— Потому что здесь сколько ни езжай в любом направлении, они всё равно будут вдалеке. Горы — метафора. Они есть, но до них никогда не добраться, — ответил за меня Курт Валлейн, знавший историю Предгорья лучше местных. Однажды я позволил ему прийти сюда, когда он умирал от пули в груди.

И ещё от одной, задевшей ухо и пробившей череп. И тот факт, что стрелял в жандарма я, не имел никакого значения. Эта была дуэль, а коли ты решился выступить с револьвером против существа, гораздо могущественнее себя, так разве я должен увещевать безумца?

— Это мечта? Что в них такого?

Оливия прочитала все книги о Предгорье, которые я ей дал, она всё знала сама, но хотела послушать человеческую речь, чтобы не бояться. Меня она игнорировала с самого начала пути, когда заметила, что Ниара перешёптывалась с Валлейном, посылая в мою сторону из-под густых ресниц ласковые взгляды.

Ниара думала, что этого никто не заметит, и в такие минуты мне она была особенно дорога. Безумно.

Кстати, о безумии.

— Мы близко от Разлома. Не шумите! Здесь только кажется, что камни и песок бездушны, а ветер дует просто потому, что дует. Это магия настолько древняя, что лучше не тревожить её лишний раз.

— До него разве не полдня пути? — встревожилась Оливия, и блеск в её глазах сделался ярче. Беспокойство придавало её лицу неестественную бледность, делавшую его похожим на посмертную маску из гипса.

— Со мной — ближе. Я могу воздвигать Разлом там, где удобно.

Но только в Предгорье.

— Что там, мешочки не потерял, Курт?

— Нет, господин.

За те несколько сотен лет, что он жил здесь, сноровки жандарм не потерял. С ним можно путешествовать в вертеп разбойников, зная, что твоя спина прикрыта. Мне его помощь не требовалась, это я наделил его той мощью, которая теперь бурлила, ища выход, чтобы обрушиться на головы врагов.

Но за Оливию я был спокоен. Когда мы встретимся с лордом Лаветт лицом к лицу, мне не следует отвлекаться на прочее. Королевская рать, а она будет там в лице магов, попытается пленить меня, чтобы у мальчишке-короля появился ручной Дракон. Благодаря моей магии его власть укрепится, но я уже однажды служил королю в обмен на пустые обещания.

И мой отец служил. Тот, кто сгинул в подвалах королевской тюрьмы. Убить Дракона человеку, даже сильному магу, невозможно, но лишить его неба, надежды на спасение, опутав паутиной заклинаний, когда не понимаешь, день сейчас, ночь ли, сон или явь, друг перед тобой или враг — дело иное.

Тогда сам решишь прекратить морок единственным доступным способом — улететь к давно погасшим звёздам.

Я посмотрел на солнце. Скоро станет совсем жарко, но к этом времени я должен получить знак. Услышать его.

Когда у Разлома с той стороны собирается Сила, воздух начинает колебаться.

— Зачем мы ждём? Не лучше ли оказаться в Сангратосе как можно скорее, чтобы добраться до другого Портала без препятствий и битв?

Оливия, как любая женщина, ненавидела сражения. Курт, ехавший позади, засопел. Он как старая боевая лошадь, заслышав звуки трубы, становился в стойку, готовый мчаться в атаку. Это была ещё одна причина, чтобы взять его с собой.

— Спешимся, — бросил я через плечо.

— А как же мы доберёмся до другого Портала? Пешком?! Я не…

— Пойдёшь, — в мгновение ока спрыгнул с гнедой и ударил её по крупу. Лютая знает дорогу, здесь и лошади становятся умнее, чем на той стороне.

Подскочил к кобыле Оливии и дёрнул девушку за руку. Несильно, Боги упаси, но хватило, чтобы причинить боль. Боль трезвит быстрее увещеваний.

Оливия сползла в мои объятия, и небо качнулось в её огромных испуганных глазах.

— Держи, господин, — Курт швырнул мешочек Ниары, я поймал его на ходу и сунул в карман. Заплечную сумку брать ни к чему. Если всё разыграем как надо, то она нам не понадобится.

Курт спешился, я оглянулся, обнимая Оливию за талию. Девушка вдруг сделалась покорной куклой, как всегда под «Пламенеющим взглядом».

Потом. Я объясню ей всё потом. Не понравится, конечно. Получу пощёчину, которую заслужил. Но цели пути достигнем, это важно.

Это только и важно. Для Оливии, для меня, Ниары и Предгорья.

Мои пальцы налились огнём, я чувствовал его в ладони и даже слышал песнь над головой. Она звенела и крепла, как стрела, пущенная по ветру.

Кинул огненный шар перед собой, он рос в воздухе, пока не превратился в кольцо, кружащееся в воздухе, внутри него всё подёрнулся рябью, и вскоре Разлом был открыт.

Знак я получил давно, но не говорил своим спутникам об этом. Нас ждали. Мы были готовы.

— Я прикрою, — Курт выставил руку с револьвером и шагнул в кольцо первым. Мы — следом.

С губ Оливии сорвался слабый крик. Разлом, созданный Драконом на коленке, не самый приятный вид путешествия. Не об этом сейчас приходилось беспокоиться, на той стороне ожидаемо ждали.

Магические сети были разбросаны на расстоянии пары миль. Чтобы наверняка поймать меня.

Курт выстрелил, сети получили прорехи, но ещё держались. Снова выстрел. Оливия вскрикнула и прижалась ко мне, испуганно смотря по сторонам.

— Нет никого.

— Есть, ты не видишь пока. Держись за спиной, потом Курт тебя защитит.

Третий выстрел добил сети, расставленные в лесу на поляне, они начали таять. А дальше — мой выход. Как бы ни была сильна Драконья магия в револьвере Курта, как и во всём в Предгорье, в этом мире она быстро иссякала без источника. Без меня.

Я сунул руку в карман и сжал мешочек Ниары. Два защитных и один для нападения, защитные у нас с Оливией, тот, что для атаки, Курт бросит в нужный момент. Он вояка, поймёт, когда наступит такой момент.

Вояки бывшими не бывают. Драконы тем более.

Я выдохнул, и в Сангратос, разомлевшем от полуденного зноя, ибо здесь время течёт быстрее, пришёл туман. Моё тело заныло, кости призывно затрещали, причиняя боль, быстро сменившуюся восторгом освобождения. Я ширился, чувствуя, как кожа твердеет, покрывается чешуёй, а из горла вырывается огненный рык.

Взмыл в воздух, ломая деревья взмахами крыльев. Мне хотелось крушить и уничтожать, опалить всё вокруг первозданным огнём, что бы ни осталось не единого звука, ни единого биения сердца, кроме моего собственного. Это было правильно для Дракона — не жалеть людей.

Меня они не жалели.

Вот и сейчас старались загарпунить, откуда только принесли железную пушку, откапали, должно быть, в подвалах местной Ратуши!

Я увернулся от мощной стрелы и спустился,