— Вы себя вообще слышите? — прорычал в спину. — Если бы мы хотели навредить цесаревне, то давно устроили бы здесь пару-тройку взрывов или затопили зал до потолка. Про мои возможности скромно умолчу… Не доверяете нам — ваше право. Пусть образец возьмет тот, за кого вы готовы поручиться.

— Не отвлекайте меня по пустякам… Выдумали какое-то мракобесие… Еще бы с бубном сплясали.

— Господин Витте! — едва не сорвался на крик. — Вы не осознаете всей сложности ситуации. И когда дело дойдет до разбора полетов, мы обязательно уведомим императора о вашем отказе. А если учесть, что убийцей можете быть вы, все обернется весьма скверно. Так что прошу посодействовать в расследовании и не накалять ситуацию. Может, для кого-то Анна просто главный приз, но для меня — нечто большее. И если понадобится, я применю силу — и не посмотрю, что вас больше. Не забывайте, кто я такой.

Воцарилась напряженная пауза. Гвардейцы положили ладони на эфесы, придворные носферату шагнули ко мне с флангов, а едва пришедшие в себя фрейлины снова обомлели. Я же запалил меж пальцев сияющий золотой туман, чтобы все поняли — это не пустые угрозы, а принцесса определенно стоит того, чтобы за нее сразиться.

— Да что вы сделаете нам в одиночку? — огрызнулся сотрудник.

— А с чего вы взяли, что он один?

Рядом, плечом к плечу встал Альберт, подле него — Гессен, а слева — Щедрин.

— Русланушка, куда же ты? — бабуля попыталась оттащить внучка прочь от греха подальше, но тот стряхнул ее руку и указал старухе на место.

— Ждите там. И не пытайтесь меня остановить. Может, в мужья и не гожусь, но дружбу — не предам! — неожиданно злобно и твердо произнес толстяк, и вот теперь я бы трижды подумал, стоит ли нарываться с ним на дуэль.

Я ожидал новой волны кудахтанья и причитаний, однако женщина как-то резко изменила тон с сюсюкающего на угрожающий и заняла место в нашем строю.

— Гляжу, малый повзрослел… А я и не заметила.

Старушка чуть присела и с хлопком свела морщинистые ладони. В тот же миг за ее спиной с треском и скрежетом вздыбились плиты и сложились в голема, похожего на низкополигональную безногую гориллу. Фамильяр воспарил над исколотым полом и вскинул кулаки, готовясь броситься на врагов по первому приказу хозяйки.

— Ну, раз так, — бабушка махнула руками с грацией бывалого боксера, и существо в точности повторило все движения, — сейчас узнаете, каково вставать на пути у Щедриных.

— Вижу, вы настроены серьезно, — Витте сбавил обороты и отступил к телохранителям. — Мне придется уступить, чтобы ее высочество не пострадала еще сильнее. Однако обо всем будет незамедлительно доложено императору. Нужна кровь? Хорошо. Я сам ее добуду.

— Так не пойдет, — шагнул ближе, проверяя оборону на прочность. — Образец возьмет случайный гвардеец, которого выберут жеребьевкой, а мы за всем пронаблюдаем. Все по справедливости.

Особист поморщился, но снова согласился на уступки, ибо по большому счету у него не оставалось выбора, а любое сопротивление грозилось перерасти в драку. С помощью сломанной зубочистки нашли одного носферату — по моему настоянию тот протер кончик смоченной в коньяке тряпицей. Вряд ли бы Анна подхватила что-нибудь, но кто знал, какая зараза витала в зале помимо наших соперников.

— Мы тоже будем следить, — заявил Каминский. — Почем мне знать, что вы — не заговорщики?

— Как же ты заколебал, — процедил в ответ. — Не хочешь помогать — так не мешай.

— Я лишь беспокоюсь о здоровье принцессы, — голос из надменного стал ехидно-елейным — ублюдок сменил гнев на хитрость и решил подмазаться к старику-следователю. — Если оно заботит вас в той же мере, вы не станете мешать.

Нутром я понимал, что рыжий демон ни при чем, но соглашаться с ним совершенно не хотелось даже в тех вопросах, что требовали совместных решений. И если бы речь шла о чем угодно, кроме судьбы подруги, я бы послал хлыща на все четыре стороны, а то бы еще и по роже двинул. Но в критических случаях критически важно правильно расставлять приоритеты, и собственная гордыня стояла в списке далеко не на первом месте. Так что я не стал накалять обстановку и щедрым жестом предложил встать рядом.

Анна лежала на боку в позе зародыша — такая слабая и беззащитная, несмотря на целую бригаду врачей и охранников. Жуткое и болезненно зрелище, когда вокруг полно людей, а помочь некому. Убери поддерживающую жизнь кляксу — и конец. И стоило осмотреть алый студень вблизи, сразу заметил одну особенность — часть щупалец свободно колыхались на маслянистой глади, а другие жирными пиявками вцепились в ладони стоящих кругом горничных. А если быть совсем точным — не в ладони, а в запястья, где темнели тонкие порезы, явно оставленные острыми ногтями.

Если изначально казалось, что щупальца — своего рода магические лучи, то теперь картина стала гораздо яснее. Пульсирующие лоснящиеся пиявки сосали из служанок кровь и наполняли ею желейное покрывало, которое и сберегало пострадавшую от смерти. И даже по меркам вампиров девушки выглядели очень бледными и изможденными — лица осунулись, глаза утонули в темных кругах, а пальцы истончились, точно птичьи лапки. Сказать, что ситуация хреновая — значит, промолчать. Не найдем убийцу в ближайший час — и все закончится весьма паршиво.

— Надо торопиться, — внутри все сжималось, когда смотрел на пышущих силой красавиц, что за считанные минуты превратились в узников концлагеря.

Гвардеец вынул рапиру и приложил клинок ко лбу, салютуя цесаревне, после чего опустился на колено и положил меч на сгиб левого локтя. Прицелился и по команде Витте сделал укол в голень — резкий, но поверхностный. И хотя Анна пребывала в полной отключке, все равно поморщилась от боли и дернула ногой. Закончив, носферату встал и протянул мне оружие, держа его двумя руками, как на параде. И когда я хотел уже взять холодную сталь, Каминский с быстротой кобры выбросил руку, схватил клинок и спрятал за спиной.

— Да ты охренел? — не сдержался и перешел на «земной». — Отдал, быстро!

— Сперва скажите, что вы задумали, — в сузившихся глазках сверкнули хищные огоньки.

— Я тебе сейчас так скажу — на всю жизнь запомнишь!

Воздух сгустился в ожидании беды, и Витте пришлось встать между нами, как рефери меж боксерами, что собрались перейти к боям без правил.

— Господа, что за ребячество? Вам заняться больше нечем?

— Вы это у него спрашивайте, — ткнул в рыжего засранца пальцем, как девушка из знаменитого мема — в кота.

— Откуда мне знать, что это — не какой-нибудь темный ритуал, — парировал Виктор, наслаждаясь пакостью всей своей темной душонкой. — С помощью крови можно сильно навредить принцессе. Я должен убедиться, что мои соперники не замыслили зла. Так что пусть скажут, что собрались делать с образцом.

Вот же наглая хитрая скотина… Привык всего добиваться за чужой счет. По всем понятиям и правилам стоило наехать в ответ — да так, чтобы уже не успели разнять. Но на одной чаше весов находилось мое эго, а на другой — жизни сразу двух близких мне девушек. Думаю, не стоит говорить, какая чаша перевесила, и все же полностью плясать под дудку ублюдка я не хотел и не собирался. Поэтому вместо тупой агрессии применил против врага его же коронное «заклинание».