Слуги подчинились, но говорить снова отказались.

— Что же, как знаете. Я хоть и клирик, но свет может обжечь не только вампира, — в подтверждение этому запалил меж пальцев золотой туман, что миг спустя сгустился в тонкую сияющую иглу. После чего обратился к соратникам: — Господа, готовьтесь. Разговор предстоит долгий и обстоятельный.

— Не надо! — усатый мужичонка в белом колпаке со страху дал петуха. — Пожалуйста, пощадите… Если мы проболтаемся, нам всем не сносить голов…

— Андрей Васильевич! — окликнул особиста. — Мне нужно срочное разрешение на допрос с гипнозом.

— Нашли подозреваемого? — старик отделился от группы врачей. — Отлично — делайте, что считаете нужным. А разрешение потом заверим — задним числом.

— Узнаю Россию, — хмыкнул и поманил того же гвардейца, что ассистировал нам весь вечер. — Спросите у этого человека, кто хотел убить принцессу.

— Нет… — повар забился в руках рослого детины, хотя с тем же успехом мог пытаться порвать буксировочный трос. — Пожалуйста, у меня дети…

— Говори, — замогильным голосом произнес охранник, и слуга вмиг обмяк и как завороженный уставился в сияющие очи. — Кто это был? Кто отравил Анну Анхальт?

— К… — бедолага облизнул пересохшие губы и едва не сорвался на кашель. Я уж подумал, что его взяли изнутри за горло — может, сработало какое-нибудь защитное заклинание, но вскоре он прочистил горло и произнес: — Это была К… К-карина…

— Этого быть не может, — на миг ощутил себя, как после крепкого джеба в челюсть — в глазах потемнело, колени дрогнули, а голова пошла кругом. Но ударивший гейзером адреналин быстро вернул в сознание, и я схватил лакея за грудки, встряхнул и прорычал: — Ты врешь! Карина — не убийца!

— Под гипнозом лгать нельзя, господин, — хмуро бросил гвардеец. — Мне жаль, но придется ее арестовать.

— Не только ее!

Витте выхватил из-за пазухи крохотный — почти что дамский — револьвер, чьи барабан и ствол украшали те же золотые символы, что и пушку Дракулы. Что называется — на союз с вампирами надейся, а оружие против них не забывай.

— Как показывает практика, слуг чаще всего вербуют всем скопом — на случай, если одного постигнет неудача. И то, что жалкий поваришка просил пощадить свою семью, лишь подтверждает мои слова. Они все в сговоре! Все до единого! Волей императора я приказываю заточить горничных в темнице и подвергнуть жесточайшему допросу с пристрастием. И после того, как вытяните имя заказчика — казнить всех без суда и следствия! На кол сажать не надо — это все же перебор, да и его величество не оценит аналогий. А вот петля на шее — в самый раз. И пусть висят на стенах, как воблы на сушилке.

Охранники разом выхватили оружие и приставили к затылкам обомлевших от ужаса служанок. Доктора отпрянули от греха подальше, позабыв о клятвах и долге, и магическая нагрузка на бедолаг усилилась в разы. Так что они при всем желании не смогли бы ни сбежать, ни оказать сопротивление. Шестеро бойцов по очереди сменили их у тела принцессы, а горничных поставили на колени у стенки, ожидая, пока соратник принесет серебряные кандалы.

Все это произошло так быстро, а открывшаяся правда оказалась столь ошеломляющая, что несколько минут пролетели, как секунда, прежде чем я очухался и вступился за подругу. И не только за нее — с Амелией тоже успел познакомиться, да и остальных было жалко, особенно с учетом их мрачной судьбы и рабского положения. Нельзя грести всех одну гребенку и уж тем более применять пытки, под которыми кто угодно сознается в чем угодно. Дело требовало обстоятельного разбирательства, и я не мог просто отпустить Карину на мучения и смерть, даже несмотря на тяжесть обвинения.

— Протестую! — шагнул к старику и вскинул палец, точно благородный адвокат в дешевом сериале.

— С чего это вдруг? — Витте нахмурился и как бы невзначай направил дуло в мою сторону. — Кто дал вам право мешать раскрытию заговора против августейшего семейства?

— Да потому что они заодно, — Каминский скрестил руки на груди и вскинул подбородок. — Ему тоже дыба светит.

— Зачем издеваться над подозреваемыми, если есть гипноз? — вполне логично (на мой взгляд) рассудил я. И тут же получил недвусмысленную отповедь.

— Во-первых, гипноз действует на вампиров гораздо хуже, чем на людей. Они могут сопротивляться, так что беспристрастность и правдивость ответов под большим сомнением. Во-вторых, эти мрази и гадины, — пистолет указал на арестанток, — не заслужили достойного обращения. Пусть молятся своим темным божкам, чтобы те даровали им быструю смерть!

— Не позволю! — попытался воззвать к состраданию, однако палач оставался глух. — Так же нельзя!

— Он просто в нее влюбился, — Виктор с превеликим удовольствием гавкал в сторонке, думая, что тем самым втаптывает конкурента в грязь. Но то, что рыжий пес говорил обо мне, больше говорило о нем самом. — А она вполне могла ответить взаимностью. Ведь наш ловелас такой возвышенный и необычный… Не удивлюсь, если именно Трофим уговорил бедняжку подсыпать заразу. С клирика станется. Пригласили козлов в огород — вот теперь и расхлебывайте.

— Господин Титов! — светловолосый капитан гвардии встал рядом с агентом, держа меч наизготовку. — Отойдите и не мешайте следствию. Иначе нам придется применить силу, несмотря на ваш статус участника. Ситуация вышла далеко за рамки отбора. В ваших же интересах не лезть не в свое дело.

— Это моя горничная, — с вызовом прорычал в ответ, глядя в алые глаза. — Моя подруга. И дело тоже мое. Хотите, чтобы я отступился — поклянитесь, что не станете ее мучить.

— Да кто вы такой, чтобы ставить условия мне? — носферату особенно подчеркнул последнее слово. — Еще раз выкинете подобный фортель — и загремите в застенки вместе с вашей ненаглядной.

Каминский захихикал, однако никто не поддержал шутку, и гнида заткнулась, втянув голову в плечи.

— Берите пример с товарищей, — Витте решил сыграть в доброго копа. — Видите — никто не подрывается защищать предательниц.

И действительно — больше никто не вступился за своих служанок. Виктор вообще начхать — тут и говорить не о чем. Гессен стоял по струнке, сжав губы добела и отрешенно таращась куда-то вбок. Возможно, он бы и хотел поддержать товарища, но присяжная верность офицера куда выше, чем у любого из нас. На Щедрина и уповать не стоило — помещик пугливо таращился то на бабушку, то на вампиров и стоял, как воды в рот набравши. Ворон же просто что-то жрал из тарелки и с праздным любопытством наблюдал за представлением.

— Вы в меньшинстве, ваше сиятельство. Один в поле не воин — особенно против дюжины бойцов. Смиритесь и отойдите прочь, иначе разделите ее незавидную участь.

Не знаю даже, что на меня нашло в тот момент — таких отчаяния, душевной боли и ярости никогда не испытывал прежде. Видимо, девушка в самом деле что-то да значила, раз обуявшая буря чувств выплеснулась за пределы телесной оболочки.