class="p1">Он танцует в каком-то баре.

Что?!

Торопливо возвращаюсь назад и просматриваю видео еще раз. Должно быть, старое. Он ведь сейчас в каком-то захолустье, ночует в палатке с моими мальчиками… Где, кстати, находится этот бар?

Читаю подпись к фото: танцую всю ночь напролет.

Как?!

Захожу на страницу Боба и прокручиваю последнюю пару дней. И действительно, он выложил еще и селфи во время посадки в самолет, с подписью: «Флорида, жди меня!»

Не может быть!

Тут же набираю его номер. Гудки следуют за гудками. Потом отключаются, и я набираю снова.

– Алло, – отвечает мне хриплый голос, явно спросонья… и с похмелья заодно.

– Ты где? – спрашиваю я.

– Во Флориде.

– А где мальчики?

– О чем ты? Они же отменили рыбалку, сказали, что не смогут поехать. Я и рванул сюда с приятелями.

Я рывком сажусь в постели.

– Боб, их здесь нет! Я не видела их с утра пятницы!

– Как?

– Я думала, что они с тобой! – кричу я.

– А я думал, что они с тобой! – кричит он в ответ.

– О бог мой… – шепчу я в ужасе.

– Что ты говоришь?

– Они сбежали, Боб!

– Вот срань господня! Давай звони в полицию!

Глава 25

Тристан

Я сижу на балконе в своем парижском гостиничном номере. Только что вернулся из тренажерного зала, днем собираюсь в офис. Все еще прорабатываю экспертное заключение по «Андерсон Медиа». Хочу, если получится, закрыть эту сделку в начале недели.

Чем скорее я займусь другими делами, тем лучше. Пора приходить в себя. Так больше продолжаться не может.

Я просто хочу с этим покончить.

Звонит телефонный аппарат, и я недовольно морщусь. Кому это понадобилось названивать мне на гостиничный номер? Этого никогда никто не делает. Вхожу в комнату и снимаю трубку.

– Bonjour.

– Monsieur Miles?

– Oui.

– Vous avez des visiteurs[11].

Странно…

– Qui est-ce?

– Juste une minute[12].

Администратор передает кому-то трубку.

– Трис, это ты?

Растерянность… узнавание… что?

– Гарри?!

– Спустись и забери нас!

Как у меня от изумления глаза не выпали – не знаю.

– Сейчас буду.

Выбегаю из номера и жму кнопку лифта.

Они здесь.

Смотрю, как на табло сменяют друг друга этажи, и в нетерпении пристукиваю ногой. Давай же… ну, давай.

Двери открываются, я торопливо выхожу из лифта и осматриваюсь. Вижу Гарри и Патрика. Они сидят в лобби на диване и ждут меня. Поднимают головы и одновременно срываются с места. Набрасываются на меня, обхватывая с обеих сторон, и едва не валят с ног.

Наклоняюсь и крепко обнимаю обоих.

– А мама где? – шепотом спрашиваю у вихрастых макушек.

– А мы сбежали!

Шок заставляет меня поперхнуться воздухом.

– То есть ваша мать не знает, что вы здесь?

Оба мотают головами:

– Не-а!

– Господи! – я тут же достаю телефон. – Да она же там с ума сходит!

Набираю Клэр.

– Тристан! – оглушительно вопит она в панике. – Они сбежали!

– И только что нашлись здесь, – вздыхаю я.

– Что?!

– Патрик и Гаррисон только что явились в мой отель в Париже.

– Да ты что? – ахает она. – Нет, серьезно?

– Да.

– С ними все в порядке, они в порядке, – говорит она в сторону, успокаивая кого-то рядом с собой.

– Ты сейчас где? – спрашиваю я.

– В полицейском участке. О боже мой, Тристан! – она плачет от облегчения. – Господи ты боже мой! Все нормально, Флетчер! Они в безопасности, – снова говорит она в сторону.

Щелкаю Гарри по козырьку бейсболки.

– У вас очень, очень большие проблемы, – говорю ему одними губами.

– Подумаешь! – так же беззвучно отвечает он с дерзким видом.

– Я сейчас приеду, – сбивчиво тараторит Клэр. – Мы с Флетчером вылетаем первым же рейсом!

– Хорошо.

– Пока, Трис! – и она отключается.

Перевожу взгляд на мальчишек. Оба стоят и поглядывают на меня исподлобья.

– О чем вы только думали? – грозно спрашиваю их, одновременно ведя к лифту. – Ваша мать вся извелась от беспокойства. У вас будут такие неприятности, каких я и представить себе не могу!

Мальчишки отвечают мне ослепительными улыбками, и у меня сжимается сердце. Наклоняюсь и снова обнимаю их.

– Ах вы маленькие засранцы, – ласково бормочу в детские макушки.

– Мы приехали, чтобы забрать тебя домой, – шепчет мне куда-то в плечо Патрик. – Мы хотим, чтобы ты был нашим папой. Нам все равно, что там мама говорит. Все равно это нам решать!

Я стискиваю их в объятиях еще крепче, боясь позорно расплакаться. Так мы стоим, долго-долго, не отпуская друг друга, и я совершенно уверен, что весь отель смотрит на нас, открыв рты.

Беру мальчишек за руки, и мы заходим в лифт.

– Вы понимаете, насколько это было опасно? И кстати, как вам удалось пролезть в самолет? – спохватываюсь я.

– Мы купили билеты по твоей кредитке.

У меня отваливается челюсть.

– Вы что, сперли мою кредитку? – ахаю я. – Да чтоб вас! Гаррисон, ты невозможен!

– И вовсе не спер, а позаимствовал. Она лежала у мамы в тумбочке.

Кредитка, которую я дал Клэр на случай непредвиденных расходов. Та, которой она отказывалась пользоваться.

– Будете сидеть под домашним арестом до конца дней своих! – грозно обещаю я, сжимая его ладошку.

Он вызывающе улыбается мне, и я не удерживаюсь – усмехаюсь в ответ.

Нет, ну я просто обожаю этого пацана!

Завожу детей в номер и падаю на диван. Мальчишки садятся по обе стороны, жмутся ко мне. Наперебой рассказывают, как обвели вокруг пальца и Боба, и Клэр, потихоньку удрали, доехали на электричке до аэропорта, а потом каким-то образом пробрались в самолет, и их никто не остановил. Они описывают мне все, что происходило с ними в эти пятнадцать часов, в красочных подробностях, и я с трудом верю своим ушам.

Патрик крепко обнимает меня за шею, а Гаррисон сидит, положив ладонь мне на колено. Они взволнованно перебивают друг друга, невероятно гордясь собой и тем, что им удалось провернуть такую невероятную аферу.

– Почему вы приехали сюда? – спрашиваю я наконец, переводя взгляд с одного на другого.

– Потому что мы тебя любим, – бурчит Гарри. – И останемся с тобой, пока ты не вернешься домой… И ты не заставишь нас уйти! Ты наш папа, а папам место рядом с их детьми!

Я притягиваю мальчишек еще ближе, обнимаю еще крепче.

– Я тоже вас люблю, – сообщаю этим двум маленьким негодникам.

Мое сердце разрывается от нежности к ним.

Я улыбаюсь. Похоже, такое вранье – работенка нелегкая: от обоих так и разит по́том.

– И вам двоим нужно помыться. Фу, какие вонючки!

Раздается стон на два голоса.

– А Флетч где? – спрашиваю я, ведя их в ванную.

– Он не захотел оставить маму одну на все выходные.

Я гордо улыбаюсь. Вот кто всегда заботится о маме.

– Ну и молодец!

На часах 03:40, и приходит сообщение от Клэр, которого я давно жду.

Только что подъехали к отелю.

Она здесь.

Набираю ответ:

Консьерж предупрежден о том, что вы приедете.

Возьми у него ключ.

Тут же прилетают два слова:

Сейчас поднимемся.

Вскакиваю и принимаюсь расхаживать; сердце, по ощущениям, бьется прямо в горле. Клэр сейчас всех разделает под орех.

Мальчики, конечно, безумно рисковали. Ох, доберусь я до ответственных в этой авиакомпании…

Стараюсь глубоко дышать. Скоро увижу ее – и не нахожу себе места.

Это были долгие, адски одинокие две недели.

Щелкает замок, и дверь медленно отворяется. Первым входит Флетчер, и мы с ним обнимаемся. Потом я вижу Клэр, и у меня падает сердце.

Несчастная, заплаканная, бледная. И сильно исхудавшая.

– Детка, – вполголоса зову я.

Клэр горестно всхлипывает, и я заключаю ее в объятия. Она тихо плачет мне в плечо, и я крепко держу ее, не отпуская.

– Тс-с, с ними все в порядке, – шепчу ей. – Они спят. Все нормально.

Веду ее за руку в спальню, и она целует в лоб обоих спящих детей.

– Убью этих двух тупиц! – еле слышно ворчит Флетчер.

– Встань в очередь, – отвечаю ему, глядя, как Клэр заливается слезами над мальчишками.

Поворачиваюсь к Флетчеру и снова стискиваю его в объятиях.

– Молодец, что остался с матерью, – шепотом хвалю его, хлопаю по спине.

– Где я могу поспать? – спрашивает он. – Вымотался – слов нет.

– В соседнем номере.

– Спокойной ночи, мам, – шепотом говорит Флетчер.

Клэр обнимает его.

– Огромное тебе спасибо, Флетч! Спокойной ночи, милый.

Я осторожно закрываю дверь в спальню мальчиков, и мы уходим в гостиную. Я собираюсь с духом, предчувствуя ссору и упреки.

Поворачиваюсь к ней:

– Клэр…

– Я тебя люблю, – перебивает она меня. Ее