– Но почему?

– Это мы и пытаемся выяснить. Дельфина ужасно негодовала, но тогда она была юной девушкой и очень боялась устроить Роману очную ставку. Той ночью явно что-то случилось, а он это скрыл. И мы намерены узнать правду.

Его слова потрясают меня до глубины души.

– Хочешь сказать, что мой отец замял убийство – два убийства – здесь, на заводе?

– Не уверен, но родители Дома не единственные, кто интересовался методами ведения бизнеса твоего отца. Он очень-очень долго творил всякую хрень, и все сходило ему с рук.

– Значит, ты шпионишь за ним? Работаешь здесь, чтобы узнать правду?

– И не только, – настороженно отвечает Шон. Он смотрит на меня выразительным взглядом, и я пытаюсь прочесть между строк.

– Ты хочешь ему отомстить?

– Мы хотим, чтобы он страдал. За все свои деяния и за все, чего лишил Дома и каждую семью, которая работала на него со дня открытия этого чертова завода. Вот почему тебе нужно держаться от нас подальше. Тебе нельзя вмешиваться. Это опасно.

– Что вы задумали? – Шон замечает появившийся в моих глазах страх.

Он качает головой.

– Если бы мы хотели его смерти, то он уже был бы мертв. Но это не наш метод.

– А что может помешать мне сию же минуту отправиться к нему и все рассказать?

Шон напряженно приподнимает плечи.

– Ничего. Но в этом деле замешаны и другие фигуранты, у которых влияния гораздо больше, и они знают, что ты с нами.

– Была с вами.

– Вот что мы пытались им показать, но когда они увидели нас вместе, когда они увидели…

– Что увидели?

Шон зажимает переносицу пальцами.

– Они увидели, что мы облажались и у нас появились чувства. Поэтому пришлось разобраться с проблемой жестко, чтобы держать тебя подальше от происходящего.

– Ты утверждаешь, что это был спектакль?

– Мы хотели тебя уберечь. Но теперь ты привлекла их внимание. И я не знаю, детка, не знаю.

– Так, подожди. Все это началось из-за моего папы? Ему принадлежит чертова технологическая фирма. Он производит калькуляторы. Сомнительные делишки в бизнесе не делают его убийцей.

– Ему принадлежит не только компания. Ему принадлежит Трипл-Фоллс и все жители этого города, включая полицию. Он монополизировал этот город, и никто не хочет давать ему такую власть. Уже нет.

– Не может быть. Это… не правда.

– Мне жаль, мне правда жаль, но это так. У мужчины, с которым ты живешь под одной крышей, секретов не меньше нашего. И он чертовски хорошо их скрывает и не лезет, куда не надо.

Шон прижимает меня к двери.

– Я хочу, чтобы ты была далеко-далеко отсюда, потому что из-за сомнительных делишек, которые много лет проворачивал твой отец, у него полно врагов. Тебе здесь угрожает опасность.

– Шон.

– Я так по тебе скучаю, – шепчет он, сжимая ладонями мое лицо и водя по нему глазами. – Я облажался, мы оба облажались, но мы тебя совсем не ждали.

Лихорадочно соображая, я понимаю, что моя мать, ее безопасность, все, над чем я трудилась, исчезнет, если они осуществят свои планы. Но вижу лишь глаза моего отца, когда говорю:

– Ты уверен, что они не навредят ему?

– Мы хотим вернуть город, который он украл, и отдать его людям, которые этого достойны. Он копит деньги от алчности. Их деньги.

В голове мелькают слова Романа, сказанные им в тот день, когда я на него наехала.

– Он исправил ошибки в зарплате. Эта проблема решена.

Шон качает головой.

– В том и загвоздка: видеть – значит верить. Любой убедительный дьявол может посмотреть тебе в глаза и заставить поверить, что его не существует.

Я глотаю подступивший к горлу комок.

– Но ты пока не объяснил, почему я – секрет.

– На то есть несколько причин. Вначале ты была способом подобраться поближе, проникнуть в его дом, помощником в поисках.

Мне с таким трудом удается снова не залепить ему пощечину. Я резко вырываюсь из его рук, но Шон хватает меня за лицо.

– Послушай меня. Вначале, еще когда мы только познакомились, я считал хорошей идеей ввести тебя в курс дела. Мы не знали о твоем приезде. Все началось с меня. Идея была моя, вот почему Доминик вначале вел себя с тобой как урод. Он был не согласен.

Шон утаскивает меня за запястье от двери, открывает ее и высовывает голову в коридор. Через секунду закрывает ее и вздыхает.

– Нам больше нельзя тут задерживаться.

– А какая вторая причина?

Молчание. Молчание, будь оно проклято.

– Я бы рассказал, если бы мог.

– Какая же ты сволочь. – Я снова и снова сглатываю ком в горле. Его признания вынуждают меня возвращаться к самому началу. – Вот почему вначале ты не целовал меня. Вот почему переспал со мной после того, как я сама приняла это решение. Это должно было стать моим решением, потому что ты меня использовал. Это полный пипец, Шон.

– Взгляни на меня. – Я подчиняюсь. Его глаза полны сожаления. – Я люблю тебя. И любил с самого начала, Сесилия. Ты, мать твою, это знаешь.

Это самые мучительные слова, которые я слышала. Теперь я чувствую, будто мое тело избили, потому как уверена: я никогда не узнаю, говорит ли он правду.

– И что? Теперь ты рискнешь своими грандиозными планами, потому что испытываешь ко мне чувства?

– Планы меняются. И у нас их хватает. Насчет него потерпим.

– Ты реально думаешь, что я ему не расскажу?

Шон прижимается своим лбом к моему.

– Знаю, что не скажешь. И Дом знает. Но других не так легко убедить. Ты дочь нашей цели.

– И все же он мой отец! – качаю я головой. – Это не настоящая жизнь.

– К несчастью, это она и есть. Ты можешь вернуться к матери?

– Нет. Шон, ты же знаешь, что я приехала сюда ради нее. Она еще не оправилась, и если сейчас я уеду, то лишусь наследства. Если бы ситуация зависела от меня, то все было бы по-другому.

– Я пойду на все, чтобы все шло по плану. Держи дома и при себе оружие, но ему не говори. – Его затравленного взгляда хватает, чтобы я поняла, какая судьба ждет Шона, если я не сохраню секрет.

– Зачем ты мне рассказал?

– Я уже сказал. Ты для меня в приоритете. Не только из-за моих чувств, но и потому что это я тебя впутал в это дело. Сам виноват. – Шон ведет рукой по своим волосам, а потом ударяет кулаком по двери рядом со мной. – Клянусь богом. Я думал, так для тебя будет безопаснее. Сегодня слишком много всего происходит, разобраться сложно. Просто знай, что я облажался. Мы с Домом облажались, и нам нужно лишь… держаться друг от друга подальше. Чем дольше нас не видят вместе, тем больше это походит…