«Вообще, Надин относится к тому типу женщин, знаете, которые вселяют большие надежды до тех пор, пока не свяжутся с негодяем…» – сказала Роза, когда её попросили охарактеризовать Надин Тейнис, и что-то подсказывало Конни – в этой фразе кроется больше смысла, чем могло бы показаться на первый взгляд. Девушка задумчиво щёлкнула языком и как будто начала всё понимать. Разрозненные кусочки чужих жизней и судеб притягивались друг другу, словно намагниченные, создавая очень интересное панно. Конечно, оставались в этой картине и дыры, большие и рваные. Именно их ей и предстояло в ближайшее время залатать, чтобы найти ответы на все вопросы.

– Здравствуйте, я Констанция Ди Гран! – громко выпалила девушка, оказавшись совсем близко к плотному кольцу людей, окруживших комиссариат. Слова её оказались неожиданно эффективны: от того места, где она стояла, во все стороны по толпе расползлись тревожные шепотки, а затем все голоса резко стихли. Огромное количество пар глаз уставилось на Конни, и никто не решался сказать ни слова. В любой другой ситуации подобное вызвало бы у неё панику, но нервная система продолжала работать в режиме «всё выключено», поэтому на диграновском лице девушки не дрогнул ни один мускул. – Могу я пройти? – поинтересовалась она сдержанно.

И толпа начала молча расступаться, открывая ей путь к крыльцу комиссариата. Ничего подобного ей прежде видеть не доводилось, и оттого в душе зародилось такое чувство, от которого при другом эмоциональном состоянии она бы испытала сильнейшее потрясение.

Люди не сговаривались между собой и не толкались, они просто делали мелкие шажки в сторону, создавая достаточно свободного пространства для спокойного прохода даже не одного, не двух, но человек трёх-четырёх. На плечо Конни опустилась горячая ладонь Берта, успевшего выскочить из машины и догнать сестру ещё до того, как она сдуру нырнула бы в толпу. Не дергая и не останавливая её, он крепко держал Конни рядом с собой, готовый в любой момент закрыть её от любых посягательств со стороны псоглавцев и их единомышленников. Впрочем, острой необходимости не возникло. Оба Маршана медленно и без каких-либо сложностей дошли до крыльца и, быстро оглянувшись через плечо назад, увидели, как толпа точно так же спокойно сомкнула ряды, заставляя коридор исчезнуть. На лицах людей читались любопытство, тревога и возмущение. Тем не менее никто из протестантов так и не решился крикнуть хоть слово в адрес потомков святого Линсея.

– Спасибо, – растерянно буркнул Берт и вслед за сестрой быстро взбежал по ступенькам к дверям комиссариата. Те оказались не заперты, и офицеры полиции без проблемы впустили их внутрь. Юноша озадаченно глядел по сторонам, не понимая сути происходящего. – Так чего они ждут? Почему никто не штурмует здание, если они так недовольны?

– Они ждут Альфреда Диккенса, Берт, – коротко пояснила Конни и одарила брата весьма красноречивым взглядом, поэтому он быстро сообразил что к чему. – А где Виктор?

– Сказал, Тенебрисов здесь не очень любят, поэтому решил не будить лихо.

– Разумно, – чеканя шаг в направлении кабинета комиссара, кивнула девушка. Лишние провокации в отношениях с толпой линчевателей им были совершенно ни к чему. Особенно теперь, когда по воле небезызвестной Амандин Тенебрис многие из этих людей остались без своего заработка.

– Ходи да оглядывайся – вот тебе моё предупреждение, Диккенс! – где-то совсем рядом раздался знакомый голос, и высокая тень, появившись из-за угла, чуть не сшибла с ног Констанцию. Берт успел подхватить её, ловко оттолкнуть в сторону и оказаться между ней и Максом Аткинсом, старшим братом Марка. Хищные глаза его потемнели от злости, и девушка всерьёз испугалась, что этот гнев может выплеснуться на брата. Хотя тот, напротив, нисколько не переживал и, выпятив грудь вперёд, уже было приготовился к конфронтации с возможным рукоприкладством.

– Смотри, куда прёшь! – гаркнул Берт так звучно и уверенно, что даже Аткинс на мгновение растерялся. Увидев перед собой Маршанов и, в частности, Конни, прижавшуюся к стенке, он быстро понял, что произошло, и немного успокоился. Хотя лицо его и оставалось напряжённым.

– Прошу прошения, господа, – сквозь зубы процедил он и ещё раз взглянул на Конни, как бы убеждаясь, что не напугал её слишком сильно. Из-за угла доносились недовольные перекрикивания, среди которых Констанция узнала отборную брань комиссара Варга и внушительный баритон Альфреда Диккенса, вслед за Максом в коридор выскочило несколько полицейских и, толкая его в спину, начали выводить разозлённого вожака псоглавцев из здания.

– Прозвучало, как угроза, – заметил Берт, как только убедился, что с сестрой всё в порядке. Она кивнула.

– Это она и была.

В кабинет комиссара их впустили не сразу, поэтому некоторое время, стоя в приёмной, они через стеклянную витрину наблюдали за тем, как Варга и Диккенс орут друг на друга. По обрывкам фраз стало ясно, что Диккенс требует, чтобы ему обеспечили круглосуточную охрану и защиту, а Варга (вполне обоснованно, но не вполне цензурно) пытался объяснить собеседнику, что тот просто-напросто не сможет сейчас даже покинуть здание.

– Вот что я вам скажу! – брызжа слюной и теряя весь свой шарм, выпалил Диккенс. – Вы такой же преступник и негодяй, как они! Вас не интересует безопасность граждан! Вас не интересуют факты и доказательства, но только собственный комфорт и сытое брюхо!

– А как связаны псоглавцы и брюхо комиссара? – не выдержав, спросила Конни, нагло и без приглашения заходя в кабинет. Красный, как помидор, от перенапряжения писатель-шантажист почти полностью перешёл на визг и из его дальнейшей гневной тирады никто не разобрал ни слова. Сохранить статный образ теперь не помогал ни элегантный белоснежный костюм, ни ухоженная борода, ни лакированные оксфорды. К тому же прямо под левым глазом у Диккенса красовался распухший багровый отёк, к которому он периодически, охая и ахая, прикладывал пакет со льдом.

– Ага, я ничего не поняла, – небрежно отмахнулась от криков мужчины Конни. – Нас ранее не представили. Меня зовут Констанция Ди Гран. Покойный Август Ди Гран был моим двоюродным дедушкой. А это мой брат – Адальберт Ди Гран.

– Здрасьте, – поздоровался Берт, ухмыляясь.

– Ди Граны? – изумлённо переспросил Альфред Диккенс, и брови его поползли на лоб. Будучи человеком с материка, он не особенно хорошо был знаком с внешними признаками Ди Гранов и, видимо поэтому, даже и думать не мог, что эта парочка не слишком роскошно одетых молодых людей имеет отношение к самой знаменитой фамилии на острове. Теперь же по лицу его было видно, как он пытался сообразить, как себя вести. Наконец, стратегия была избрана. – Что ж…мне очень жаль, господа, что нам пришлось встретиться при таких чудовищных обстоятельствах. Простите мне моё поведение, но я буквально сегодня ночью подвергся нападению в собственном доме. К сожалению, в этом прекрасном городе никому нет дела до жизни и безопасности простых граждан. Преступник вломился в МОЙ дом, нападению подвергся Я, а полиция в итоге меня же и выставляет главным злодеем города.

– Как это грустно и несправедливо, – даже не пытаясь изображать сопереживание, проговорила Конни сдержанно. – А что конкретно произошло? Кто на вас напал?