Переговорное устройство зашипело, когда шериф не успел перекидать и половины припасов.

С неохотой он повернулся к передней части «Джи-эм-си».

У его заместителя, Анхеля Флореса – иными словами, у Энжи Флера, – был голос человека, проглотившего слишком острый чили.

– Бернд, тебя хочет видеть заместитель прокурора.

– Она здесь? Прямо сейчас?

– Ну да.

– Ладно, еду.

Перекидав оставшееся мясо, шериф закрыл багажник и сел за руль. Он резко повернул на Миллер-роуд. Его пульс ускорился. Им все-таки придется арестовать Генри. Других следов они не обнаружили, а прокурор больше не хочет ждать.

«Это дело – настоящее несчастье, – размышлял Крюгер. – С две тысячи девятого года первое убийство на островах, и надо же такому случиться, что жертва – подросток».

Злонамеренные поступки, вандализм, обычное хулиганство – к этому всему он смог привыкнуть: с течением времени таких случаев на архипелаге стало больше. Только в прошлом году Крюгер раскрыл добрых два десятка краж со взломом на четырех разных островах. В наши дни обворовывают даже школы, спортивные залы и продовольственные банки[52]. Также были случаи семейного насилия, ссоры между соседями, потасовки в барах, преследования по телефону, разведение костров на пляжах в нарушение правил, несовершеннолетние в состоянии алкогольного опьянения – все те же болваны, о которых говорится из года в год. В публикациях не было недостатка.

Связями с местным населением шериф занимался сам – а для этого требовались авторитет и сноровка. Менее опытные сотрудники были заняты в службе дорожного движения. Однако летние ночи, с сумерек и до двух пополуночи, когда прибывает поток туристов, – это совсем другая история. Тогда и случаются потасовки; молодежь отправляется в поездку под градусом или под кайфом, заявляется на вечеринки, приняв метамфетамин или кокс.

Вот зимы обычно более спокойные.

Двенадцать автомобилей и три лодки: под юрисдикцией Крюгера больше соленой воды, чем твердой земли.

Десять минут спустя он въезжал в Ист-Харбор с северной стороны. Офис шерифа на Мейпл-стрит находился в новом прочном кирпичном здании, примыкающем к дворцу правосудия, тоже новому. Тамбур на входе, а слева окошко, за которым была темная комната, где светились экраны мониторов «Моторола»: комната службы «911». Бронированная дверь напротив, скрывающая остальные помещения. В общей сложности пять кабинетов для пяти заместителей шерифа плюс к этому мини-кухня, зал для переговоров, в глубине – камеры и кабинеты следователей, судебных приставов, а также самого Крюгера. Они переехали в две тысячи десятом году, так как старое здание стало слишком ветхим и слишком тесным. Но и в новом им уже не хватало места. В проекте значился дополнительный этаж, но из-за недостатка финансирования он так и не был построен.

В кабинете Крюгера ждала Лиза Вассерман, первый заместитель прокурора по уголовным делам. Это была хорошенькая женщина, немного резковатая, с сильным характером. И меньше зациклена на политике, в отличие от своего начальника. Крюгер ее ценил.

Но не в этот вечер.

– Привет, Лиза.

– Привет, Бернд.

Она стояла, прислонившись к столу для совещаний, затянутая в джинсы и жакет от брючного костюма.

– У вас есть что-нибудь новое?

– В каком плане? – спросил он.

– Вот только не надо со мной в игры играть, Бернд. Другие следы, кроме того, что связан с Генри?

– Еще нет, но…

– Флойд не желает ждать. На этого парня уже достаточно материала.

– Вот же дерьмо, да ведь он еще мальчишка, Лиза! Представляешь, через что ему тогда предстоит пройти?

– Ему шестнадцать, Бернд!

– Это местный паренек. Я знаю и его самого с девятилетнего возраста, и его матерей. Он никогда не влипал ни в какие истории.

Лиза Вассерман вздохнула:

– Бернд, посмотри правде в глаза – всё против него. – Она принялась считать на пальцах: – Он был дружком жертвы, она была беременна, тем же вечером они вдрызг поссорились. Черт возьми, он же ее едва не скинул с парома, и, наверное, сделал бы это, не появись там служащий!

Вот поэтому офис прокурора и готов взяться за Генри. Есть достаточно доказательств, и не будь того видео с парома, прокурор ни за что не рискнул бы проиграть процесс, получивший настолько широкую огласку. Он прекрасно знает, какое сокрушительное действие эта запись окажет на присяжных.

– У него нет алиби на ночь убийства. Девушка очень многим объявила, что они расстаются. Что тебе еще нужно?

– А ее мать? Что ты о ней скажешь? Он и ее тоже убил? По какой причине?

– Может быть, она оказалась свидетелем чего-то, я-то откуда знаю? Это ваша работа – состряпать дело! – Лиза продолжила считать: – Прошлым летом он работал на рыбацком судне…

– Рыбацкое судно, – задумался Крюгер. – Да! Они все время думали, что жертву столкнули с рыбацкого судна. Но ее с таким же успехом могли столкнуть с чего-нибудь и поменьше. А эта сеть могла присутствовать для того, чтобы повернуть розыски в ложном направлении…

Голос Вассерман вырвал его из задумчивости:

– Арестовываем его, Бернд. Все это и так уже слишком затянулось. Слышишь?

Он кивнул.

* * *

В кармане у Чарли завибрировал телефон. Вынув его, он взглянул на экран.

– Черт, это Ник! – Поднес телефон к уху. – Алло… А? – Несколько секунд слушал. – Почем я знаю, где он… Ага, так я тебе и сказал! Да пошел ты, урод… Хорош уже меня доставать, говорю тебе – не знаю, где он… Ага, щас, пошел на хрен.

Он дал отбой и посмотрел на меня:

– Это был мой брат. Они тебя ищут.

– Кто?

– Офис шерифа.

– Думаешь, они нашли Даррелла? – спросил я.

– Тогда мы услышали бы сирены.

– Но тогда почему они меня ищут?

Ответ я прочел в его глазах, и это разом выбило меня из колеи. В это мгновение в моем кармане завибрировал телефон.

– Генри? – раздался голос мамы Лив, когда я ответил на вызов. – Ты где?

– В машине, мама. А что?

– Тебя ищет шериф… Он хочет с тобой поговорить… Генри!

– Да, мам?

– Пожалуйста, не делай глупостей…

Я сделал глубокий вдох и спросил, будто ничего не знаю:

– Каких еще глупостей?

Какую-то долю секунды она колебалась.

– Прятаться… бежать… что-то в таком духе… Уверена, что в этом ничего такого нет. Все образуется. Сходи к шерифу. Прямо сейчас, хорошо?