с одинаковой легкостью и изяществом) решать эту задачу, означает, что наш уникальный, не имеющий аналогов нейронный аппарат – наследие отбора в пользу мастерства имитации. Та же логика действует и применительно к одиночным танцам.

Согласно современным теориям, предрасположенность к имитации заложена у человека от рождения, но мастерства в ней можно добиться только по мере накопления жизненного опыта{1356}. С первых месяцев жизни, когда младенца укачивают под колыбельные песни, у ребенка формируются нейронные связи, соединяющие звук, движение и ритм, а затем эти связи укрепляются за счет многочисленных возможностей набраться дальнейшего опыта, таких как игра на музыкальных инструментах и т. д. Казалось бы, странно, занявшись игрой на фортепиано, надеяться, что теперь и танцевать удастся лучше, однако именно об этом говорят имеющиеся у нас данные нейропсихологии.

Беспредельное стремление подражать действиям родителей, а также старших братьев и сестер, которое мы наблюдаем у маленьких детей, изначально могло выполнять социальную функцию, например укреплять социоэмоциональные связи. Однако имитация тренирует и «отзеркаливающие» нейронные контуры мозга, создавая ребенку все условия для дальнейшей кросс-модальной интеграции сенсорных данных{1357}. Как показывают теоретические работы, опыт синхронизации сооружает мосты между восприятием себя и других людей, выполняющих те же самые действия{1358}. Неважно, по какой причине это происходит, – оттого ли, что естественный отбор в прошлом непосредственно настроил человеческий мозг на имитацию, или оттого что человек конструирует среду для развития, способствующую наработке имитационных способностей, или срабатывают то и другое, – в сравнении с прочими животными человек, бесспорно, непревзойденный имитатор. Как показали недавние нейровизуализационные исследования нейронных основ танца, при движении ног под музыку активизируются те области мозга, которые до сих пор ассоциировались с имитацией, и это, скорее всего, не случайно{1359}. Для танца, судя по всему, заведомо требуется мозг, способный справляться с проблемой соответствия.

Данные сравнительных исследований с этой гипотезой полностью согласуются. К танцорам среди животных причисляют представителей ряда видов, среди которых змеи, пчелы, птицы, медведи, слоны и шимпанзе. Последние во время гроз исполняют «танец дождя», для которого характерны ритмичные покачивания. Но можно ли утверждать, что животные и в самом деле танцуют, пока не ясно{1360}, и ответ на этот вопрос отчасти зависит от того, что именно понимать под танцем. Зато вопрос более конкретный, могут ли животные двигаться в такт музыке или ритму, исследуется всесторонне, и такие работы приносят четкий положительный ответ. Как ни поразительно, практически все животные, которые этому критерию соответствуют, славятся своими способностями к имитации – зачастую как в звуковой области, так и в двигательной.

Способность синхронизировать движения с музыкальным ритмом – кивать или притопывать ногой в такт музыке, например, – присуща всем людям{1361}, но редко наблюдается у других животных{1362}. Самое распространенное объяснение, почему это так, известное как гипотеза «вокального научения и ритмической синхронизации»{1363}, в целом согласуется с представленными здесь доводами{1364}. Суть этой гипотезы такова: движение в том или ином ритме (подстройка) опирается на нейронные контуры сложного вокального научения, и для этой способности необходима тесная связь между слуховыми и двигательными контурами мозга{1365}. Из данного предположения следует, что синхронизировать свои движения с музыкой смогут только представители тех видов, которые способны на вокальную имитацию, такие как человек, попугаи и певчие птицы, китообразные и ластоногие, но не приматы, не считая человека, и не птицы, которые не учатся песням.

Эту гипотезу подтверждают наводняющие интернет видеоролики с птицами – в основном попугаями, которые двигаются под музыку, тогда как убедительные видеокадры, на которых что-либо подобное демонстрировали бы другие животные, сравнительно редки. Некоторые из «танцующих» птиц уже стали настоящими звездами YouTube, как, например, Снежок, большой желтохохлый какаду{1366}, выступления которого, как говорится, взорвали интернет. Сражая зрителя наповал ритмичностью движений, Снежок качает головой и притопывает точно в такт Another One Bites The Dust группы Queen или песням Backstreet Boys (илл. 12){1367}. Конечно, домашние видео могут оказаться подделкой, а попугаи, кроме прочего, умеют отзеркаливать и человеческие движения{1368}, поэтому видеокадры сами по себе еще не доказывают, что Снежок двигается в такт именно музыкальному ритму. Команда исследователей под руководством Анируддха Патела из Института нейронаук в Сан-Диего перевезла Снежка в лабораторию для проведения тщательной проверки{1369}. Варьируя в широком диапазоне темп музыкального фрагмента, исследователи доподлинно установили, что Снежок синхронно подстраивает темп своих движений под меняющийся музыкальный ритм.

Илл. 12. Большой желтохохлый какаду Снежок исполняет танцы, покорившие миллионы зрителей YouTube. В ходе тщательных проверок было установлено, что Снежок действительно синхронизирует свои движения с музыкальным ритмом. Публикуется с разрешения Ирены Шульц (Irena Schulz)

На данный момент произвольная подстройка движений к музыке отмечена по крайней мере у птиц девяти видов, включая попугаев нескольких пород, а также у индийского слона. Все эти виды относятся к вокальным имитаторам{1370}, а некоторые демонстрируют также признаки двигательной имитации{1371}. Кроме того, подстройку наблюдают и у шимпанзе{1372} – прославленных двигательных имитаторов{1373}. Единственное исключение в этом перечне – калифорнийский морской лев{1374}, которому вокальное научение, по имеющимся данным, не свойственно. Тем не менее, учитывая, что у родственных ему видов, среди которых несколько тюленей и моржи, вокальное научение присутствует{1375}, не исключено, что и у калифорнийского морского льва эта способность или соответствующая предрасположенность к ней еще проявится. Над лирохвостами эксперименты на подстройку не проводили, однако самцы-лирохвосты известны своей способностью подражать практически любым звукам, в том числе собачьему лаю, автомобильной сигнализации и бензопиле. Помимо этого, они комбинируют песни из своего богатого вокального репертуара с движениями хвоста, крыльев и ног, изобретая собственную «танцевальную» хореографию{1376}. Конечно, танец, по крайней мере социальный или групповой, – это не просто подстройка под музыку. Он предполагает координацию движений каждого танцора с движениями остальных участников, а для этого, судя по всему, требуется опора на нейронные контуры, которые ведают скорее моторной, а не вокальной имитацией{1377}. Однако недавний анализ мозга птиц позволяет предположить, что вокальное научение развивалось за счет уже существующих моторных проводящих путей{1378}, а значит, вокальная и моторная имитация основана на использовании схожих контуров. Полученные в результате исследований животных данные надежно подтверждают причинно-следственную связь между танцем и способностями к имитации. Почему она существует, то есть необходима имитация для подстройки или просто содействует ей, усиливая соответствующие нейронные контуры, нам еще только предстоит выяснить.

Танец часто передает какую-нибудь историю, и эта способность тоже объединяет его с имитацией. Например, в «астрономических танцах» древних египтян жрецы и жрицы под звуки арфы и флейт инсценировали значимые события из жизни того или иного божества либо принципы устройства мира, такие как смену дня и ночи{1379}. Австралийские аборигены в своем танце воплощают духов и верования, связанные со всеми элементами как внешнего, так и незримого мира{1380}. Обрядовые танцы, в которых пляшущие изображают животных, делятся на мужские и женские – у женщин они выполняют роль приворота или обряда, помогающего зачатию, а у мужчин чаще относятся к рыбалке, охоте и сражениям. В Африке, Азии, Австралазии и Европе существуют давние традиции ритуальных масочных танцев, участники которых исполняют роли ассоциирующихся с масками персонажей и, зачастую облачившись в экстравагантные костюмы, разыгрывают религиозные сюжеты{1381}. Американские индейцы известны своими военными плясками, воздействие которых было признано настолько мощным, что правительство США наложило на них запрет – он действовал до 1934 г.{1382} Танцы с животной тематикой коренные жители Америки тоже исполняют – это и бизоний танец, который, согласно поверьям, приманивает стада бизонов к стоянке, и орлиный танец, представляющий собой дань уважения этой почитаемой индейцами птице{1383}. Традиция подобных танцев жива по сей день. В 2009 г. «Рамбер» отметил 200-летие со дня рождения Дарвина, поставив в соавторстве с Ники Клейтон «Комедию перемен» (The Comedy of Change), в которой артисты труппы с завораживающей точностью воспроизвели на сцене повадки животных (илл. 13). Во всех этих случаях создание и исполнение танца требует способности имитировать движения и звуки, характерные для определенных людей, животных или событий. Эта имитация сильно повышает