Я сжала рукоятку катаны и положила палец на защелку,освобождающую лезвие от ножен.

— Ты проклятый сукин сын! — злобно прошипел онсквозь зубы.

Этан моргнул, но не шелохнулся и держался все так жесвободно и уверенно.

— Извини, не понял.

— Ты считаешь, что это правильно? Считаешь, что имеешьправо так поступать?

Я вздрогнула, когда Морган поднял руку и едва не сбил с ногдвоих разделявших нас вампиров. Но, увидев в его пальцах белый листок бумаги,сдержалась. Маленький квадратный листочек с темными рукописными строчками наодной стороне. Похожий на него листок я видела пару недель назад и теперь моглапредположить, что там было написано.

Вероятно, Этан тоже вспомнил тот случай, но не признался.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, Морган.

Морган скомкал записку:

— Это угрозы, черт побери, вот что это такое! И запискабыла на столике у кровати Селины. На столике. У ее кровати. Она напугана досмерти.

Морган сделал еще полшага вперед, развернул смятый листок ипротянул Этану. Тот осторожно взял записку длинными пальцами, осмотрел бумагу собеих сторон.

— Это угроза, — объявил во всеуслышание Этан, несводя взгляда с Моргана. — Очень похожая на ту, что получила Мерит. Мнекажется, что и почерк, и бумага точно такие же. Но эта предположительноподписана мной.

В толпе послышался ропот. Морган, ни на кого не обращаявнимания, заговорил яростным шепотом, и все вокруг мгновенно стихли.

— Как это удобно, правда? Взять дочь Джошуа Мерита всвой Дом, а потом уничтожить Селину? Свалить всю вину на бродяг и укрепить своювласть под самым носом у Тейта? — Морган обернулся, окинул толпу взглядоми драматическим жестом выбросил вверх руку. — И к всеобщему удивлению,Дом, который позволяет пить кровь людей, становится самым популярным.

В зале стало очень тихо, и поза Этана стала болеенапряженной. Я заметила эту перемену, и у меня подвело живот от страха самогохудшего — что догадка Моргана верна и той ночью Этан оказался рядом со мной неслучайно. Что не было никакой «удачи».

Этан слегка наклонился вперед, и в его глазах сверкнулозеленое пламя.

— Следи за своими словами, Морган, и не предпринимайшагов, которые Селина не готова поддержать. Ни я, ни какой другой вампирКадогана не причастен к написанию этой записки, к проявлению жестокости илиугрозам по отношению к Селине или Мерит. — Он поднял голову, посмотрел наНоя, на Скотта, на остальных вампиров. — Дом Кадогана не несетответственности за смерть Дженифер Портер, за смерть Патриции Лонг, за этизаписки, угрозы, улики, и не принимал никакого участия в этихпреступлениях. — Он помолчал, блуждая взглядом по толпе. — Но есликто-то — кто-то из вампиров, будь он бродягой или из Дома Грея, Наварры илилюбого другого Дома, — в этом виновен или появится информация об участии —любом участии — в этих преступлениях, все сведения будут немедленно переданы вполицию. И не важно, что в полиции служат только люди. Виновник будет отвечатьмне. — Этан повернулся к Моргану и окинул его своимуничтожающе-высокомерным взглядом. — А тебе лучше бы помнить о своемположении, возрасте и о том, где ты находишься, Морган из Дома Наварры.

— Она опасается за свою жизнь, Салливан, — сквозьзубы процедил Морган, не обращая внимания на скрытую угрозу Этана. Он упрямосжал челюсти и держался очень агрессивно: расставил ноги, сжал руки в кулаки, аголову слегка наклонил, так что смотрел на Этана исподлобья. — Я еезаместитель и не могу допустить подобного оскорбления.

Я понимала его ярость, знала, что Этан рассчитывал на такуюже преданность Малика, и могла бы посочувствовать, если бы не случай в клубе,заставивший задуматься об отношениях между Селиной Дезалньер и ее заместителем.Но еще я знала, что Этан не замешан в этом деле. Возможно, к этому причастныбродяги, возможно, кто-то из Дома Грея, почти наверняка — какой-то вампир,имеющий доступ в Дом Кадогана. Но только не члены Дома Кадогана.

Я окинула взглядом волнующуюся толпу, увидела Люка, и онкивнул мне, что было сигналом к действию. Как только Морган отвел кулак назад,я шагнула вперед, оставив за спиной последний ряд вампиров, вытащила меч изножен и вытянула руку, чтобы кончик лезвия коснулся пульсирующей жилки на шееМоргана.

— Я должна попросить тебя отступить на шагназад, — обратилась я к Моргану, многозначительно приподняв бровь.

В бальном зале установилась полная тишина.

Его темные глаза прошлись по всей длине клинка, перешли наруку, скользнули дальше. Морган внимательно осмотрел меня и мой костюм, начинаяс высоко завязанного конского хвоста до туфель. Если бы не уткнувшаяся в шеюсталь, мне кажется, он похвалил бы мой наряд. Но встреча была деловой, и явстала на его пути.

Он резко вздернул подбородок:

— Опусти меч.

— Я не подчиняюсь твоим приказам.

Не опуская вытянутой руки, я сделала шаг в сторону и всталаточно между Морганом и Этаном, заставив Этана немного попятиться. Этого былодостаточно, чтобы он оказался вне досягаемости Моргана, а кроме того, на линииатаки теперь была я.

— Но его приказам ты подчиняешься? — снескрываемым сарказмом спросил Морган.

Я усмехнулась и повысила голос, чтобы слышали все, ктонаходился в зале:

— Я страж этого Дома. И я вампир этого Дома. Еслимастер прикажет опустить меч, я это сделаю.

Этан молчал за моей спиной. И шепот в зале вызвало неотсутствие его приказа, а моя готовность ему повиноваться. Этан был прав:чикагские вампиры сомневались в моей преданности, поскольку до них дошли слухиоб обстоятельствах моего обращения, о моем отце и, возможно, о моей силе.Какова бы ни была причина, они сомневались.

До этого момента.

Теперь они узнали. Я вступила в борьбу, я стала живым щитоми встала между Этаном и опасностью, ради него я обнажила меч. Я согласиласьзащищать его, невзирая на опасность ранения или смерть, и публично дала понять,что подчиняюсь его приказам и признаю его власть.

Туннель мысленной связи, как всегда, неожиданно открыл моимысли для голоса Этана.

«Насколько я могу понять, это открытая демонстрация твоейлояльности».

Я едва сдержала улыбку, ощутив огромное облегчение оттого,что я не одинока в этом противостоянии, что не нарушила субординации на виду увраждебно настроенной толпы. Но, вспомнив о множестве наблюдателей, сохранилабесстрастное выражение лица. Я знала, что все вампиры запомнят этот момент, будутне раз мысленно проигрывать происходящую сцену и рассказывать друзьям, врагам исоюзникам о том, как страж Дома Кадогана впервые обнажил оружие.

И наскоро помолилась, чтобы не испортить впечатления.

Все эти тонкости остались незамеченными для Моргана.