У него есть другая женщина, в этом Люба была уверена. Онапочувствовала эту «другую» сразу, с первого же дня, когда Родислав однажды вернулсядомой не таким, как обычно. На первый взгляд ничего не изменилось, он, как ивсегда, переоделся в спортивный костюм, помыл руки и сел ужинать, задавалвопросы о детях и домашних делах, потом сам что-то рассказывал, но Любаотчетливо видела, что мысли его витают где-то в другом месте, а потом, в одинпрекрасный момент этого же вечера, вдруг почувствовала, что ее сравнивают. Ее скем-то сравнивают. Родислав смотрит на нее, смотрит, как она сидит, какдвигается, он слушает, как она говорит, и сравнивает с другой женщиной. Люба несмогла бы точно сказать, по каким признакам она это определила, но сомнений унее не было. Как не было сомнений и в том, что сравнение это было не в еепользу.

В тот вечер впервые за все годы их брака Родислав не взял ееза руку, засыпая. И вообще старался даже во сне не оказаться слишком близко кЛюбе. Спустя примерно неделю он выступил с инициативой спать под разнымиодеялами, дескать, он спит беспокойно, ворочается и не хочет мешать жене. Любамолча достала второе одеяло. Она отлично понимала, что все это означает.«Только бы там все не зашло слишком далеко, – твердила она просебя, – только бы он не надумал разводиться, только бы не ушел. Я готована все, я все вытерплю, только пусть он останется со мной. Я не смогу дышатьбез него, я сразу же умру».

Она перестала целовать его по утрам, когда будила, ноРодислав этого даже не заметил. Она стала очень внимательно продумыватьвопросы, которые задавала ему, чтобы не заставлять его выдумывать излишнююложь: никаких подробностей про партсобрания, банкеты, юбилеи, затянувшиесязаседания отдела и местные командировки. Она не настаивала на том, чтобы онприводил в гости новых сослуживцев, потому что понимала: эти люди, скореевсего, знают любовницу Родислава, и им будет неловко смотреть Любе в глаза.Конечно, она по-прежнему радовалась, если муж приводил в дом гостей, и была всетакой же радушной и хлебосольной хозяйкой, но при этом ее постоянно грызламысль: «Они все знают, и они тоже сравнивают меня с ней. И получается, что оналучше».

Ей теперь все время было больно. И ей казалось, что никогдаона не любила Родислава сильнее, чем в этот первый месяц его новой любви.

* * *

– Любовь Николаевна, вы на автобус?

Ее окликнул Олег из отдела снабжения, молодой красивыйпарень, который постоянно оказывал Любе знаки внимания, то пропуская ее впередв очереди в заводской столовой, то помогая нести тяжелые сумки с продуктами,которые она покупала в свой обеденный перерыв, то таская для нее ведра с водойво время общезаводских субботников.

– На автобус, – ответила Люба, оглядываясь и чутьзамедляя шаг.

Этот парень ей нравился своей непосредственностью, открытымвзглядом и ласковой улыбкой. Все в планово-экономическом отделе, где работалаЛюба, подшучивали над его детской влюбленностью, но сама Люба эти разговорывсерьез не принимала. Однажды во время коллективной собирушки по случаюнаступающего Нового года, которую плановики устраивали вместе со снабженцами,Любина приятельница Наталья, старший экономист, заметила:

– Смотри, Любаня, он же глаз с тебя не сводит. Аглазищи-то! В них прямо утонуть можно. Пробросаешься.

– Перестань, – поморщилась тогда Люба. – Онмоложе меня лет на пять, а то и больше. Ну что такого необыкновенного он можетво мне увидеть? Вон сколько девчонок молодых вокруг – не мне чета. Выдумываешьты все.

– Я ничего не выдумываю, – очень серьезно ответилаНаталья. – С каких это пор ты перестала быть молодой девчонкой изаписалась в старухи? И вообще, дело не в возрасте, возраст в таких случаяхникакого значения не имеет.

– А что имеет? – равнодушно спросила Люба.

Ей вовсе не был интересен ответ, просто нужно же былоподдержать разговор, чтобы не обидеть Наташу.

– Желание. Только желание имеет значение. А направленожелание может быть на кого угодно, хоть на убогого, хоть на старика, хоть нахромую и горбатую тетку. На тебя муж с желанием давно в последний раз смотрел?

– С желанием? – растерянно переспросила Люба.

У нее не было ответа. Она не знала, как это, когда мужчинасмотрит с желанием, она знала только, как смотрел на нее Родислав, никакихдругих взглядов она не видела. Может быть, того, о чем спрашивала Наташа, в еежизни не было вообще?

– Вчера, – с вымученной улыбкой ответила онатогда.

В тот вечер Олег несколько раз приглашал ее танцевать, иЛюба все время ловила себя на том, что старается как-нибудь незаметноразглядеть, как же это он смотрит на нее, чтобы понять, что такое «смотреть сжеланием», и узнать, смотрел ли на нее когда-нибудь так Родик. Все еенаблюдения в тот раз показывали, что, пожалуй, нет, ТАК Родислав на нее несмотрел никогда. «Ну и что, – утешала она сама себя, – ну и несмотрел. Почему он непременно должен смотреть на меня ТАК? Олег – это Олег, аРодик – это Родик, он не похож на Олега, у него другой характер, у него другиеглаза, другое лицо, и вообще он совершенно другой человек, поэтому и смотритпо-другому. И потом, Родик старше, а у этого мальчика один сплошной щенячийвосторг в глазах. Детский сад. У Родика никогда не было такого восторга, потомучто он с детства был серьезным и умным. А может быть, и был этот восторг,просто я была еще совсем глупенькая и неопытная и ничего не замечала. Мыстолько лет женаты, что нелепо ждать от Родика такой же пылкой влюбленности».

Когда Люба поняла, что у Родислава появилась другая женщина,она все чаще возвращалась мысленно к тому вечеру, вспоминала свои тогдашниеразмышления и думала о том, что, наверное, на НЕЕ, на ту, другую, Родиславсмотрит так же, как милый мальчик Олег смотрит на Любу: горячо, жадно иумоляюще. Она не могла себе представить такого взгляда у мужа, потому чтоникогда его не видела. И оттого, что этот взгляд, наверное, существует, нопредназначен не ей, Любе становилось еще больнее. Ей даже не было интересно,какая она, эта женщина, сколько ей лет, как она выглядит, где и кем работает,ей было важно только одно: чтобы Родислав остался, чтобы он не ушел.

Но теперь, идя от проходной завода к автобусной остановке всопровождении Олега, Люба Романова впервые подумала о том, как это, наверное,приятно: чувствовать себя желанной. Она искоса посматривала на молодогочеловека и пыталась представить на его месте Родислава: вот именно так онсмотрит на нее, именно так старается заглянуть в лицо, именно так ловитслучайное прикосновение локтем или плечом. Нет, ничего у нее не получалось,никогда Родислав так себя не вел, и представить его таким было невозможно. Аведь с НЕЙ он, наверное, именно такой. Или какой-то другой?

– Вы чем-то расстроены, Любовь Николаевна?

Она резко остановилась и посмотрела прямо в лицо Олегу.

– Просто Люба. Хорошо? Иначе я чувствую себя старухой.