Сержант Трой не поехал прямиком в Каустон. Покуда в его кошельке не было ничего, кроме плохих новостей, а он хотел, чтобы там звенело что-нибудь стоящее. Хотя бы пара монет.

Трой подумал о Паттерсоне. В конце концов, Грей жил в одной деревне с Сарой. Пусть даже попытки узнать ее ближе, по его словам, ни к чему не привели. Во время их долгих бесед Грей наверняка успел хоть что-то выяснить о ее прошлом, семье и друзьях. Возможно, ему известно, куда она ускакала.

Всего-то и требовалось — завернуть за угол и идти минут пять. В этом заключалось, по мнению сержанта, единственное достоинство деревенской жизни. Тут все рядом: паб, лавка, почта. Только больше ничего, на мили и мили вокруг.

Первое, что бросилось ему в глаза, — отсутствие объявления о сдаче в наем. Табличка валялась на земле возле живой изгороди из голубых елей. К нему тотчас же кинулась Бесс со своими обычными фокусами. Трою нравилось думать, что она его узнала, потому и ластится.

— Добрый день, мистер Паттерсон.

— Добрый, — сдержанно откликнулся тот. Он явно не забыл их последнюю встречу.

И, словно учуяв некий подвох, Бесс крутила хвостом уже не с таким размахом.

— Вы сдали дом, сэр?

— Совершенно верно. Съезжаю в конце месяца. Непременно сообщу свой новый адрес.

— Далече собрались?

— Нет. Сегодня вечером поеду смотреть квартиру в Аксбридже.

Он расчищал подъездную дорожку, когда появился Трой, и теперь снова взялся за грабли, осторожными широкими движениями водя зубцами по гравию и вытаскивая сорняки.

— От такой работы жажда разбирает, — предположил сержант Трой, облизывая пересохшие губы.

— Что вам нужно?

— Поговорить. Насчет Сары Лоусон.

— Я не собираюсь обсуждать Сару за ее спиной.

— Послушайте, мистер Паттерсон, отказ полиции в помощи при расследовании…

— Кончайте пороть эту чушь собачью.

Сержант Трой немедленно оскорбился. Обычно бледное лицо его залилось краской. Щеки втянулись от напряжения, с такой силой он поджал губы. Пытаясь скрыть раздражение, он наклонился и стал гладить собаку:

— Хорошая ты моя.

Эти несколько минут он использовал, чтобы задать самому себе пару-тройку резонных вопросов. Например, следующий: способен ли он разобраться с этим высокомерным типом так, как это сделал бы его шеф? В состоянии ли сдержать свои эмоции? И решил попробовать.

— Дело в том, — начал он, тяжело вздохнув и постепенно распрямляясь, — что мы очень за нее тревожимся. Известно ли вам, что она уже два дня как пропала?

— Я бы не употреблял на вашем месте столь эмоциональное слово, как «пропала».

— Могу я поинтересоваться, когда вы видели ее в последний раз? — Бог мой, эти фальшивые любезности застревали у Троя в горле! Ему казалось, что на лбу его полыхает фраза: «Этот человек подлый лгун».

— Вообще-то четыре дня назад. — Грей не собирался докладывать о том, сколько раз за эти четыре дня наведывался к ее дому. Или о том, что без всяких разумных причин тревога за Сару росла и росла в нем, пока не сделалась настолько сильной, что прошлой ночью он не сомкнул глаз.

— И какой она вам показалась тогда?

Грей заколебался. Он представлял себе, что подумают полицейские, если он расскажет, насколько — сверх всякой разумной меры. — Сару потрясла смерть Алана. И все-таки Паттерсон чувствовал, что попытки увиливать от ответа будут выглядеть странно.

— Пожалуй, несколько расстроенной.

— Она объяснила почему?

— Послушайте, вы! Исчезла женщина, и двое других людей умерли при невыясненных обстоятельствах. Даже если их не особенно знали и не слишком любили, в такой небольшой общине подобные вещи словно бы просачиваются сквозь стены. Думаю, в той или иной степени это повлияло на каждого.

— А она особенно чуткая. Как все творческие натуры…

— «До какой-то степени вы правы, лорд Коппер», — сухо ответил Грей. Сара точно не проявляла особой чуткости, когда речь заходила о его собственных чувствах.

Трой не отвечал. И, только снова обратив взгляд в его сторону, Грей заметил, что у сержанта пылают щеки и вид очень сердитый. Он решил, что, возможно, Трой не понял смысла произнесенной им фразы, и пояснил:

— Это была цитата, сержант[61].

— Спасибо большое. Я догадался, — привычно соврал Трой и сразу взял себя в руки. — Значит, мисс Лоусон не говорила, что собирается уезжать?

— Если и собиралась, ей совсем не обязательно было извещать об этом меня.

Трой вспомнил грязные тарелки в раковине и свое ощущение, что хозяйка просто вышла из дома, в чем была. Совсем как миссис Холлингсворт.

— Кажется, завтра у нее рабочий день?

— Совершенно верно.

— Вы не подскажете, где именно она преподает? — Трой достал записную книжку и, повторяя вслух каждое слово, занес туда адрес. — Вообще-то мы беседовали с мисс Лоусон в субботу вечером.

— Правда? — насторожился Грей.

— Да. Оказывается, она была не в курсе того, что смерть мистера Холлингсворта рассматривается как насильственная. Должен признаться, когда мы ей это сообщили, это вызвало сильную реакцию с ее стороны.

— В каком смысле?

— Она потеряла сознание.

— Бог мой!

— Это, пожалуй, заставляет задуматься. Вам так не кажется?

— Вы же не считаете всерьез, что она может иметь к этому хоть малейшее отношение?

— Кто знает…

— Я! Я знаю Сару. Вы глубоко ошибаетесь.

— Значит, вы с ней это обсуждали?

Грей притих. Он понял, что если будет все отрицать, то ему не поверят, а потому сказал:

— Да, но недолго. И ни к какому заключению не пришли, могу вас уверить.

— Она упоминала при вас каких-нибудь родственников или друзей? Я имею в виду, к кому бы она могла поехать?

— То есть знаю ли я место, где вы могли бы ее сцапать?

— Я бы не употреблял на вашем месте такое эмоциональное слово, как «сцапать», — отплатил Грею той же монетой сержант и, крайне собой довольный, захлопнул блокнот. — Спасибо, что уделили мне время, мистер Паттерсон. Ах да! Вот еще что.

— Что еще? — буркнул Грей, уже взявшись за грабли.