противников и обратилась к одном из них, — Дрыщ, ты, наверное, и не вспомнишь, но именно ты помог мне стать такой, какая я сейчас.

Взгляды мгновенно переместились от меня к болезненно худому мужчине с неопрятной бородой.

— Я?! — возмущенно завопил он, — врешь, девка! Не было такого!

— Было, — я улыбнулась. Все шло так, как надо. — Я встретила тебя на ярмарочной площади. Ты назвал меня шмарой и сказал, что мой удел раздвигать ноги перед каждым встречным. И именно тогда я поняла, что этого не будет никогда.

— Ну, ежели так, то может и было, — заулыбался Дрыщ довольно оглаживая бороду.

— И ты последовала его совету, — оскалился Аруг, — знаем мы как ты стала ночной королевой!

— Знаете, конечно, — кивнула, но не Аругу, а жителям Нижнего города, стоявшим за его спиной. — Все же прямо на ваших глазах и было. И тележку я по ярмарке на своем горбу при вас таскала. Взвар, пиво да квас продавала. Спасибо дядьке Петро, позволил трактирной посудомойке на ярмарке работать. Не за просто так, конечно, за возможность торговать я все материнское наследство отдала.

— Было дело, — из-за моей спины раздался голос Смотрящего, — платила мне Елька за свою тележку по филду в месяц, как все остальные, — слегка слукавил он.

— И взвар у тебя, Елька, вкусный был! — выкрикнул кто-то из стоявших справа... я как-то не заметила, что весь народ распределился вокруг площади, окружая нас с Аругом плотным кольцом. — Такого теперь-то и нет!

И другие подхватили, крича вразнобой и подтверждая, что и пиво у меня было неразбавленное, и квас холодный даже в самую жару.

Я подняла руку, призывая людей к тишине. И когда все замолчали, продолжила:

— А потом я выкупила у Смотрящего харчевню, которую у прежних хозяев в счет долга забрали, хотя дядька Петро меня отговаривал, говорил, мол, не справишься, девка, прогоришь. А я не прогорела. И пока ты, Аруг, не сжег мою харчевню, каждый за пару гринок мог попробовать то, что подают в лучших ресторациях Среднего города.

Я снова замолчала, давая людям время переварить мои слова и ответить.

— Правду она говорит! — заорал кто-то, и сразу много голосов подхватили эти слова, повторяя на разный лад, что все так и было. Площадь гудела. Я не могла разобрать слова, слышала только обрывки фраз, вроде «мясо на палке» и «пирог с рыбной кашей». Почти вся верхушка ночного мира Нижнего города обедала в моей харчевне. И сейчас я слышала, как народ вокруг начал роптать, мол, зачем было жечь харчевню? И это была моя маленькая победа.

— Да всем известно, что там Гирем рулил! — завопил кто-то из ближников Аруга. — Не зря ж у него там наверху притон был!

Я улыбнулась. И, тряхнув головой, подтвердила:

— Был! — закричала я, перекрывая шум, — да только не Гирем, а я там была хозяйкой! Это я встречала вас там, если вы еще не забыли! И тогда я вошла в число подданных ночного короля, хотя Гирем и отговаривал меня, говоря, что не должна его женщина участвовать в темных делах!

И снова нашлись люди, которые могли подтвердить мои слова, даже на стороне Аруга. Хотя, возможно, это были те, кого мы купили или запугали.

Крики на площади становились все громче и громче. Кто-то с пеной у рта доказывал мою правоту, кто-то точно так же уверенно кричал, что все это враки, и за всеми моими достижениями стоял Гирем.

Я подняла руку, чтобы призвать всех к тишине, но ничего не вышло. Шум не стих, и мне опять пришлось кричать, срывая горло.

— А когда Аруг пришел в наш город, именно я поймала его и двух его приятелей.

Услышали меня не сразу... вернее, не сразу все услышали мои слова. Но те, кто услышали замерли, прямо на середине фразы и смотрела на теперь на меня открыв рот и выпучив глаза. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы площадь стихла.

— Врешь! — впервые за все время выражение снисходительности исчезло с лица Аруга, и он зло сверкнул глазами, — врешь, девка! Не было такого!

— Было, — улыбнулась я, как ни в чем ни бывало. — Вы напали на моего человека в Среднем городе. Не знаю, чем он вам помешал, но именно мои руки завязали веревку на твоих запястьях.

— Дрянь! — зашипел Аруг и кинулся на меня.

Не знаю, хотел ли он ударить, или просто напугать, но между нами, как из-под земли, возник Дишлан и мягко, почти нежно улыбнулся:

— Дернешься, и тебе конец.

Глава 18

Это была первая ошибка Аруга. Хотя он, безуспешно пытаясь разжать хватку Дишлана, еще не понял, что для него лучше всего было просто посмеяться над моими словами. Тогда мне могли бы не поверить. Но сейчас все знали, что я сказала правду.

И в тишине я закончила свою речь:

— Восемь лет назад я пришла в этот город нищей. Но сейчас я вернулась к вам аристократкой, принадлежащей Высокому роду, ее светлостью, герцогиней Бокрей. И весь свой путь я проделала на ваших глазах. Я всего добилась сама. И скажите мне, уважаемые люди ночного города, кто-то из вас может похвастаться такими успехами? Кто-то из вас смог подняться с самого дна на самую вершину? Я уверена, что такого не было никогда. Я первая ночная королева, получившая столь высокий титул в дневном мире. Аруг хвастался вам тем, что у него есть покровитель, способный войти к королю? А мне не нужны покровители, я могу обратиться к его величеству напрямую!

Тишина на площади царила такая, что слышно было треск факелов, горевших по периметру и в центре, совсем недалеко от меня.

Аруг замер, с ненавистью глядя на меня. Я улыбнулась ему, от чего его лицо словно бы лопнуло, перечеркнутое трещиной злобного оскала. Но я чувствовала присутствие Дишлана, снова отступившего за спину, и не волновалась. Если этот безумец решит напасть, он меня защитит.

— А теперь скажите, жители ночного города, кому вы доверите власть в темном Яснограде: мне, которая на ваших глазах достигла немыслимых высот и доказала свою способность идти вперед, или пришлому, все достижения которого это покровительство моего супруга, лишившегося милости короля и отправленного его величеством в ссылку. Который к тому же настолько труслив, что пришел