— Да как вы смеете так врываться, я троюродная племянница принца Сариэля! — Взвизгнула блондинка.

— А я дочь адмирала Тримеля, слышали о таком, дерзкий юноша?! — Подхватила брюнетка, которая теперь не казалась мне такой милой.

— Карета подана, сэр, — объявил вошедший, не здороваясь и полностью проигнорировав не только возражения дам, но и их самих. — Принцесса ожидает вас на обед.

— Подождите за дверью, я оденусь, — ответил строго.

— Ее высочество принцесса не ждет, — обрезал гвардеец. — На вас достаточно одежды, пойдемте.

В опочивальню вошло еще двое гвардейцев.

— Не заставляйте меня отдавать приказ, чтобы вас тащили силой, сэр Габриэль, — предупредил решительно настроенный черный гвардеец. — При дамах это будет выглядеть некрасиво.

— Две минуты, — процедил я сквозь зубы, сверля его глазами.

— Что вы потеряли? — Насторожился гвардеец.

— Китель.

— Я распоряжусь, пойдемте, — выдал, закатив глаза и выказывая

нетерпение.

Пришлось повиноваться воле ее высочеству. Мне даже не было стыдно, что она знает о том, как я провел время. Предчувствие, что получу трепку от нее меня нисколько не огорчало. Лишь радовало, пусть привыкает к свободным отношениям.

Остроумие офицера гвардии я оценил. Вместо кареты меня ждал транспортник, который понес к аэропорту. Пока летели, я наслаждался видами незнакомой мне планеты. Все в камне, изрезано каньонами, вдалеке виднелись зеленые поля, край моря и верхушки гор. По дороге пролетели мимо десятка крупных особняков и парочки дворцов, в одном из которых, наверное, мы с принцессой гостили. Постройки впечатляли своей монументальностью и неприступностью, как самые настоящие средневековые замки. Видимо, здесь стиль такой, все под это дело косят, что на приемах, что с домами.

Аэропорт оказался небольшим. Скорее даже частным, судя по четырем стоящим на шасси яхтам.

К самой шикарной из них мы и подкатили. Когда на борту я встретил принцессу, одетую в летный комбинезон без излишеств. Она даже глазом не моргнула, что я с кем — то спал. Бросилась на шею и заявила:

— Мы отправляемся в путешествие до Радужной туманности! Адмирал Нагами с радостью согласился сопровождать нас на всем пути. Представляешь, только ты и я на целом корабле! Целых шесть месяцев!

Ага, и целая армада в сопровождении. Но мне хотелось выть даже не от этого. А от того, что еще долго я не увижу письма. Те две курицы найдут китель, обыщут его без зазрения совести и прочтут все! И нет гарантии, что я вообще его найду потом.

— К чему такая спешка? — Поинтересовался я, посмотрев принцессе прямо в

глаза.

— Не хочу тебя ни с кем делить, — ответила прямо. — Ни этот взгляд, ни эти речи. Ни эти губы…

Она провела по моим губам пальцем, затем ниже, меж груди, по животу, затем ладошка нырнула под ремень.

— Ни этот член, — добавила, ухватив за причинное место.

— Когда наиграешься? — Выдал ей.

Принцесса сдавила яйца до боли и посмотрела хищно. Едва стерпел, чтобы не залепить ей.

— Мое, — прошипела и опустила.

— Ты пьяна? Или закинулась чем? — Поинтересовался. Только сейчас до меня дошло, что она приняла какой — то наркотик.

— Хочешь попробовать?

— Хочу, — ответил почему-то…

— Тогда засунь в мой рот свой язык, — произнесла так вульгарно, что ничего другого мне не оставалось.

Но в самый последний момент она оттолкнула и скривилась.

— От тебя несет потаскухами, — бросила и двинулась по коридору в сторону рубки, виляя задом.

— Я оставил у потаскух свои вещи, — крикнул ей в след. — Можно забрать, а потом полетим хоть к Черной дыре?

— Через полгода заберешь! — Брякнула насмешливо через плечо.

— Не, мне дорог твой подарок! — Прогнулся как — то слишком сильно.

Принцесса тут же развернулась, не доходя пары метров до двери в рубку, и двинулась назад.

— Да? — Переспросила, приподняв одну брось с такой нескрываемой иронией, что стало даже неловко.

— Мы же только налаживаем отношения, — пожал плечами. — Надо начинать с малого.

— Со шмоток, — кивнула понимающе принцесса с сарказмом на лице.

— Это мой первый рыцарский китель после столь долгого отсутствия. Форма для мужчин многое значит. Тем более с дорогими украшениями.

— Когда тебя волновали украшения и деньги? Ах да, когда ты шнырял по полям побоищ и собирал дерьмо, выпадающее из мерзких Девов?

— Я хочу свой китель, — произнес с нажимом.

— Капризная сучка, — фыркнула Филисия, развернулась и пошла в рубку.

— Это я — то?! — Возмутился.

— На дне каньона нашли твой китель! — Ответила не оборачиваясь. — Ты еще на балу снял его и скинул с лоджии, будучи в неадекватно пьяном состоянии. Благо приспешники моего ублюдошного братца не видели сего срама, а с другими удалось все замять. Я поражаюсь тебе, Риннидейл. Раньше ты не был таким безрассудным, хоть и возраст отнюдь не юношеский. Кстати, записка Миранды тоже в целости и сохранности.

Последняя фраза прошлась морозным холодком в груди. Дверь за ней заехала в долю секунды, оставив меня наедине с собой, стоять и обтекать. Стыдно? Да не то слово! Сквозь палубу провалиться хочется.

Все же сдержав удар, я повернул в первую попавшуюся каюту. Стараясь не думать, какой же я стал подлый и лживый, принялся изучать яхту изнутри. Это отвлекло выше всяких ожиданий. Вскоре пришел к выводу, что это лучший корабль из тех, в которых бывал или просто видел. Во всех смыслах — лучший!

Изнутри он никак не напоминал корабль, скорее уютный дом, пусть и без излишеств. Все встроено в стены, а виртуальные панели выскакивали, стоило только открыть рот. Первый раз вышло случайно, когда произнес мысли вслух, возникла интерактивная панелька в воздухе с голосовыми подсказками. Мне тут же вывалили схему корабля, все параметры и много — много всего, что меня интересовало. Ничто не скрывалось, ничто не было под паролем, будто я тут хозяин, как на борту моей Аписы.

Когда я вспомнил о моем друге, тоска захватила меня. Я понял, что и ее променял на это совершенство. Как и всю свою прежнюю жизнь. И оправдания, что вынужден был это сделать казались сейчас такими слабыми, даже нелепыми.

Бортовой с радостью указал мне дорогу до моей каюты виртуальными стрелочками в воздухе. Там я нашел искомый китель, аккуратно висящий во встроенном шкафу. Во внутреннем кармане обнаружил и записку. Не сразу заметил, что она была запечатана наклейкой размером с ноготь, будто Миранда знала, что эта записка может попасть в чьи — то руки и подстраховалась печатью.

Я стал разворачивать листок, и наклеечка ссыпалась пылью, давая окончательно понять, что никто записку не читал, пока я пьянствовал. По крайней мере на это надеюсь.