Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В следующем году, 18 августа, отец оформил отпуск на 45 дней, взял билет и выехал в аэропорт. Но… Он сообщил в Москву:
На этот раз мне не так повезло, как в прошлом году. Бдительность товарищей оказалась на высоком уровне, и я вместо самолета очутился приглашенным в «резиденцию». Там состоялась беседа в духе современности – чрезмерно вежливая, «сердечная» и «дружеская». Мне объявлено, что в связи с высшими государственными интересами мой выезд к вам не может состояться. Правда, при этом же заявлено, что формально этими действиями нарушается законность. Но меня «успокоили» тем, что нарушение законов в отношении меня всегда согласовывается с «самыми верхами» (почти цитата из беседы). Так обстоят дела по неписаным законам. По писаным же, мне оказана честь иметь 6 степеней свободы – к моим услугам как территория всего СССР, так и земного шара.
Марфунька! Несмотря на привилегированное положение, я сильно удручен и подавлен. Ведь я так ждал конца фестиваля (чтобы не было придирок). Мне так хотелось 12-го в день рождения Ниночки быть с вами, и вообще, август же наш месяц… Честно говоря, так тяжело, как сейчас, мне никогда не было.
Мама после этой истории получила сильное нервное потрясение и находится в больнице. Делаю для нее все, что в моих силах, но, вероятно, этого мало, и ей все хуже… Ты теперь хорошо знаешь, что жизнь не сплошной праздник, в ней имеются и будни, ну а будни, проза жизни – это моя персона. Писать, что я скучаю без вас – это совсем не то, я ощущаю самую настоящую физическую боль…
В Свердловске папа решил экстерном сдать экзамены и получить хотя бы инженерный диплом, ведь, несмотря на все обещания, никаких документов, кроме нового паспорта, ему так и не вернули. Он с горечью писал в Москву: «В правительственном решении, согласно которому мне поручалось реализовать проект, указывалось, что я имею доступ к работам, содержащим гостайну, но там ничего не говорилось о моем пребывании под арестом и следствием. Как будто те страшные полтора года исчезли из моей жизни».
Еще во время следствия был поднят вопрос о законности защиты им кандидатской и докторской диссертаций. Старались доказать, что отец воспользовался результатами работы целой организации – той, в которой работал. Были даже сфальсифицированы протоколы допросов, где он якобы соглашался с этими обвинениями. Но это именно фальсификации!
Академик А.Л. Минц, ряд видных ученых, включая А.А. Расплетина, А.И. Берга, прекрасно знающих отца по его собственным работам, обращались в ВАК с просьбой вернуть отцу ученые степени, так как лишен их он был незаконно. Однако, как и следовало ожидать, обращения оставались без ответа. Если бы отец был в чем-либо нечестен, вряд ли такие ученые, как А.Н. Туполев, С.П. Королёв, В.П. Макеев, И.В. Курчатов, Б.Л. Ванников, К.И. Щелкин, Б.В. Бункин и многие другие, поддерживали бы его. Своими действиями они доказали, что все обвинения в его адрес – чушь.
Отец с полным основанием считал, что его спасла русская техническая интеллигенция. Именно они добились его освобождения и возвращения к работе. Отец расценивал это прежде всего как их отношение к Л.П., а потом уже и к нему – ни в чем не повинному молодому человеку.
И уж конечно, отец, будь он в чем-либо виноват, сам поостерегся бы поднимать эту тему. А так он 3 февраля 1956 года обратился в ВАК и в Верховный суд СССР.
Председателю Высшей Аттестационной Комиссии
тов. Елютину В.П.
от Гегечкори С.А.
Заявление
В 1947 году я окончил с отличием Военную электротехническую академию связи, факультет радиолокации. Моя дипломная работа на тему: «Радиолокационная система управления реактивным снарядом» была признана государственной комиссией, представляющей интерес для оборонной промышленности.
В 1947 году меня направили на работу в оборонную промышленность, в КБ-1.
Работая в КБ-1, я параллельно закончил аспирантуру. Являясь главным конструктором и участвуя во всех этапах создания и испытания разрабатываемой системы, я, естественно, выбрал ее элементы для диссертации.
Основой кандидатской диссертации была более глубокая теоретическая проработка и создание системы, впервые предложенной в моей дипломной работе. Кандидатскую диссертацию я защитил в Московском государственном университете на физическом факультете, и мне была присвоена в 1949 г. ученая степень кандидата физико-математических наук.
Основой темы докторской диссертации было развитие работ в области управления реактивными снарядами – радиолокационными системами самонаведения.
Защита докторской диссертации также проходила в МГУ на физическом факультете. После рассмотрения ВАК моих работ мне была в 1952 году присвоена ученая степень доктора физ. – мат. наук. Однако, впоследствии, я был лишен ученых званий. С 1954 года я работаю руководителем научно-исследовательской лаборатории в НИИ ГКРЭ и продолжаю работать в области техники, соответствующей моим кандидатской и докторской диссертациям.
За этот период времени я своими работами подтвердил квалификацию, соответствующую степени доктора физ. – мат. наук.
Прошу вас пересмотреть принятое решение о лишении меня ученых степеней и реабилитации меня как ученого.
Заявление от Сергея Алексеевича Гегечкори
29 ноября 1954 года мне было объявлено Генеральным прокурором Союза ССР тов. Руденко, что обвинение, предъявленное мне органами прокуратуры в июне 1953 года, снято и следствие по моему делу прекращено. Мне было предложено выехать на работу в город Свердловск.
При этом хочу довести до Вашего сведения, что неясности в некоторых вопросах моего настоящего положения создают не совсем удобные условия для нормальной работы среди коллектива, в котором я нахожусь.
Начну с того, что я не имею никаких документов об образовании и производственном стаже.
Я обращался по этому поводу с заявлением Генеральному прокурору СССР, однако, не получив от него ответа, я понял, что разрешение этих вопросов находится в зависимости от решения Верховного Суда СССР.
У меня были следующие документы, подтверждающие мой образовательный ценз и производственный стаж:
1) свидетельство об окончании средней школы;
2) диплом (с отличием и золотой медалью) об окончании Ленинградской Военной Электротехнической Академии Связи;
3) свидетельство об окончании адъюнктуры при этой же Академии (с указанием сдачи всех кандидатских экзаменов на отлично);
4) диплом о защите кандидатской диссертации на научную степень кандидата физико-математических наук (защита проходила в МГУ им. Ломоносова);
5) диплом о защите докторской диссертации на научную степень доктора физико-математических наук (защита происходила также в МГУ);
6) трудовая книжка, отображающая мой производственный стаж.
Насколько я понял из вопросов следователя в процессе следствия, диплом мой о защите докторской диссертации был поставлен органами прокуратуры под сомнение из-за предположения, будто я воспользовался материалами