— Так вот, — понизила она голос, — примерно с год как прокатилась по Острижскому государству волна проклятий. Жертвами становятся мужики в самом расцвете сил и здоровья. Лучшие столичные чародеи пытались разгадать, в чем проблема, и выяснили, что не проклятье то было, а приворот. Ведьмы пострадавших в мужья хотели взять. Но те порядочные, в церковь ходят, исповедуются, льдинки освященные дома для защиты хранят. Вот и не срабатывает полноценно чернокнижие поганое. Но ведьмы, как известно, рогатым служат, и через то магию злую получают в большом количестве. Потому и ведется противоборство великое меж двумя силами, а полем сражения становится здоровье мужицкое. Последствия в итоге самые плачевные…

Молодухи слушали, испуганно переглядываясь.

— И каковы же енти последствия? — прошептала, наконец, одна.

Герда сделала скорбное лицо, притянула селянок к себе поближе и шепнула несколько слов в выпростанные из платков уши.

Бабы разом побледнели, словно хлебная опара в кадушке. Первая вытащила ладонь из рукавицы и Ниенна увидела, что пальцы ее дрожат.

— Как это — срамной уд отваливается? — жалобным голосом спросила она. — Насовсем, чтоль? А как же…

— Как в задок по нужде итить? — пролепетала вторая, сжав руки у груди. — А с женками в койку ложиться? А жить-то как с эдакой бедой?

— Никак, — сурово отрубила Герда, глядя на Ниенну страшными глазами — только, мол, посмей заржать! — Многие руки после такого на себя накладывают, а которые выживают — никогда с девицами не гуляют больше. Какая женитьба, коли они по малой нужде вынуждены бабьим методом ходить? Вот вам нужны такие инвалиды в мужья, даже если они работящие и добрые?

Первая помотала головой, зато вторая тут же расплакалась, утирая слезы кончиком платка.

— А я бы своего Чехонюшку родимого ни за что не бросила, ежели ведьма на него такое заклятие бы наложила! — причитала она между всхлипываниями. — Он же меня любит! Сводила бы в деревню свою, откуда родом, там дед Ерофей имеется. Знахарь справный, козе ногу прирастил назад, ту, что волки едва до колена не откусили! Может, уд срамной тоже бы на место приставил, никто ж не пробовал!

Герда посмотрела на них, как на малоумных.

— Сравнили козу, животное неразумное, с человеком! Он же тонкая материя, душу имеет. Разницу не чуете? У столичных чародеев ничего не вышло, у деда вашего тем более не выйдет.

— А какое отношение душа к мужицкому отростку имеет? — тут же подозрительно нахмурилась первая.

— Самое прямое. Матери вам неужто не объясняли, через что путь к сердцу мужчины лежит? И от чего оное радуется? Вот вы одежки нарядные носите для кого? А румянитесь-белитесь?

— Для мужей, — заулыбалась сквозь слезы вторая. — Чтобы приятно им было на нас посмотреть, да обнять…

— Да поцеловать и все остальное, — со смешком резюмировала Герда. — Ну вот и думайте сами, отчего душа мужская радуется, и каково ей будет, если радости той лишиться.

Молодухи молчали в ответ, то и дело утирая влагу с глаз.

— Так что, сказывать про подозрения наши? — несмело пролепетала вторая. — Ну, про здешних ведьм-то?

— Сказывайте, — милостиво разрешила Герда.

Следующие полчаса бабы, забыв про стирку, вытрясали перед адептками нижнее белье всей слободы. С их слов, приколдовывали тут на каждом шагу, но по мелочи. Дорогу собственному мужику на защиту от всякого лиха заговорить — разве ж то грех? Всеблагой Левий сидит высоко, глядит далеко, а что у него под носом делается — не всегда замечает. Вот и приходится обращаться напрямую к трем Стихиям-первоосновам — Жизни, Смерти и Ярости. В конце концов, есть они в каждом живом создании, в ком-то много (и тогда это прямой путь в академию чародейства), в ком-то — капелька малая. Но раз есть — значит, должны работать.

Но насилие над телом и душой безвинных людей, в том числе магическое, воспрещалось законом. Приворот же есть наихудшее из посягательств на свободную волю, тот самый дар, что даден Всеблагим Левием каждому человеку от рождения. Потому и строго порицалось его использование.

На самом деле большая часть народных любовных присушек просто не срабатывала, и Ниенна с Гердой это знали. Подавление чужого разума было под силу лишь дипломированным магам, а они такой ерундой редко занимались. Даже за солидную мзду. Сидеть потом в яме с кольями или у Инквизиторов в застенках никому не хотелось. Никакие материальные блага не утешат, не согреют и от последствий пыток не вылечат.

Поэтому дураков творить подобную пакость не было. В слободе — в том числе. Бабы с гордостью заявили, что их самих мужья-кузнецы выбрали по всем правилам вежества, сначала приглядев на гуляниях, а затем заслав сватов к родителям. И привораживать никого из них не надо было.

Но есть в селе баба, про которую ходят нехорошие слухи даже в родной деревне, не то что здесь. Дескать, и к Лиху идти не постыдилась на поклон, лишь бы замуж выйти удачно. И приворот делала на молодого приезжего кузнеца, да только не сработал он. Силен парень, а вдобавок озлился крепко и прогнал негодяйку прочь.

— Это не Радмилка-сплетница ли? — усмехнулась Ниенна.

— Она, — округлила глаза первая молодка. — Вот же ж язык пакостный, такое про вас вчера несла у колодца, что и повторить соромно!

— Так вы и не повторяйте, — недобро сощурилась Герда. — И забудьте все, что она говорила. Проверим мы Радмилку, и, если подтвердятся наши подозрения, никакое Лихо не поможет правосудия избежать.

А дальше Герда безо всякого валька помогла словоохотливым селянкам выжать прополосканное белье, а Ниенна — высушить, с помощью двух заклинаний и трех щелчков пальцами. Довольные бабы расцеловали подруг в обе щеки и осенили благословляющим знаком.

— Вы мужиков-то тех, что безвинно пострадали, все же пришлите к нам в Заячьи Тропки! — сказала вторая молодушка на прощанье. — А вдруг дед Ерофей их вылечит? Может, шишку какую заместо потерянного приколдует или чурочку дубовую.

И бабы уволокли резко полегчавшую корзину восвояси.

— Чурочку дубовую, — прошептала Герда им вслед, давясь от смеха. — Да полено пусть сразу прирастит, чего мелочиться! Лишнее обстругают потом у столяра.

— Шуточки твои похабные… — и Ниенна тоже захихикала в теплый воротник кожуха. — Но как тебе вообще в голову пришла подобная выдумка? Я бы в жизни не догадалась!

— А я и не выдумала, такой приворот, больше похожий на проклятье, реально существует. Просто ты до его изучения еще не добралась, тема будет на пятом курсе.

— Ужас какой. И что… прямо реально отваливается? А ты откуда знаешь?

— Реально. И мужики после этого долго не живут. Так что до деда Ерофея ни