Они ели шашлыки на веранде, за большим круглым столом, закоторым когда-то, много-много лет назад сиживали вечерами Евгений Христофоровичи Клара Степановна вместе с маленьким Родиславом. Люба обратила внимание, чтоЛариса держала вилку в правой руке, а к ножу даже не прикоснулась, в то времякак Василий, усадив Костика к себе на колени, терпеливо учил малыша правильноуправляться с приборами, не одергивая его громогласно, когда не получалось, ачто-то нашептывая на ушко. И столько покоя и умиротворения было в этой картине,что Люба подумала: «Пусть он с Ларкой только из-за квартиры, пусть у негокорыстные намерения, но хотя бы за несколько месяцев такого счастья можнопринести в жертву что угодно, а уж прописку – тем более».

Первую рюмку Василий выпил до дна, вторую до половины, акогда Родислав сделал попытку долить, со смущенной улыбкой сказал:

– Вы мне не наливайте, Родислав Евгеньевич, непереводите продукт, я больше не буду.

– Что так? – поднял брови Родислав. – Ты жене за рулем. И потом, вы ведь все равно ночевать остаетесь.

– Я почти не пью, – пояснил Василий. – Тактолько, за компанию.

– Это я понял, – кивнул Родислав. – Яспросил: почему? Болеешь? Или боишься, что вразнос пойдешь? Знаешь за собойтакой грех, вот и остерегаешься. Нет?

– Мне невкусно, – признался Василий. – И ворганизме кайфа никакого, только тошнота и голова очень болит. Я и подумал:зачем себя насиловать, если природа ясно мне дает понять, что это не мое.

– Я за это Васеньку и люблю, – вмешаласьЛариса. – Мне после папаши каждый непьющий ангелом кажется. Я его за одноэто любить готова и все-все-все ему прощать.

После шашлыка наступила очередь пирогов и специальноиспеченного Любой именинного торта, украшенного шестью розовыми свечками,которые Костик с удовольствием задул. А когда получил подарки, то с серьезнымвидом заявил:

– Теперь я знаю, что такое настоящий день рождения. Ятакое только в кино по телику видел. А теперь и у меня в жизни было.

После обеда пошли в лес, собирались просто погулять, ноВасилий превратил прогулку в урок природоведения для Костика, а как же тут былообойтись без грибов и ягод, которые в глубине леса росли в изобилии? В ходпошла сперва футболка Василия, потом Родиславу пришлось снять свою майку.

– Вот дожили! – смеялся он. – В майку «ЛаКоста» грибы собираю, что твой миллионер. А были времена, когда за такую майкуубить готовы были. Помнишь, Любаша?

– Помню, – улыбалась Люба. – Василий, ты такхорошо лес знаешь. Откуда?

– Так у нас за Уралом сплошные леса, грех незнать, – рассмеялся тот. – Но вообще-то я природу люблю, у меня вшколе по природоведению, географии и ботанике всегда «пятерки» были, я даже вобластной олимпиаде участвовал. Второе место занял.

– Ух ты, здорово! – восхитилась Лариса. – Тымне не рассказывал.

– А чего хвастаться-то? Вот к слову пришлось – ирассказал.

«Нет, он неплохой парень, – думала Люба, наблюдая заВасилием, который поднимал Костика на руки, чтобы тот мог разглядеть какой-тоособенный нарост на коре дерева. – Может, зря я про него плохо думаю?»

Вечером чистили грибы и перебирали ягоды, и снова Василийдержал мальчика на коленях и учил его хозяйственным премудростям. Наконец всебыли накормлены, посуда вымыта, постели застелены чистым бельем, красивым,цветным, которое уже не нужно было крахмалить, и Люба вышла перед сном посидетьна крылечке. Она любила эти двадцать-тридцать минут покоя, свободного отбытовых хлопот, когда впереди – сладкий сон рядом с распахнутым настежь окном,а над головой темное глубокое небо, в которое можно пошептать, пожаловаться,поплакать, поделиться радостью и которое все примет в себя и надежно скроет.

Послышались шаги, рядом с ней на ступеньку присел Василий.

– Любовь Николаевна, ничего, если я покурю?

– Конечно. А ты разве куришь? – удивиласьона. – Я не заметила.

– Так я весь день терпел, – негромко рассмеялсяон. – У меня правило: при ребенке не курить. Незачем пример подавать. Я иЛарку заставляю воздерживаться, чтобы Костик не видел.

– Ах вот в чем дело! А я-то подумала было, что Ларисакурить бросила.

– Пока нет, но я над этим работаю, – оченьсерьезно заявил Василий.

– Но это же лицемерие, – возразила Люба. – Тыкуришь, а ей нельзя? Тогда уж оба бросайте.

– Мне можно, потому что я мужчина. А Ларке еще рожать.

– Кого? – испугалась Люба.

– Кого бог пошлет, – безмятежно улыбнулсяВасилий. – Я, например, хочу девочку, потому что мальчик уже есть. Ларкатоже дочку хочет. Но от нашего хотения мало что зависит. Срок пока ещемаленький, УЗИ пол не показывает.

– Погоди, – Люба не на шуткуразволновалась, – так Лариса что, беременна?

– А она вам не сказала? Уже четыре недели. Так что уменя теперь две задачи: не дать ей сделать аборт с дурна ума и заставить выйтиза меня замуж. Вы мне поможете, Любовь Николаевна? Я на вас очень рассчитываю,я же вижу, как Ларка вас любит и уважает, ваше слово для нее закон.

– Стоп, стоп, – Люба помотала головой, – невсе сразу. Почему речь идет об аборте? Ты же сам сказал, что Лариса хочетдочку.

– Сказал, – согласился Василий, закуривая вторуюсигарету. – Но у нее в голове сумбур. То она соглашается выйти за меня иродить, то вдруг начинает сомневаться и говорит, что и замуж за меня не пойдет,и рожать не будет, аборт сделает. У нее семь пятниц на неделе, никогда незнаешь, чего она в следующий момент удумает.

«Это верно, – подумала Люба. – Встречалась с однимпарнем, потом подвернулся случай – переспала с другим, забеременела, абортделать не стала, хотя тысячи девушек на ее месте сделали бы, даже несомневаясь, родила неизвестно от кого, живя с парализованной бабкой иотцом-алкоголиком. В этом вся Лариса».

– Чем смогу – помогу, – пообещала она. – Ивообще, Вася, ты имей в виду: Лариса для нас почти как дочь, мы ее с десяти летопекали, пока ее отец срок отбывал. Так что если тебя пугают какие-тотрудности, то знай, что мы с Родиславом Евгеньевичем всегда рядом и всегдапоможем. Из любой ситуации можно найти выход, любую проблему можно разрешить,если есть желание и доверие друг к другу, не забывай об этом. Жильем выобеспечены, а если будет трудно с деньгами – мы поможем. И с Костиком поможем.

– Вот этого не надо, – строго произнесВасилий. – С Костиком мы сами. И с деньгами разберемся, я на сервисенеплохо зарабатываю. Вы очень много сделали для Ларки, я знаю, она мне всерассказала. Хватит уже из вас жилы тянуть. Я ей так и сказал: будем твоимсоседям по гроб жизни благодарны за всё, но больше никаких просьб с твоейстороны. Дальше мы сами.

– Ты так уверенно говоришь «мы», – с сомнениемзаметила Люба. – Ты точно знаешь, что всю жизнь будешь рядом с Ларисой? Аесли у вас не сложится?