стояли банки с гвоздями и красками, лежали мотки проводов, какие–то железяки, с другой стороны стоял самодельный деревянный верстак с тисками, в которых была зажата тонко обструганная палочка, и рядом рубанок, которым её очевидно обстругивали. Верстак мастерил в своё время дедушка Василия, и под столешницей были сделаны полки и выдвижные ящики для хранения инструментов, а рядом большая плетёная корзина для мусора. В углу сарая пряталась большая металлическая зелёная бочка, рядом с ней были сложены доски и обрезки досок, потом два запылённых огромных комода, бензиновая газонокосилка, электрический генератор, три велосипеда разных размеров, вёдра. На стене висели на верёвочках три пары резиновых сапог и какой–то хлам в полиэтиленовых пакетах, а также старые деревянные лыжи. К стене было прислонено зеркало в деревянной раме, очевидно от какого–то старинного комода, потускневшее и покрытое слоем пыли, рядом с ним две деревянных табуретки. Приятно пахло свежей еловой стружкой, разбросанной как на самом верстаке, так и вокруг него, и от этого аромата как–то сразу улучшалось настроение.

Василий ослабил тиски, и взял оструганную палочку, сильно напоминающую учительскую указку, но только не такую длинную.

— Смотри, — сказал он, и просунув палочку под гипс, стал почёсывать руку. — Ух, хорошооо, — довольно выдохнул он.

— Да как же ты одной рукой справился? — спросила Маша. — разве тебе дедушка не мог помочь?

— А дедушка уехал за продуктами в Масловку, — беззаботно ответил Василий, — да и с одной рукой, я всё могу. Нашёл ветку, зажал в тиски, подставил под неё доску, чтобы ветка на ней лежала, и обстругивай себе рубанком потихоньку — совсем не сложно, если навык есть.

Маша повертела в руках палочку.

— А в сердцевину ты перо петуха не вставил? — пошутила она.

— А она и так волшебная, — улыбнулся Василий, — видишь, как хорошо она с проблемой справляется. Палка–гипсочесалка медицинская. ПГЧМ‑1. Как тебе? Я, пока её выстругивал, решил серийный выпуск зимой наладить. Дедушке зимой особо делать нечего, вот и займёмся с ним выстругиванием, а потом в травмпункты поставлять начнём. Дело должно хорошо пойти. Как ты думаешь?

Маша задумалась. С одной стороны — дело нужное, как ещё зуд под гипсом снимать. С другой стороны — много ли в округе травмпунктов, чтобы сбыт наладить? Обдумывая это, девочка машинально согнула палочку, и палочка треснула.

— Ой! — огорчённо произнесла Маша. — Переломилась.

Она сама так сильно расстроилась, что огорчительной эмоции на Василия уже не хватило.

— Да ладно, ещё сделаю, — сказал мальчик. — Хотя подожди, если ель так легко переломилась, то нужно подумать над материалом.

Василий выдвинул ящик из–под верстака, и вынул какою–то книгу, как оказалось, по столярному делу. Мальчик положил её на столешницу, и начал перелистывать страницы, потом остановился на одной, и стал читать.

— Вот, так я и думал, — довольно произнёс он, — ель на изгиб очень слаба оказывается. Тут лучше всего граб подходит, потом ясень идёт, а потом клён. Нужно будет с дедушкой за лето их наготовить. Видишь, Маша, — обратился он к девочке, — очень хорошо, что ты приехала, а то мы бы наделали еловых палочек, и вся работа пошла бы насмарку. А так теперь точно знаем, что ель не подходит. Я тебе обязательно одну палочку подарю, ещё и узор на ней сделаю. Вот только гипс снимут…

— Василий, — послышался голос Нины Ивановны, а потом появилась и она сама, — иди обедать.

— Бабушка, а можно Маша с нами? — попросил Василий.

— Сегодня нет, — отказала ему Нина Ивановна, — я только на троих наготовила. Потом как–нибудь.

— Ты не обижайся, — шепнул Василий девочке, — это она на тебя из–за бабы Марфы дуется, что ты меня к ней отвезла, а потом к ней ещё и дедушка приехал за мной. Это пройдёт, она на самом деле добрая.

— Ничего, я и не хочу совсем, — также тихо сказала Маша, — я недавно кушала. Ты лучше под гипс мазь попробуй запихивать, что тебе Марфа Егоровна дала, заживёт всё намного быстрее.

— Не получится, — вздохнул Василий, — бабушка сказала, что это колдовское зелье и выбросила всё.

— Я тебе тогда ещё привезу, — пообещала Маша, — выздоравливай. Пока.

Маша попрощалась с Ниной Ивановной, выкатила велосипед за ворота и отправилась домой.

Солнце палило нещадно. Вся деревня как вымерла, Маше даже на велосипеде стало жарко.

«Вот ведь как порой выходит, — ехала и размышляла она, — ты испортишь кому–то новую нужную вещь, а он тебе за это спасибо говорит. Спрашивается, где логика? Хотя нет, Василий же обрадовался не тому, что я сломала палочку, а тому, что он чуть было не наделал ломких палочек, а испорченная палочка подсказала ему как нужно сделать, чтобы палочки были крепче.

Получается, что мы часто приобретаем вещи, не зная наверняка качественные они или не совсем. То есть я могу купить что–то, что может либо само испортиться, либо испортить что–нибудь во мне, если это продукты, либо и то, и другое. А зачем мне такое покупать? Я что, дурочка что ли? Но ведь люди такое покупают. Выходит, что в основном от незнания. Выходит, что незнание покупателей — двигатель торговли. Ужас просто, кругом обман!»

Глава 62. В которой, по мнению Маши, ей удалось найти способ разрешения многолетнего вероисповедного разногласия, и, может быть, оставить свой след в мировой истории летоисчисления.

Проезжая мимо дома Марфы Егоровны Маша встретилась с ней, как раз выходящей из калитки с пустой корзинкой в руке. Девочка остановилась и поздоровалась:

— Здравствуйте, а куда это вы собрались?

— Здравствуй, Маша, — ответила баба Марфа, — за травками собралась.

— В такую жару? — удивилась Маша.

— В самый раз, — ответила баба Марфа. — Ты знаешь, какой завтра день? Солнцестояние наступает, за травками пора, они сейчас в самом соку. В эти дни все целебные травы получают от Солнца и Земли большую силу. И собирать их нужно накануне, в ночь и по утренней росе, каждую в своё время. Так что мне три раза ходить. Хочешь со мной? Я ведь тебе одну травку показать обещала.

— Я сегодня не могу, — сказала Маша, — я сегодня бабушке помогаю, на ночь она меня не отпустит, а вот по утренней росе с удовольствием. А что искать будем? Цветы папоротника?