Плоская основа пениса болталась у нее где-то в районе колена; она дотянулась до нее и попыталась выдернуть эту штуку, но та вертелась и вырывалась из ее рук. Пенис проникал в нее все глубже, она задыхалась; последние остатки удовольствия исчезли, осталась только боль. Боль и паника.

И страх.

Что произошло? Как она во все это влипла?

Диана вновь присела на корточки и осторожно, используя руки, сползла со стола.

Это все снимается или записывается? Это что, часть какой-то неестественной, тщательно продуманной, плотской и откровенной съемки скрытой камерой?

Что-то подсказывало ей, что это не так, поэтому Диана встала в центре кабинета и еще раз наклонилась, чтобы схватиться за основание пениса и вырвать его из себя. Она тянула изо всех сил, не обращая внимания на странную пульсацию этой штуки, и на какое-то мгновение ей показалось, что она смогла вытянуть ее на пару дюймов. А потом он вошел в нее еще глубже, и Диана закричала.

Итак, это произошло. Она не могла больше сдерживаться. Ей была необходима помощь. Стыдно не стыдно, но она должна выбраться из этого кабинета к чертовой матери.

Диана заковыляла в сторону двери.

Мимо пролетел письменный стол, едва не задев ее, и, врезавшись в дверь, заблокировал выход. Ковер под ногами у Дианы пошел волнами. Ее кресло осторожно двигалось вперед-назад, как бык или тореадор, а потом бросилось на нее. Она отскочила в сторону, болезненно приземлилась на плечо и увидела, как кресло врезалось в стену, отскочило от нее, а потом завертелось на своем вертлюге, словно высматривало ее.

И оно ее нашло.

С ускорением кресло бросилось на нее по волнующемуся ковру – Диана закрыла глаза и закричала, когда металлические колесики ударили ее по голове, а керамический фаллос радостно проник еще глубже.

Последнее, что она слышала, были щелчки.

Это был звук смеющейся мебели.

Джим проснулся от огорчения, что забыл только что увиденный сон. Фэйт лежала рядом, прижавшись к его спине и обняв за талию, но даже ее присутствие не могло победить то странное ощущение меланхолии, которое, казалось, охватило его в течение ночи. Почему-то он стал думать о Хови, и ему захотелось позвонить другу и проверить, всё ли у него в порядке, но, посмотрев на часы и поняв, что Хови будет спать еще час, Джим решил дать ему доспать. Он просто превращается в параноика…

Но было трудно в него не превратиться.

Фэйт пробормотала что-то во сне и перекатилась подальше от него. Он осторожно выбрался из постели. Член болел, и когда Джим посмотрел на него, то увидел каплю засохшей крови на головке.

Чем же они занимались вчера вечером?

Он не мог вспомнить.

Глубоко вздохнув, Джим направился в ванную, чтобы принять душ.

* * *

Все они встретились в девять утра в кабинете Йена. Джиму было не по себе, потому что он не привел с собой Хови, но, несмотря на то что его друг утверждал обратное, он был просто физически неспособен делать все то, что делает сам Джим, и в таком состоянии подверг бы себя серьезной опасности. В данном случае лучше перебдеть, чем недобдеть. И если это дискриминация, то и черт с ней. Ему наплевать. Джим любил Хови и не хотел, чтобы с тем что-то случилось.

А если Университет узнает, что Хови с ними, то с ним обязательно что-то случится.

«Интересно, а сколько знает Университет?» – подумал Джим.

Без сомнения, у Него есть доступ ко всем их записям, как бумажным, так и компьютерным. Но может ли Он реально читать их мысли или только следит за их действиями? Этого Джим не знал. И никто из них этого не знал. Именно поэтому они исходили из худшего.

Последним явился Бакли. Он вошел с коробкой пончиков, уселся, положив ее на колени, и стал поглощать содержимое, никому не предложив.

Йен осмотрел всех, встал и стал расхаживать за своим столом.

– Я с ним встретился, – сказал он, откашлявшись. – Я встретился со Стивенсом. – И замолчал.

– И?.. – поторопил его Бакли.

Йен глубоко вдохнул и рассказал им о встрече, о том, что услышал от Стивенса, о квартире, полной взрывчатки.

– Срань господня. – Бакли присвистнул.

– Так что же, мы станем… мы станем террористами? – Фэйт облизнула губы. – Мы что, взорвем Университет? – Она покачала головой. – Не знаю, готова ли я к этому. А что, если он ошибается? Если это не то, о чем мы думаем? Что, если пострадают невинные люди?

– Я тоже не уверен, что это наш путь, – признался Йен, садясь за стол.

– Тогда что нам делать? – спросил Джим.

– Думаю, нам надо придерживаться начального плана. Рекрутинг, поиск союзников, объединение усилий и мыслительных способностей.

– Аналитический центр охотников за привидениями, – усмехнулся Бакли.

– В какой-то степени. Мы будем встречаться, обмениваться мнениями, искать выход. Сведем Стивенса с учеными и философами и посмотрим, что они смогут нам предложить.

– А если ничего?

– Огонь от нас никуда не денется.

Они замолчали.

– А из каких клеток состоит мозг? – задал вопрос Джим.

– Что?

– Из каких клеток состоит мозг, по его мнению?

По лицу Бакли было ясно, что до него стало доходить.

– Точно!

– О чем вы? – Фэйт смотрела то на Джима, то на Бакли. – Расскажите же.

– Убей мозг, и тело умрет само.

– Нет.

– Да.

– И нам что, надо убить весь мозг? Разве мы не можем сделать лоботомию или что-то в этом роде? То есть я хочу сказать, что мы ведь говорим не о настоящих клетках. Мы говорим о людях.

– «Убей» в данном случае – фигура речи. Мы будем убивать мозг Университета. Но это не значит, что нам придется убивать людей. До тех пор, пока мы всё будем делать правильно.

– А если ошибемся?

– Жертвы войны. – Джим пожал плечами.

– Но ведь именно это Он и делает! Убивает людей! И именно поэтому мы с Ним боремся!

– Суровые времена требуют суровых решений. Происходящее здесь вышло из-под контроля. А мы зашли слишком далеко, чтобы останавливаться.

Йен покачал головой и поднял руку.

– История про клетки – это просто аналогия. Он сказал, что никаких органов или чего-то подобного не существует.

– А что, если он ошибается? Что, если ему удалось ухватить основную мысль, а вот с деталями у него проблема?

– Именно поэтому нам и надо со всеми встретиться. У нас нет достаточно надежной информации, чтобы принимать решения или строить планы на будущее. Мы не можем бороться с тем, чего не знаем. Единственное, что нам известно на сегодняшний день, – это то, что этот Университет воплощение Зла. И что мы те единственные, кто должен Его остановить.