Я понимаю подспудное нежелание воспитателей столкнуться с неизбежным волнением воспитанников при отсутствии начальства. Но способ я такой одобрить не могла: зачем будоражить народ на ночь глядя? Придется Василе тряхнуть мошной и заварить для всех успокаивающего чая.

Обычно сдержанный Гевин приобнял меня, коротко прижав к себе. Ульх обнял привычно и крепко, приговаривая:

– Уставшая, но довольная. Глаза блестят! Все обошлось? Вот и хорошо!

Из-за его плеча я встретила щемяще нежный взгляд Ричарда, спускающегося по лестнице. Никогда не привыкну к этой пронзительной зелени родных глаз. Димка смотрел из толпы вопросительно, на мгновение растопырив пальцы в земной букве V. Улыбкой и кивком подтвердила – победа. А что со мной все хорошо он и через амулет почувствует, если захочет. Душа рвалась к ним – моим мужчинам, но это придется отложить. На секунду представила, что не устояла бы перед натиском Совета, в очередной раз подорвала доверие Димки, лишилась бы семьи, о которой так долго грезила. Стало жутко и холодно до озноба.

– Ну же, мастер Гевин, давайте начинать! – доносится детский голос, который звенел от нетерпения. – Все ведь собрались, можно читать!

Я оглянулась.

К моему удивлению, тут действительно собрались все. Дядюшка Веррес вместе с бабушкой. Похоже, бабуля обзавелась шпионами, – промелькнула мысль, пока я нежилась в ее объятиях, – ишь как проворно они объявились. Понятно, что до них дошла первая часть информации о моих перемещениях по иерархической лестнице, вон, какие встревоженные. Родичи Эмилии небось бал закатили по такому потрясающему поводу – изгнали чужачку из рода.

– У меня все отлично, не переживай, дядя! Есть великолепные новости! – Верреса будто отпустило после теплого обращения «дядя». Неужели он допускал мысль, что я от них откажусь, как только покину род?

В кресле-качалке, в окружении малышни, сидела Рамона, читающая сказки. Она мне лишь рукой помахала в знак приветствия – выбраться из этой кучи-малы не представлялось возможным. Если мать Ричарда тут, значит, и отец где-то рядом. Неужели это статья так всех взбудоражила? Рядом с Рамоной обнаружилась бабушка Аглая, что мирно покачивалась в кресле, напротив потрескивающего огнем камина. Подле неё сидела внучка, что с удовольствием слушала медведицу, наравне с другими ребятами. Они ещё были слишком мелкими, чтобы интересоваться газетной статьей. Сказка была интереснее.

Когда бурные приветствия остались позади, а все взрослые собрались в гостиной, малолетняя публика уже была готова внимать. Расселись рядом с горящим камином прямо на полу. Кто на подушках, кто на Мишкином ковре, а кто и на матах, принесенных из мягкого уголка. Гевин только крякнул. Ну, сам создал проблему, пусть сам и разруливает.

С вами вновь Паисий Правдивый! – приступил к чтению, Гевин. На комнату опустилась звенящая тишина, казалось, все задержали дыхание, дабы не пропустить ни одного словечка.

Уважаемые читатели, сегодняшняя статья вновь посвящена отказникам. Я не стану пугать вас очередным происшествием с несчастным ребенком, сегодня я, для разнообразия, расскажу вам о сиротах счастливых.

По гостиной прокатился одобрительный ропоток.

Не верите? Да я и сам не поверил, если бы мой репортерский нюх не привел меня на очередной ежегодный кулинарный конкурс, проводимый Гильдией поваров и кулинаров. Это давняя, всем известная, традиция. Напомню лишь, что в конкурсе участвуют молодые особы от двенадцати до семнадцати лет, горящие желанием продвинутся на профессиональном поприще.

В этот раз конкурс проводился в бальном зале самой Ратуши, так много было участников. Считается, что бальный зал в королевском дворце уступает по размерам этому грандиозному помещению. Но, это все присказка, ведь моя статья не об этом.

Все началось в тот самый момент, когда среди участников я увидел команду сирот-отказников из такой глухомани, что я даже не стану указывать название местности.

Пообщаться с отказниками лично, к сожалению, не удалось, а вдаваться в описание самого конкурса не стану – о нем, наверняка, напишут многие. Меня заинтересовало совсем другое! Среди болельщиков за команду отказников я увидел весьма заметную фигуру при малом Королевском совете по образованию, а именно Реджинальда фон Хогуста. Мне стало любопытно, что этот записной карьерист позабыл на таком мероприятии? Понаблюдав, я выяснил, что господин накоротке общался с управляющей приютом, баронессой фон Риштар, а приютский парнишка из группы сопровождения обращался к фон Хогусту, называя его учителем.

Когда Гевин начал зачитывать эпизод про девчонок, что создали новый рецепт, парни, которым эта история уже в печенках засела, недовольно загудели. Опять про конкурс! Сколько можно? Что там дальше?

Гевин только нахмурился в ответ и парни замолчали.

К огромному сожалению, третий тур наши героини провалили, но сумели удивить судейскую коллегию…

Девочки тем временем с удовольствием принимали похвалу от наших гостей.

Как вы понимаете, я просто обязан был разузнать об этом заведении побольше.

Попасть в приют оказалось непросто. И речь идет не о трудностях пути – это мелочи. Сам приют расположен в помещичьем доме покойного графа Оберона и окружает его весьма качественный магический защитный контур. К чести управляющей, она проявила максимум осторожности, прежде чем пустить меня на порог, но об этом позже.

Какая она, эта женщина, управляющая приютом отказников? – непременно спросите вы. Пожилая суровая матрона? Ничего подобного! Этой красивой улыбчивой леди нет еще и тридцати лет. При всем ее аристократизме, она очень проста в общении и совсем не надменна. Сразу упомяну, воспитанники ее обожают. И есть за что. (231c4)

Знаете, что мне первым делом бросилось в глаза, когда я вошел в дом и попал в гостиную? Ковер. Огромный толстенный, очень дорогой ковер, на котором играли малыши лет пяти под присмотром юной воспитательницы. Проходя мимо, леди Эмилия подобрала детский тапочек и совершенно буднично надела его на ножку заигравшейся девочке. Это был первый шок из череды постигших меня в течение дня.

– Это ещё что! Она их ведь и купала, когда Мэй не справлялась с этими грязнулями…

– А мне косы заплетала, когда мы на конкурс собирались….

Дорогие читатели, я – сильный, выносливый мужчина, но клянусь, мне было трудно поспевать за чередой событий, к которым мне удалось приобщиться. Дети от семи до семнадцати лет перемещаются по дому и поместью исключительно бегом. Заняты абсолютно все. Не буду пошагово описывать мой день в приюте, хотя поверьте, каждый час достоин отдельной статьи, перечислю лишь то, чем занимаются воспитанники, помимо обязательных дежурств, ведь четырехэтажный особняк требует ухода, особенно если в нем проживают почти шестьдесят человек.

Итак, девочки заняты на кухне и в швейной мастерской. Парни работают на ферме и в мастерской столярной. Тут стоит заметить, что они не только обслуживают самих себя и остальных, но и получают профессиональные навыки. И навыки эти столь высоки, а используемые материалы столь редки, что плоды их трудов охотно раскупают…