И тут впервые в жизни Ми проявила настойчивость.

– Нет, – сказала она, – я не стану убивать своего ребенка.Никогда!

Марсик встал на сторону жены и тестя. Разгорелся скандал,вследствие которого старшему Смолякову пришлось, употребив все свое влияние,добыть дочери и зятю отдельную жилплощадь. Напомню, на дворе стояли советскиегоды, в стране действовали строгие законы, по которым люди не имели прававступить даже в кооператив, коли обладали определенным количеством квадратныхметров на душу населения семьи. Сколько, я сейчас не помню. Но у Смоляковыхимелось семь комнат, а в них проживало всего четыре человека, две семьи: Олег Сергеевичс Марфой и Ми с Марсиком. Причем Марсик обитал на птичьих правах – он былпрописан у матери. О каком «улучшении условий» могла идти речь?

– Ничего, детки, – воскликнул Олег, вручая молодым ключ откомнаты в коммуналке, – сейчас родится маленький, вас станет трое, и выпревратитесь в очередников. Тут-то я и куплю вам отличный кооператив.

Ми закивала, Марсик заулыбался, одна Марфа вновь осталасьнедовольна, ей очень не хотелось тратить накопленные деньги.

– Многие рады и коммуналке! – рявкнула она.

Но тут уже взвился Олег Сергеевич и поругался со своейвздорной женой. Ссора длилась почти неделю и грозила перерасти вполномасштабную войну, но тут со Смоляковым случился очередной удар, и он умер.Ми была беременна на восьмом месяце.

После смерти мужа Марфа мгновенно выперла молодых вкоммуналку.

– У вас есть личная жилплощадь, – спокойно заявила она, –там и обретайтесь.

Милада не стала унывать: любимый муж рядом, скоро родитсяребеночек…

Но через неделю после похорон Олега Сергеевича от семейногосчастья не осталось и следа. Марсик переменился враз, он перестал оказыватьжене любые знаки внимания и откровенно говорил:

– За фигом ты решила оставить ребенка? Нам сейчас докука ненужна.

Семнадцатого июня, за две недели до предстоящих родов, Ми иМарсика позвала в гости Ася Тягунова, дальняя родственница молодого мужа.Шашлык, вино, танцы… Марсик подвыпил и сказал:

– Ми, ночуем тут.

– Где? – тихо спросила жена.

– У Аськи, на полу ляжем.

– Мне не заснуть с животом на твердом.

– Ерунда, завтра еще погуляем.

– Поедем домой, я не очень хорошо себя чувствую, – сталаупрашивать Ми.

– Еще чего! – обозлился Марсик. – Вот они, радости женитьбы…

Милада прикусила язык. Но беседу услышала Тягунова ипристыдила Марсика. В результате около полуночи не слишком трезвый и страшнозлой супруг сел за руль машины, которую Олег Сергеевич Смоляков подарил дочке ксвадьбе. У Ми тоже имелись права, но она никогда не управляла автомобилем.

Едва пара выехала за ворота, как Марсик оглушил жену воплем:

– Все гуляют, а мы прочь катим!

– Я устала.

– И чего? Дура!

– Прости, милый.

– Идиотка! – бушевал муженек, нажимая на газ.

– Осторожней, – предостерегла Ми.

– Молчать, кретинка!

– Не гони так.

– Сказано, заткнись!

– Ну, пожалуйста, мне страшно.

– А-а-а, – протянул Марсик, – не захотела меня послушаться,выкобенивалась, жестко ей, видите ли, на полу… Теперь я стану делать, чтопожелаю!

С этими словами муженек что есть мочи надавил на педаль.Дорога резко вильнула влево, в глаза Ми воткнулся взявшийся невесть откудаяркий свет… Потом наступила кромешная темнота.

– Эй, – донесся из мрака голос Марсика, – ты жива?

Ми раскрыла глаза.

– Да. Что случилось?

– В аварию попали, – нервно воскликнул муж, – сейчас ГАИприедет. В той машине, что с нами столкнулась, баба за рулем, тоже беременная.

– Ужасно… – прошептала Ми. – Надо посмотреть, может, ейплохо?

– Она двигаться не может, – протянул Марсик.

– Катастрофа!

– Милочка, – вдруг очень нежно заговорил супруг, – тыхочешь, чтобы меня посадили в тюрьму? Представляешь позор: суд, зона, ребенокбез отца, тебя выгонят из университета… Желаешь подобное?

– Нет, конечно, – прошептала в ужасе Ми, – а почему такдолжно случиться?

– Я же пил сегодня водку, – пояснил Марсик. – Сам себя ячувствую трезвым, но сейчас явятся гаишники, возьмут анализ крови и отволокутменя в тюрьму. Поняла?

Миладу накрыло ощущением надвигающегося кошмара.

– Господи, что делать?

– Все очень просто, – нежно пропел Марсик. – Ты же имеешьправа?

– Ну, да.

– Они с собой?

– В сумочке лежат, вместе с паспортом.

– Чудесно. Надо сказать, что за рулем сидела ты.

– Я? Но я ведь совсем не умею водить машину.

– И кто это знает? Права на месте? Следовательно, вопросовне возникнет. Скажем, что ты беременная, почувствовала себя плохо, потеряла зарулем сознание, я сидел сзади и не успел ничего предпринять. Ясно?

– Ага, – кивнула Ми, – в аварии виновата я.

– Ну да! Тебе ничего не сделают, на сносях находишься. Еслисейчас переберешься на водительское сиденье, спасешь меня от тюрьмы, – обнял МиМарсик. – Любимая, решайся, наше счастье в твоих руках!

Милада молча полезла за руль. Ей и в самом деле было оченьплохо, кружилась голова, болел низ живота, руки сводило судорогой.

Машина ГАИ прибыла в тот самый момент, когда у Ми началисьроды, она плохо помнила дальнейшие события. Отчего-то к месту происшествия изместной подмосковной больницы прибыла всего одна «Скорая», на носилки положилиженщину, вторую участницу ДТП, – у нее был сломан позвоночник. Ми, у которойуже пошли схватки, устроили на железном стуле рядом с носилками.

Через сутки Милада проснулась в больничной палате и увиделату же молодую женщину, с которой ее везли. Они снова оказались рядом.