изящными двойными кольцами и бороздкой без всяких выступов, как будто они не предназначались ни для какого конкретного замка. Присмотревшись, Элис заметила, что вдоль обоих «ключей» идет полоска серебристого узора, напоминающего буквы какого-то языка. Символы в этих узорах на каждом клависе были разными.

Отличались и края бороздок, отточенные до остроты лезвия и окантованные той же диковинной серебристой вязью. Чем дольше Элис смотрела на клависы, тем темнее они ей казались, будто всасывали в себя все тени комнаты. Ей даже почудилось, что она всматривается сквозь в них в темноту огромного ночного неба.

– Мисс Куик, – тихо произнесла миссис Харрогейт, и Элис, вздрогнув, пришла в себя.

– Да, – кивнула она. – Что мне с ними делать?

– Это оружие, – сказала миссис Харрогейт, указывая на железный клавис. – Его можно вставить в любую замочную скважину, в любой замок. И он подойдет. Когда вы откроете дверь, выйдет кейрасс. Его цель – ваша цель; но он не будет просто подчиняться вашим командам. Он попытается овладеть вами. Вы не должны позволить ему это сделать.

– Я не понимаю.

– Поймете. И последнее. Клавис не работает при свете дня. Его можно использовать только ночью. Я не понимаю, как и почему, только пересказываю то, что знаю сама. Кейрасс нужно доставить обратно за дверь и запереть ее клависом до восхода солнца.

– Иначе?

– Клависы удерживают кейрасс взаперти. Чем дольше он остается на свободе, тем слабее становится контроль над ним. В какой-то момент кейрасс окончательно освободится и станет действовать исключительно по своему усмотрению – здесь, в этом мире. Исполнять только свои желания. Утолять только свой аппетит. Вы уже не сможете повелевать им.

– И что тогда будет?

– Лучше не думать об этом.

– Но почему я, а не кто-то еще?

Миссис Харрогейт бросила на нее сердитый, почти обиженный взгляд.

– Потому что именно в вас попала пыль Марбера. Однако она есть не у вас одной.

Элис поняла, что она имеет в виду самого Джейкоба. Он тоже мог управлять кейрассом. Вздрогнув, сыщица подошла к двери, отодвинула защелку, но вдруг остановилась.

– Погодите. А что делает другой ключ?

– Клавис, мисс Куик. Это называется «клавис». Железный отпирает замок; деревянный запирает. Когда придет время избавиться от кейрасса.

– До восхода солнца.

– Да. Или придется ждать наступления следующей ночи.

Кивнув, Элис повернулась обратно к двери, вставила в замок железный клавис и повернула его.

Ничего не произошло. Стояла тишина.

– Нужно открыть дверь, – с легким раздражением произнесла миссис Харрогейт.

Элис в волнении потянула на себя дверную ручку. Она увидела узкий коридор, освещаемый единственным тусклым газовым рожком у лестничной площадки. Девушка осторожно вышла и осмотрелась. В коридоре было пусто. Потом что-то коснулось ее лодыжки, и она отпрыгнула назад, но это оказался всего лишь черный кот с одной белой лапкой, несомненно принадлежавший хозяйке пансиона. Посмотрев на него, она зашла обратно, ощущая странную смесь облегчения и разочарования.

Миссис Харрогейт стояла посреди комнаты, не сводя глаз с кота. И вдруг Элис поняла.

– Нет, – произнесла она, оглядываясь и чувствуя себя нелепо. – Кошка?

Животное бесшумно вошло в комнату, запрыгнуло на постель и свернулось калачиком, обернув вокруг себя длинный хвост, а затем спокойно начало вылизывать свою белую переднюю лапу. И только тут Элис увидела, что у него имеются два лишних глаза. Всего на покрытой гладкой черной шерстью мордочке их было четыре.

– И что… оно… должно делать? – прошептала Элис.

Миссис Харрогейт завела руки за спину, не двигаясь с места.

– Существо понимает вас, мисс Куик. Можете спросить его сами.

– Но… оно должно помочь нам, ведь так?

– Будем надеяться. Проявите вежливость, обратитесь к нему напрямую.

– Привет… киска, – неуверенно произнесла Элис, почувствовав себя еще глупее.

Кейрасс, если это был он, продолжил вылизываться.

– Меня зовут Элис Куик. Я… э-э-э, открыла дверь… Дело в том, что нам нужна ваша помощь. Один человек, точнее существо, другр, убивает наших друзей. Помогите нам остановить его. Пожалуйста.

Кейрасс поднял усатую мордочку и широко зевнул, обнажив длинные клыки. На мгновение Элис показалось, что он собирается ответить каким-то странным, несвойственным кошкам образом, но вместо этого он просто бесшумно спрыгнул на пол, подошел к окну и вскочил на подоконник. Усевшись, он навострил уши и стал вглядываться в темноту.

– Это просто нелепо, – пробормотала Элис.

Ее охватило жуткое ощущение, что над ней подшутили.

Но миссис Харрогейт, похоже, не считала ситуацию смешной. Она придвинулась ближе к окну и теперь настороженно стояла прямо за загадочным существом, пытаясь понять, что оно чувствует.

– Что там? Что-то есть?

Кейрасс не двигался.

– Да. Наверное, мышь, – сказала Элис.

Миссис Харрогейт не улыбнулась.

– Меня зовут Маргарет Харрогейт, – вежливо произнесла она. – Мы вызвали вас, потому что хотели представиться. Завтра вечером мы попросим вас о помощи; мы выйдем в город, чтобы кое-кого найти. Слугу другра.

Кейрасс помахал из стороны в сторону своим чернильно-черным хвостом, не подав никаких других признаков того, что вообще слышал слова миссис Харрогейт.

– Мисс Куик, – продолжила женщина. – Если бы вы соблаговолили вставить в замок деревянный клавис, наш гость смог бы нас покинуть.

Элис так и поступила, а кейрасс – кот или что бы это ни было, – словно прекрасно поняв миссис Харрогейт, фыркнул и лениво спрыгнул на пол. Но, будто в подтверждение того, что уходит по собственному желанию, прежде чем выйти в коридор, задержался на пороге. Элис быстро захлопнула дверь, заперла ее деревянным ключом и повесила связку себе на шею.

В комнате снова воцарилась тишина. Миссис Харрогейт вернулась к окну, вгляделась в туман и пробормотала себе под нос:

– Что же там такое?

Элис для верности снова открыла дверь; в коридоре никого не было. Кот с четырьмя глазами исчез.

Они не выходили на улицу несколько ночей подряд. Миссис Харрогейт приносила в комнату дюжины экземпляров газет, просматривала их заголовки, а затем бросала в камин. Она ждала известий об очередном убийстве в Лаймхаусе. Наконец в одном номере появилось сообщение о том, что из реки достали расчлененный труп фонарщика, и женщины поняли, что время пришло. С наступлением темноты Элис набросила на себя плащ и низко надвинула на глаза шляпу. В другом углу комнаты миссис Харрогейт поставила на кровать небольшой деревянный ящик и достала оттуда фонарь «бычий глаз» и два длинных холщовых свертка. Элис подошла ближе.

Внутри оказались два одинаковых ножа с грозными острыми лезвиями и маленькими железными кольцами вдоль рукояток, предназначавшимися для просовывания в них пальцев. Внизу торчал острый шип. Клинки профессиональных убийц.

– Господи, – прошептала Элис, поднимая один из них. – Где вы их раздобыли?

– В Крыму, – безразлично ответила миссис Харрогейт. – Их изъяли у русского разведчика. Возможно, они пригодятся нам, если мы повстречаем Уолтера.

Миссис Харрогейт заткнула ножи за пояс, и они прекрасно туда вписались. Элис проверила свой кольт и, словно мелочь, бросила в карман горсть запасных патронов. Миссис Харрогейт достала из своей сумки маленький посеребренный пистолет, проверила его, затем сунула обратно и застегнула ридикюль.

– Видел бы нас кто со стороны, – усмехнулась Элис. – Как будто собираемся на войну.

– Так и есть, – сказала миссис Харрогейт, накидывая на лицо вуаль.

Наконец Элис подошла к двери и вставила в замочную скважину железный клавис. Внутрь тут же, мурлыча, проскользнул кейрасс и направился прямо к окну, словно точно знал их намерения. Вспрыгнув на подоконник, он зашагал по нему из стороны в сторону, нетерпеливо ожидая дальнейших действий.

– Мы отправимся в морг, где напоказ народу выставляются найденные на улицах тела неизвестных людей, – сказала миссис Харрогейт, поднимая ставни и впуская в комнату нездоровый уличный воздух. – Наведем кейрасса на след, мисс Куик.

Мокрые улицы окутывал тяжелый туман. Они медленно шли по направлению к Лаймхаусу. Кейрасс держался рядом. Несмотря на поздний час, на улицах было много народа; кто-то стремительно куда-то мчался, расталкивая прохожих, кто-то продавал товар, кто-то просто кричал; в арках лежали пьяные матросы, на перекрестках толпились нищие оборванцы. Город, как всегда, вызывал у Элис глухую злобу и тоску.

Но сейчас ей казалось, что в воздухе витает страх – страх перед монстром, бродящим по пристаням и переулкам Лаймхауса. Произошло уже семь убийств, а может, и больше, но ими до сих пор не заинтересовался ни один констебль. Элис было непривычно идти по улице под защитой маленького черного кота. Но она уже отвыкла удивляться. Уж слишком многое ей довелось повидать в своей жизни. Если в мире