class="p1">Вслед за этим она почувствовала удар. Ощущение полёта. И сознание провалилось в темноту.

Лада недолго пробыла в беспамятстве. Когда она открыла глаза, вокруг всё ещё была улица. Чуть в стороне лежала перевёрнутая повозка. Мир вдруг обрушился на охотницу – по ушам ударило истошное ржание лошадей, ругань и крики каких-то людей. Кажется, оставшийся без управления экипаж наткнулся на что-то. Следом за этой мыслью пришла боль. Ногу словно сдавили в тисках, выкручивая под неестественным углом. Лада опустила глаза и увидела осколки костей, пробивших ткань штанов.

«Плохо дело», – отстранённо подумала охотница.

Она прикрыла глаза. К горлу подступила тошнота, голова кружилась, не давая сосредоточиться. Послышались звуки шагов. Неимоверным усилием Лада разлепила веки и увидела приближающегося всадника. Последнего из выживших. Охотница улыбнулась.

А ведь почти получилось!

Солдат был уже рядом, когда раздался рёв и из-за повозки выпрыгнул Дроган. Его лоб был рассечён, лицо заливала кровь, но всё же воитель крепко держался на ногах. Враг не ожидал его внезапного появления и рухнул, разрубленный топором. Дроган опустился перед Ладой на колени. По его виду было ясно, что дела её плохи.

– Что с Мормагоном?

– Не видел его. Вставай, я тебе помогу.

Охотница мотнула головой.

– Видишь же, что я – не ходок. Если когда-то и смогу наступать на ногу, то уж явно не сейчас.

– Я тебя понесу, – упрямо сказал Дроган и протянул руки. – Здесь нельзя оставаться.

Лада вяло оттолкнула его.

– Хватит этих глупостей. Со мной на руках тебе далеко не уйти. Не теряй время. Беги. Потом вернёшься и спасёшь меня. Как в старые добрые времена, до всей этой истории.

– Как я могу тебя бросить?

Лада нахмурилась и огляделась. Вокруг начинала собираться толпа.

– Не будь дураком! Ещё пара минут, и тебе не выбраться. Тогда все погибнем. Давай, беги уже. Спаси нас с Мормагоном! Только непременно спаси…

Дроган плотно сжал губы. Огляделся. С явным трудом кивнул и поднялся на ноги.

Лада повернула голову к небу. В нём сиял месяц. Как обычно, далёкий и отстранённый. Что за дело ему было до коротких человеческих жизней и мимолётных страстей?

Лада смежила веки.

Глава 35

Сознание вернулось вместе с болью. Дёрнувшись, Лада поняла, что ремни на руках и поперёк тела надёжно удерживают её на поверхности стола.

– Лежи спокойно, дитя.

Голос был до боли знаком.

Лада огляделась. Комната, в которой оказалась охотница, была небольшой, без окон. Она скорее напоминала каменный мешок, ибо всё здесь, от пола до сводов низкого потолка, было облицовано плитами. Больше всего это место напоминало полупустой склеп. Пространство занимали лишь обитый медью стол под охотницей, да мраморный постамент у одной из стен. На нём, в ряд, лежали инструменты, набору которых мог бы позавидовать любой палач. Перед постаментом, спиной к Ладе, стоял худой сутулящийся старик. Женщина не видела его лица, но прекрасно знала, кто перед ней.

– Собираешься пытать меня? – спокойно спросила Лада.

В ответ послышался сухой смешок.

– Глупая девчонка. Я пытаюсь починить тебя, а не сломать.

Лада взглянула на свою покалеченную ногу. Та была надёжно зафиксирована железными скобами и плотно перевязана. Охотница перевела взгляд обратно на своего бывшего наставника.

– И как давно ты работаешь на Витольда.

Тихомир снова усмехнулся.

– Я никогда на него не работал. А теперь постарайся не шевелиться, как я и советовал.

Старик обернулся. Лада подозревала, что он прекрасно видел, но всё же не сумела сдержать восклицание, взглянув в его глаза. Они были жёлтыми и совершенно нечеловеческими.

Тихомир медленно приближался, наслаждаясь произведённым впечатлением.

– Как давно ты стал этой тварью?

– В тот самый раз, когда уничтожил ту деревню. Я рассказывал тебе. Именно тогда я переменился и стал тем, кто я сейчас.

– Жалкий прислужник мелкого божка?

Тихомир пожал плечами.

– Скоро сама встретишься с Пожирателем. Истинным правителем Чудского княжества. Тогда всё и узнаешь.

Он принялся обрабатывать раны, полученные Ладой при падении с повозки. Чем бы ни был тот вонючий состав, которым мазал Тихомир, он быстро приносил облегчение. Хотя щипало ужасно. Похоже, на память об этой истории останется ещё несколько шрамов. Если, конечно, она не закончится в ближайшее время.

– Зачем было подбирать меня, обучать? Для тебя это была просто игра?

Бывший монах покачал головой.

– Сколько нетерпения. Поэтому ты никогда бы не добилась настоящего успеха в своей работе.

– Того, которого достиг ты? Стать тварью, выродком? Нет уж, спасибо.

Если эти слова и задели Тихомира, то он не показал виду.

– Где мои друзья?

– Один сбежал, второго ты скоро увидишь.

Лада рассмеялась в лицо старику.

– Значит, Дроган на свободе? Ты никогда ему не нравился. А я тебя защищала. Что же, когда он придёт вогнать топор тебе в череп, я с радостью помогу.

– Будь честна хотя бы с собой. Он один, во вражеском городе. Его дни сочтены. И помолчи уже, пожалуйста.

Лада замолкла. Но ненадолго.

– Просто ответь. Хотя бы на один вопрос. После этого я оставлю тебя в покое. Ты подобрал меня после того, как сёстры обнаружили мой дар. Воспитывал меня. Стал мне ближе, чем отец. К чему было это всё?

Тихомир расстегнул ремни и помог Ладе сесть. Охотница заметила, что монах отводит взгляд. Видно, он был не так уж и циничен, как хотел показать.

– Так мне было приказано. Взять тебя, воспитывать. Присматривать до поры. Не спрашивай, кто отдал приказ – скоро ты встретишь его и сможешь всё узнать сама. Вот, теперь у тебя получится передвигаться, почти не испытывая боли.

– Это из-за моих проклятых способностей? Вам нужны были они?

Тихомир покачал головой.

– Сёстры-монахини испугались не твоей пробудившейся силы. Они испугались того, что увидели на твоём теле.

Монах подошёл сзади и резко дёрнул за ворот. Послышался треск раздираемой ткани. Лада вскрикнула, чувствуя, как обнажилась её спина.

– Позволь, я помогу тебе, – сказал Тихомир, доставая зеркальце и поднимая его у охотницы за спиной. – Взгляни.

Лада нерешительно посмотрела. На её левой лопатке, отражённый в зеркале, багровел Знак Пожирателя.

– Лада!

Охотница обернулась. У стены, между двумя стражниками, стоял Мормагон. На лице его были видны ссадины, но в остальном музыкант был цел и почти невредим.

– Ты жив! Где мы?

Лада огляделась. Со стен вокруг смотрели лики святых. Ряды колонн подпирали сводчатый потолок.