После всего этого, «избранный» заговорил без интонации в голосе.

– Ваша воля, моя воля. Служба Империи… это дар! Как повелите, так будет исполнено!

– Я и не ожидал ничего другого услышать! – сказал император. – Мне нужно, чтобы её отец подумал, что это несчастный случай. Как считаешь, неплохой способ воспользоваться отцовским горем, чтобы вторгнуться и уничтожить это поселение?

Улыбнувшись, император поднялся со своего места. Сердце Элфии стало биться всё сильнее. Немидас приблизился к зеркалу, всматриваясь в своё отражение, но, как будто смотря прямо на неё. Элфия замерла, боясь даже вздохнуть. – Вот для чего ему нужна была я! – подумала она, не в силах сдвинуться с места.

– Ха… даже удивительно! Знаешь, на этот план меня натолкнули их традиции. Почти все эрины возвращаются в поселение, чтобы проводить погибшего ребёнка вождя. Последний раз, когда погиб один из его сыновей, столько эринов вышло из лесов, что мои разведчики были действительно поражены.

Вернувшись, Немидас занял своё место за столом.

– Прикажите исполнить? – проговорил избранный, всё тем же монотонным беззвучным голосом.

– Исполняй! Только, чтобы это был несчастный случай. Мне сюрпризы не нужны!

Избранный бесшумно покинул помещение. Элфия, как будто по-новому взглянула на этот мир. Пелена с её глаз пала. Она прозрела, осознавая в какой находится опасности. Вернувшись нащупала рычаг, который поднимал стену. Снова открыв потайной вход, вышла. Быстро, несмотря на вес платья, пошла к выходу, почти начиная бежать. Спускаясь по бесконечной лестнице, её ноги заплетались, словно у загнанной лани, что была истощена извечной погоней и уже не могла избежать своей погибели. Цок, цок… её туфельки разбрасывались звуками. Стены, умеющие слышать, узнали её походку. Она почувствовала страх, не видя опасности. Сзади точно, бесшумно, кто-то следовал за ней. Выбежав на улицу, опомнилась, посмотрев как на пропасть вниз на резко уходящие ступени. Они вели к спасенью, что ускользало каждую прожитую секунду, проведённую в этой обители лжи и коварства. Переполняя свою душу бессилием, она не могла спуститься сама. Мысли перемешивались, выливаясь в сдерживаемые слёзы. Не мешкая подошла к одному из офицеров солидного возраста и подавляя дрожащий голос, как можно спокойней, вымолвила.

– Простите… мне кажется…, но мне не хорошо… помогите мне, пожалуйста, спуститься… экипаж должен был уже прибыть!

– Мисс, позвольте вашу руку, – попросил офицер. Ветеран благородно помог ей спуститься.

Всё это время она чувствовала, как тот «избранный» следует за ней. Его холодная рука почти ложилась ей на плечо. Она ожидала толчка под повозку, удара сзади или ещё чего-нибудь, что не пришло ей на ум. Но нет, пока она была у всех на виду, даже у тех, кто служил императору, «избранный» не осмеливался напасть.

– Спасибо вам, офицер! – сказала Элфия, выдавив из себя улыбку.

Кучер, получив свою награду, большую сумму, согласился довести до одного из малых городов, ближайших к границе Инийцской империи. – Нужно вернуться домой, но только не через Регнард. Больше бежать некуда! – подумала Элфия обернувшись.

Избранный стоял на мостовой, не опасаясь, что на него смотрят прохожие. Как будто говоря. – Не убежишь, не скроешься!

– Ну, быстрее, что стоим? – прикрикнула Элфия.

– Не переживайте мисс, уже едем! Кучер хлестнул лошадёнок, подгоняя. – Пошли, пошли!

Только сейчас Элфия осознала, что весь её багаж остался в той повозке, на которой она прибыла, и что сейчас его заносят в её покои во дворце. – Или где ещё там, я должна была жить? – подумала Элфия, дивясь своей наивностью.

Тронувшись с места, повозка всё отдалялась от «избранного», который ожидал пока она отъедет. Как только она скрылась от его взора, он отошёл подальше от прохожих, которые всё больше обращали на него внимание, исчезнув в тени, затаился.

Избранный не испытывал ярость, сожаление и никакой жалости. Лишь что-то забытое, иногда во сне возвращалось, напоминая ему о чувствах, от которых его избавил орден, забытые ощущения, выжженные калёным железом. Взяв не запряжённую лошадь, и не используя седла, вскочил, отправляясь в погоню. – Эта ночь запомниться ей страхом, которого я так же лишён!

Элфия всё отдаляясь, осознавала. – Добраться до малого города может мне и удастся, а вот что дальше?

Дома мелькали. Вечер рисовал пришествие страшной ночи, которую впервые за все прожитые ей годы она стала бояться. Умирать, так не хотелось! Но ещё больше не хотелось, чтобы ей воспользовались и надругались над чувствами, единственного в целом мире, любимого отца.

* * *

Контроль был восстановлен. Великая Инийцская империя торжествовала! Невзгоды были позади. Горизонт предвещал надежду на новое начало, на справедливое правление, на возвращение к истокам мирного существования в единстве.

Официальная коронация последовала сразу на следующий день, после представленной народу. Новости и слухи разносились быстрее ветра. Весь город предвкушал, ожидая изменений. Упразднение власти регентов. Ответ от «плеяды пяти» о признании её императрицей. Понижение налогов, которых ждали все. Но главное, лучших условий для жизни.

Многие помнили последнего справедливого императора. Наконец видя в Йёлее своего правителя, бунты и беспорядки прекратились. Народ замер в ожидании перемен и ничто не могло разжечь в нём дух противления. Десятилетие гнева сменилось ликованием, когда одним из первых приказов императрицы виночерпии опустошили склады лучшего вина, выкатывая бочки средь улиц. Судьи и вельможи впервые в своей жизни вышли на улицы, раздавая хлеб и лепёшки. Извечно голодающий город был накормлен единым словом Величайшей.

Оставшиеся регенты судорожно пытались предпринять хоть что-нибудь, настраивая против императрицы выбранной народом, заговорщиков, но противников этого было слишком много. В конце концов, легионеры перешли на сторону наследницы. Взяв штурмом, здание советов, задержали на дознание всех, кого удалось. Многие из советников, не признавая власти, предпочитали смерть. Все эти события происходили в один день, внезапно для одних и с ожиданием для остального большинства.

Двум армиям были посланы приказы подчиниться новой власти. От этого их остановить могло только одно, именно власть, а возможно страх перед Шутом. Поэтому на следующий день, как раз до коронации, наследница пригласила к себе Цурина.

– Входи! – проговорила она, отвечая на стук.

Цурин вошёл в залу и перед ним предстала не наследница, а Императрица. Держалась она так величественно, что её профиль хоть сейчас можно было бы чеканить на монетах. Преклонившись перед ней, он застыл в поклоне, ожидая, пока она заговорит.

Посмотрев на него внимательно, она произнесла. – Я ещё не Императрица, чтобы следовать протоколу.

– Для меня, Вы уже Императрица! – всё ещё склоняя голову, произнёс Цурин.

Улыбнувшись она подошла ближе. – Я понимаю, но у меня для тебя будет просьба. И прошу, запомни, это не приказ – это всего лишь просьба.