Я стал передавать все получаемые по WhatsApp сообщения Кевину Кеннеди, который затем пересылал их в Государственный департамент в Вашингтоне, чтобы каждый мог прочитать, что там происходило на самом деле.

11 декабря 2016 года

Врач из Алеппо 1: У нас есть список пациентов, мы отправили его в ООН.

Я: Я же объяснил, что все должно происходить через меня, так что ждите новостей.

Врач из Алеппо 1: Необходимо согласовать все с повстанцами, доктор Дэвид.

Я: Идут переговоры с человеком по имени Фарух (глава Вооруженных оперативных групп) – вы его знаете?

Врач из Алеппо 1: Да-да… Это хорошо.

Я: Может, мне тоже стоит с ним поговорить?

Врач из Алеппо 1: Если переговоры между ООН и Фарухом, все нормально, нет нужды с ним разговаривать.

Я: Сожалею, но переговоры США и Москвы в Женеве снова провалились. Я изо всех сил стараюсь добиться для вас перемирия, веду диалог со многими политиками. Если удастся добиться перемирия, ООН вас заберет.

Врач из Алеппо 1: Продолжайте… Храни вас Бог. Вам известно, почему переговоры провалились? Повстанцы согласны уйти… Боюсь, что США делают все, чтобы не допустить никакого соглашения и уничтожить нас… Что думаете?

Я: Я не знаю. Я в замешательстве, но продолжаю пытаться. Сейчас пытаюсь передать президенту России еще одно сообщение, но, когда они согласились ненадолго прекратить огонь на прошлой неделе, правительство не прекратило обстрел. Но мы снова пытаемся. Нужно, чтобы президент России сказал Асаду прекратить бомбардировки. Нужно будет выдвигаться, как только начнется перемирие. Хорошо?

Врач из Алеппо 3: Вокруг прямо судный день… Агрессивная война против мирного населения… Что случилось с человечеством, если женщины, дети и старики ходят среди бомб, умирают на дорогах и остаются там, где их поедают животные… Кто-то добирается до территории режима, где союзники арестовывают мужчин и снова отправляют их на передовую… Вчера российский самолет сбросил противобункерные бомбы на мост Аль Хадж, чтобы отрезать путь… Небо над осажденным Алеппо постоянно заполнено вертолетами и самолетами… Вчера вертолет не сбрасывал бомбы, потому что был российский самолет… Истории пациентов повторяются, два дня назад нам доставили девочку десяти лет из-под завалов, и девочки всегда одни, без матери и отца… Пытаюсь ей помочь, как могу, забочусь о ней, надеюсь, кто-нибудь придет и спросит о ней… Вечером режим ударил по нашему медицинскому пункту, так что мы перевезли пациентов во второй медпункт… Представьте, доктор, когда она попала в другой медпункт, медсестра попросила женщину подвинуться в кровати, чтобы освободить место для девочки, и вдруг женщина закричала: «Моя дочь, моя дочь!»

Ситуация становилась все хуже. Когда же люди выходили из подземных убежищ, их обстреливали снарядами и ракетами. В каждом выпуске новостей показывали фотографии разрушений и человеческих страданий. Это было ужасно.

Двенадцатого декабря мне позвонили из российского посольства с просьбой немедленно связаться с ними. Я разговаривал со старшим советником консульства, который сообщил, что президент России гарантировал перемирие. Меня попросили повременить с публичной оглаской этой новости.

Эндрю Митчелл назначил повторные экстренные дебаты, и я снова оказался в Палате общин, чтобы стать их свидетелем. Прямо перед началом дебатов я получил по WhatsApp видео из Алеппо. На нем был Абу Васим, похожий на бездомного, в нескольких слоях одежды. На улице было минус десять, у них не осталось ни еды, ни воды и был один-единственный генератор. Он спросил, как я, и я едва не расплакался, но взял себя в руки ради него.

– Мы вытащим вас, – сказал я. – Просто подождите.

– Спасибо, мой друг, – ответил он, но я понимал, что, вероятно, вижу его в последний раз, если обещанное перемирие не состоится.

После дебатов, поблагодарив Эндрю Митчелла за все, что он сделал, я сел на велосипед и поехал на работу. В потоке машин рядом с вокзалом «Виктория» я почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. Не знаю почему, но я решил остановиться и достать его.

Я вскрикнул от неожиданности – на размытом холодной моросью экране я увидел сообщение от Кевина Кеннеди, в котором говорилось, что все стороны подтвердили прекращение огня, о чем стало известно вскоре после завершения экстренных дебатов. Правительство Сирии выделило колонну зеленых автобусов для перевозки людей. Вскоре после этого от Кевина пришло еще одно письмо: «Дэвид, тебе удалось привлечь к этой проблеме международное внимание… Остается надеяться на положительный результат». Позже он сообщил мне, что между турецким и российским президентами была достигнута договоренность о том, чтобы позволить всем мирным жителям и повстанцам покинуть Алеппо.

Я не мог до конца в это поверить, но это действительно происходило. Наконец-то моих друзей должны были спасти.

15 декабря 2016 года

Врач из Алеппо 1: Я покинул Алеппо и теперь со своей семьей… Огромное вам спасибо за все, что вы сделали.

Врач из Алеппо 3: Здравствуйте, доктор Дэвид… Я только что приехал домой в три часа ночи… Момент, когда я впервые за многие месяцы увидел свою семью, был незабываемым.

Абу Васим: Спасибо, нам всем так грустно, что мы навсегда покидаем Алеппо.

Я: Я знаю, мой друг, но ты жив, и я так этому рад.

Абу Васим: Привет, дорогой мой, мы выбрались из Алеппо, огромное тебе спасибо.

Длинные колонны зеленых автобусов правительства приехали вместе с машинами скорой помощи для больных и раненых, чтобы отвезти всех на пропускной пункт для передачи различным НПО, включая «Помощь Сирии». Скорые должны были отвезти больных и раненых в больницы Идлиба.

На следующий день мне позвонил Мунир Хакими. Автобусы отъезжали постоянно, и было много пострадавших с чудовищными ранениями, обморожениями и психологическими травмами после непрекращающейся бомбежки. Готов ли я присоединиться к ним в Сирии? Конечно же, я сразу согласился.

Когда мне позвонили, я был в Тель-Авиве. Мы с Элли прилетели туда для проведения «Курса хирургической подготовки в опасных условиях» в Газе совместно с МККК при поддержке нашего фонда. Мы сразу же отменили занятия, и ранним утром я покинул наш гостиничный номер, чтобы сесть на самолет в Стамбул, откуда направился в Хатай, что рядом с турецко-сирийской границей. Там я встретился с Муниром, и вместе мы переправились в Сирию.

После обеда Мунир отправился в пропускной пункт в Эль-Рашдине, а я остался в Баб эль-Хаве осматривать пациентов, которых только что перевели из Алеппо. Позже Мунир рассказал мне, как необычно было стоять на переезде и наблюдать, как люди выезжают из Алеппо на зеленых правительственных автобусах. Бежав от ужасов осажденного и разрушенного города, они направлялись навстречу свободе, и его поразило, насколько нереально было видеть, как солдаты помогают выходить из автобусов людям, которые могли погибнуть несколькими часами ранее.