Лала оказалась отчасти права; душ меня успокоил, а апельсиновый сок, который она протянула мне, когда я вышла из ванной комнаты, завернувшись в тонкий халат, был очень вкусным. Я сначала допила его, а потом выпила чай с бутербродом. Лала хмуро наблюдала за мной. Я съела последний кусок принесенного ею пирога, лишив ее этого сладкого удовольствия. Я ничего не могла с собой поделать, мне хотелось еще и еще. Когда решила расслабиться с бокалом вина, прежде чем начать собираться, Лала сказала, что я не влезу в корсет, но я проигнорировала ее слова. Первый же глоток вызвал зуд на коже. Я перевела взгляд на руку. На внутренней стороне локтя появилась короткая красная линия. Оцепенев, я не могла оторвать глаза от болезненного и ужасно зудящего волдыря.

Первый знак.

Я посмотрела на бокал, на вино, стекавшее с моих губ, на кучу еды на кровати. Я бесконтрольно ела.

Чревоугодие.

Королевство исполнило первое заклинание и подало первый знак. Страх и волнение охватили меня одновременно. Арын упоминал об этом, говорил, что королевство откроет мне двери, но я сама буду решать, идти по этому пути или нет. Если бы не захотела есть, если бы остановилась и послушала фею, я бы не получила этого знака. Но я нарочно, сознательно совершила первый грех. Когда сделала еще один глоток из бокала, мои чувства на мгновение онемели.

Дверцы шкафа скрипнули, привлекая мое внимание, когда Лала достала сверкающее серебристое платье. Я спрятала руку, чтобы она не увидела знак и не устроила сцену.

– Это для меня? – Я поперхнулась вином. Платье было восхитительным. Бюстье, которое, как я была уверена, идеально подходило к моей груди, было темно-серого цвета, но ближе к юбке тона светлели и становились похожими на атлас.

Очень длинное, очень красивое вечернее платье.

Для крещения запретной наследницы Воды?

Вряд ли.

Лала закатила глаза.

– Ну не для меня же… – пробормотала она. И хотя мысли в моей голове омрачали радость при виде великолепного платья, я не собиралась так легко им поддаваться. Я вздохнула и села за туалетный столик.

Лала сначала увлажнила мое лицо кремом, а затем приступила к макияжу. Сейчас я не стала возражать против окрашивания бровей и век. Я закрыла глаза, откинула голову на спинку стул и позволила ей делать все, что она хочет.

Она нанесла крем на шею, плечи и руки, а затем занялась моими волосами. Моя кожа сияла ото всех средств, которые Лала использовала. В этот раз, поскольку платье и макияж были слишком броскими, она слегка завила волосы и оставила их распущенными, и этот образ мне очень понравился. Надев платье, я глубоко вздохнула. Оно было легким как перышко. Лале пришлось использовать свое магическое дыхание, чтобы затянуть на спине корсет, который сдавил мою грудь.

Пока я стояла перед зеркалом в полный рост с закругленными краями, встроенными в стену, и скользила руками по шелковой ткани, село солнце. Праздник начинался на закате, а крещение должно было состояться в полночь. Счастливый смех и музыка, доносившиеся со склона гор, уже начинали надоедать.

Когда фея сообщала, что наследница Земли прибыла, я почувствовала странную растерянность, но не показала этого ни ей, ни себе.

– Ты почти хорошенькая, – насмешливо сказала фея.

Моя кожа была светло-кремового оттенка. Я сияла, словно вынырнула из океана блесток и пайеток. Лала нанесла мне темно-серый, дымчатый макияж, который подчеркивал синеву моих глаз и сделал меня похожей на большеглазого гоблина. Это был очень экстравагантный макияж, присущий лишь жителям Элементаля, но я не издала ни звука протеста. Мои глаза занимали треть моего лица. Грудь у меня была средней, но тугой корсет подчеркивал декольте так, что я приподняла брови от удивления. Тем не менее, в этом не было ничего вызывающего.

На губах была сладковатая розовая помада, но она не сильно бросалась в глаза, а просто делала мое лицо более живым.

– Красивая, – прошептала я и закрыла глаза. Я мысленно продолжала видеть его образ, мне хотелось запомнить даже его ресницы, чтобы сохранить в памяти. Я хотела выглядеть сильной и красивой, как он.

Кто знает, может быть, в один прекрасный день я стану такой же безумной, как и он.

– Ты выглядишь как настоящая наследница, – сказала Лала.

Расслабив плечи, я открыла глаза и бросила в нее расческу – первое, что попалось мне под руку.

– Я уже настоящая наследница, гномик!

– Феи – не гномы! – огрызнулась она.

– Но они ведь маленькие… – Я покачала головой и коварно ухмыльнулась.

Лала перенесла нас обеих за пределы дворца, не переставая гневно шептать и молиться небу. В наказание она растрепала мне волосы, но потом извинилась и снова привела их в порядок. Вот уже фея…

Мы оказались в долине среди гор. Она была украшена белыми цветами, названия которых я не знала. Они чем-то напоминали розы, но лепестки у них были крупнее, чем у ромашек, а стебли золотисто-желтого цвета. Мы находились на небольшом острове, расположенном на высоком холме, который окружали скалы и горы, а не вода. Мы были на расстоянии прикосновения к облакам. Столы, задрапированные ярким тюлем, были расставлены на краю обрыва.

На склонах гор были выложены подсвеченные камни, и освещение обеспечивали не факелы, а магия. Нас озарял свет, похожий на закат, но гораздо ярче и красивее. Звучала музыка, которую исполнял хор эльфинов, расположенный над облаками. Я никогда в жизни не слышала такой мелодии.

– Миледи.

Я медленно повернулась к Касыру, на чьем лице играла дурашливая улыбка. Расправила плечи и высоко подняла голову.

– Страж, – отозвалась я.

– Если бы я видел на твоем лице сверкающий круг вместо полумесяца, который выглядит так, будто тебя покусала бешеная собака, я бы сказал, что Элементаль падает к твоим ногам. Но тем не менее ты прекрасна. – Он сцепил руки перед собой и прищурился. – Я могу рассчитывать на танец сегодня вечером?

– Издалека, – сказала я, сохранив безучастное выражение лица.

– Что?

– Когда Элементаль падет к моим ногам, будь далеко, Касыр. Потому что я, не колеблясь ни мгновения, наступлю на тебя.

– Прошу прощения, если я как-то обидел.

– Что ты такое говоришь? – Я засмеялась. – Чем ты обидел меня? – Я взяла, как я надеялась, крепкий напиток у одного из прислуживающих гоблинов. – Неужели ты думал, что твои грубые и детские оскорбления произведут на меня впечатление? – Я многозначительно посмотрела на него, отчего он весь съежился. – Держу пари, каждый раз, когда видишь меня, ты дрожишь от страха.

Я подошла к нему с улыбкой на