зданий. Денек выдался пасмурным, в точности как вчера, однако в воротах контрольно-пропускного пункта уже с утра скопилась изрядная пробка.

– Что-то многовато их нынче, – негромко пробормотала жена. – Видно, им тоже некогда ждать, пока пепел рассеется.

Эд в который уж раз потянулся к пропуску, как можно глубже спрятанному в карман заскорузлой от пота рубахи.

– В воротах затор вон какой, – с досадой проворчал он. – Чего они там по машинам-то шарят?

Сегодня на выезде стоял не один караульный, как всегда, – целых четверо. Вооруженные до зубов, часовые расхаживали взад-вперед среди застрявших в воротах машин, заглядывали внутрь, то и дело склонялись к микрофонам шейных гарнитур, негромко докладывая о чем-то командованию коммуны, располагавшемуся глубоко под землей. Внезапно огромный грузовик, полный рабочих, тронулся с места, покинул очередь и покатил к боковому проезду. Оглушительно взревев мотором, волоча за собой сизый шлейф вонючих выхлопных газов, грузовик описал полный круг и покатил обратно, к центру коммуны, прочь от въездных ворот. Встревоженный Эд проводил его взглядом.

– Чего это они? – похолодев от страха, выдохнул он. – Никак нас назад заворачивают?!

– Да нет же, – негромко откликнулась Барбара. – Вон, погляди: одну машину выпустили.

И правда: одна из машин – древний, довоенного выпуска прогулочный автомобиль – с трудом протиснувшись сквозь затор, выехал на равнину, за стены коммуны. За первой машиной последовала вторая, и обе, набирая скорость, помчались к гребню продолговатого невысокого холма, увенчанного стеной деревьев.

Сзади раздраженно засигналили. Вздрогнув от неожиданности, Эд судорожно нажал на газ. Грузовичок двинулся вперед. Испуганная малышка на коленях жены зашлась криком, и Барбара, укутав дочь ветхим хлопчатобумажным одеяльцем, подняла ветровое стекло.

– Ну и день! Ужас просто. Если бы не нужда… ага, вот и караульные. Приготовь пропуск.

– Доброго утра, – охваченный дурными предчувствиями, бросил Эд подошедшим.

Один из караульных, выхватив из его пальцев пропуск, внимательно осмотрел его, пробил бланк компостером и спрятал в блокнот, под стальную пластину обложки.

– Всем приготовить большие пальцы для снятия отпечатков, – приказал он, приняв от второго влажно блестящую чернилами штемпельную подушечку. – Не исключая младенца.

Эд ошарашенно поднял брови.

– Зачем? Какого дьявола? В чем дело?

Оцепеневшие от испуга близнецы даже не шевельнулись и безропотно позволили караульным снять отпечатки их пальцев. Эд неуверенно отдернул руку, но один из караульных бесцеремонно схватил его за запястье и прижал к поднесенной подушечке большой палец. Затем караульные, обогнув машину, подошли к Барбаре, а их командир, опершись башмаком о подножку, склонился к Эду.

– Стало быть, пятеро, – отрывисто подытожил он. – Семья?

– Ну да… жена и дети, – машинально кивнув, подтвердил Эд.

– Вся целиком? Здесь кто-нибудь из родных остается?

– Нет, нас всего пятеро.

Казалось, взгляд караульного пронзает Эда насквозь.

– Когда возвращаться думаете?

– Ближе к вечеру. Там же сказано: до шести, – добавил Эд, кивнув на стальной блокнот с вложенным в него пропуском.

– Из-за ворот назад ходу не будет, – сообщил караульный. – Выехал – все. Обратно никого не впускаем.

– Это с каких же пор? – побледнев, прошептала Барбара.

– Со вчерашнего вечера. Так что решайте сами. Езжайте, делайте что хотите, советуйтесь с ворожеями, но назад можете не возвращаться. Хотите остаться, разворачивайтесь и езжайте туда, следом за тем грузовиком, – проворчал караульный, указывая на боковой проезд. – Эта дорога ведет прямо к спусковым пандусам.

Эд облизнул пересохшие губы.

– Не могу. Малышка-то наша… у нее рак костей. Та старуха лечение начала, но дочке… пока еще нездоровится. Старуха велела приехать снова, сегодня, чтобы закончить…

По-бычьи грузный, краснолицый, обросший пегой щетиной, караульный полистал изрядно потрепанную инструкцию.

– Шестой ярус, отделение девять. Спускайтесь туда, там вашу малышку приведут в норму. У докторов все, что нужно, имеется, – сказал он и отступил от грузовичка на шаг. – Давай, приятель, поторопись. Либо туда, либо обратно. Выбирай сам.

Эд, точно робот, направил машину вперед.

– Должно быть, они решили, что слишком много народу наружу ездит, – ошарашенно прошептал он. – Припугнуть нас надумали… знают же, что за стенами нам не выжить! Что там мы все сдохнем!

Барбара спокойно прижала младенца к груди.

– Мы и здесь в скором времени сдохнем.

– Но там же нет ничего, кроме развалин!

– И что? Они ведь там как-то живут.

– Э-э, – в растерянности промычал Эд. – Но вернуться-то мы, если что, не сможем… как же так…

Грузовик, шедший впереди, вильнул в сторону бокового проезда. Водитель его неуверенно высунул в окно руку, обозначая поворот, но тут же отдернул ее и снова направил грузовик к воротам. В очереди образовалась недолгая заминка; грузовик сбавил ход едва ли не до остановки, а Эд, выругавшись, ударил по тормозам и переключился на нижнюю передачу. Но вскоре грузовик впереди набрал скорость, с ревом миновал ворота и помчался по пустоши за стеной. Эд без раздумий направил машину следом. Не обращая внимания на студеный воздух и пепел, хлестнувший в лицо из окна, он прибавил ходу, нагнал грузовик, а поравнявшись с ним, высунулся в окно и закричал:

– Куда ты? Тебя же не пустят обратно!

– А я возвращаться и не собираюсь, будь оно все проклято! – зло заорал в ответ водитель грузовика, худосочный, костлявый коротышка с начисто облысевшим теменем. – Катись они все к дьяволу! У меня и еда, и постель, и все мое барахло здесь, при себе! Пускай попробуют обратно зазвать!

С этими словами он прибавил газу, и грузовик вырвался вперед.

– Что ж, дело сделано, – негромко сказала Барбара. – Мы за воротами.

– Ага, – с дрожью в голосе подтвердил Эд. – За воротами. Два ярда, тысяча миль – разницы никакой…

Охваченный внезапным страхом, он вскинулся и повернулся к жене.

– А что, если нас там не примут? То есть приедем мы, а нам скажут: тут и без вас тесно. У них ведь, кроме старой, обветшавшей хижины военных времен, ничего больше нет, а желающих куча… вон, глянь назад.

Из ворот неуверенно, с ревом, с ржавым скрежетом выезжала на иссушенную равнину целая вереница грузовиков и легковых машин. Два-три автомобиля, покинув поток, развернулись и покатили обратно; еще один, приняв вправо, встал у обочины: среди пассажиров разгорелся ожесточенный, отчаянный спор.

– Примут, – заверила мужа Барбара. – Они ведь хотят… всегда хотели помочь нам.

– Хотеть-то хотят, но что, если не смогут?

– По-моему, смогут. Возможностей у них куча – только попроси. Сами они к нам прийти не могли, но мы-то к ним пойти можем! Нас слишком долго держали взаперти, многие годы отделяли от них. Что ж, ладно. Если правительство не желает впускать их, придется нам самим переселиться за стены.

– А сможем ли мы жить за стенами? – хрипло выдохнул Эд.

– Сможем. Почему нет?

Позади громко, нетерпеливо засигналили, и Эд