Он придумал:

— У тебя нежные и очень сладкие губы, их так приятно целовать.

— Спасибо, Августик, — прошептала она и сама поцеловала, осмелившись, его в губы. Он дал ей свой язык, и она последовала его примеру: стала неумело целовать и чмокать его.

— Прости… я ничего не умею.

— Не волнуйся, я тебя всему научу.

— Я очень хочу, чтобы это сделал именно ты…

— Твое желание будет беспрекословно выполнено!..

Она вручала ему «охранную» грамоту на долгое время вперед.

— Только будь терпелив: я хочу и научусь… доставлять тебе приятное.

Он опять втянул ее губы с благодарностью в свои. Они целовались, уже не обращая внимания, что кончилась музыка. А Августа смущало теперь только одно: чувствует ли ее затылок, как что-то растет, восстает, набухает и движется под ее головой?

Во время очередного движения маленького «августа» (который на самом деле был достаточно большим) она вздрогнула, ощутив его.

— Что это? — спросила она с волнением.

Август жутко смутился, отвернувшись.

— Так это и есть… он? Прости, Августонька, я не хотела тебя смущать.

И она вдруг, совершенно неожиданно, поводила затылком по его бугру. Все натянулось, как тетива, внутри джинсов Августа.

— Прости, мой милый. Я не знала, я не представляла, что это такого разм… — она смутилась и поцеловала его в шею. Потом стала втягивать ароматную кожу губами внутрь, научившись уже у него.

— Поцелуй меня, еще, еще — возбужденно зашептала она.

Он целовал ее лицо без остановки, и в особенности нижнюю губку. Наконец Августу нужно было встать и пойти в ванную, пока внизу все не взорвалось от движений ее головы и скольжения затылка.

Он вернулся через несколько минут, проделав определенную процедуру. Возбуждение практически не улеглось.

— Тебе больно? От чего? — привстала она на диване. В ее голосе звучали нотки заботы и волнения. Августа это тронуло. Он по-прежнему не верил, что может быть действительно небезразличен этой красавице с неземной фигурой.

Он замялся:

— От… перевозбуждения.

— О, мой Августик… Что я могу для тебя сделать? Скажи, я все сделаю!

То, что он хотел, чтобы она сделала, он бы никогда не осмелился ее попросить, да еще на первом свидании.

— Не сейчас, не сегодня… потом.

— Не стесняйся, скажи мне. Я хочу, чтобы мы встречались…

— Правда? Ты этого хочешь?!

— Очень-очень. Я стеснялась тебе сама сказать. Девушка не должна говорить это первая.

— Я рад, что ты сказала.

— Я думаю, ты понимаешь, что музыка была только предлогом для встречи с тобой.

— Серьезно?

— Я поняла, что ты никогда не осмелишься пригласить меня на свидание. Столько времени зная меня. И пошла на хитрость…

— После долгих лет твоей дружбы со Златкой, конечно, я бы никогда не подошел к тебе с таким предложением. Я был уверен, что ты никогда не согласишься и что я абсолютно Ире неинтересен.

— Ты мне очень и очень нравишься. И я рада, безумно рада, что мы с тобой… поцеловались. И мне больше не нужно будет дрожать, трепетать и ожидать… первого поцелуя. И думать, поцелуешь ты меня или нет. И нравлюсь ли я тебе вообще.

— Ты правда этого ждала?

— Очень. Я только боялась, что могу быть тебе безразлична. Или ты испугаешься, что я… девочка.

— Это, конечно, много трудов… в будущем.

— Ты обещал быть терпеливым! А о каком будущем ты говоришь?

Ее прямота и неопытность сбивали с толку и возбуждали Августа.

— Не сегодня, как-нибудь в другой раз.

— Так у нас будет будущее? — по-своему интерпретировала его слова Ира. — А когда мы увидимся снова?

— Когда ты захочешь, хоть завтра.

— Я уже хочу, очень. Я желаю каждый день.

Он поцеловал ее в губы и сразу же стал возбуждаться. Она взяла его руку и положила себе высоко на бедро. Даже через тонкую ткань он почувствовал, как растянуты на ее бедрах трусики. Он боялся, что сейчас не выдержит и сорвет с нее легкую юбку, воздушные трусики и вопьется поцелуем в ароматную кожу и в арку, где сходились ее ноги. Первая девушка — которую он хотел поцеловать внизу. Август уже мечтал заласкать ее бедра — руками, языком, губами. От еле сдерживаемого желания и бессилия он глубоко вздохнул и задержал воздух.

— Я приеду завтра с утра. И ты будешь учить меня… новому. Я хочу чтобы ты не стеснялся, чтобы ты научил меня всему. И главное, пусть это доставляет тебе радость, а не боль, удовольствие, а не терпение. Я хочу делать тебе только приятное.

— Спасибо за… искренние слова.

— Это не только слова, это желания.

Их губы слились в прощальном поцелуе, а ее руки обвили его вокруг талии. Он так и не решился — сжать ее высокое бедро, переходящее в выступающую изящную попку.

Ирина была очень пунктуальна и появилась точно в десять утра. Родители в субботу работали, и Август опять пропускал институт. Но ради ее атласной кожи и колен был готов на гораздо большее.

Он поставил самую длинную кассету, и они сразу сели на диван, приняв удобные для поцелуев и объятий позы. Их губы сразу встретили друг друга, как давние знакомые. Оба знали, что это пройденный этап, и им нравилось, что этот этап — пройденный. Ее голова опять лежала у Августа на коленях. Она была первая девушка с короткой стрижкой, которую Август целовал, так что волосы совершенно не мешали. Ее язык вдруг коснулся его языка и стал лизать его десны и зубы. В этот раз Август решил вести себя чуть-чуть смелее. Он до упора засасывал ее губы и язык, так глубоко, что