прижималась и терлась ласково щекой об его член, шейку, головку. Прошли минуты, Август замер, стараясь не дышать и не шевелиться, чтобы она не остановилась и не переменила положение подбородка, ласкающего его плоть.

Следующей фразы он не ожидал бы от нее и в самом волшебном сне.

— Ты хочешь, чтобы я его поцеловала?..

— Безумно!

Ира замерла, у него остановилось дыхание. По движению щеки он ощутил, как ее рот раскрывается, она слегка повернула голову, и вдруг Август почувствовал неземное ощущение и божественную легкость, — ее губы, чмокнув, слились с его головкой и чуть потянули ее в себя. Совершенно невинно и органично. Она не взяла головку в рот, а только поцеловала ее снаружи, еще и еще раз, слегка засасывая губами.

Неожиданно она оторвалась, грудь проскользила по всему телу Августа, и ее губы перенеслись к его уху.

— Это совсем не противно, как я опасалась… Я могу поцеловать там еще, если хочешь…

— Да, да, — задыхаясь, ответил Август.

Кто мог этого не хотеть! Разве что сумасшедший! Она изогнулась и склонилась вниз. Он почувствовал, как ее пальцы опустили его трусики ниже яичек, возбуждение от свежего воздуха чуть не вспороло разрывающуюся плоть, а губы ее совсем мягко коснулись шейки. Втянули кожу в себя и легкими воздушными поцелуями стали опускаться вниз по стволу, замерев около корня, между яичек. Потом, подумав, так же целуя и едва касаясь, она стала обратно подниматься к головке. Ее язык невинно лизал «флана» около заветного отверстия. Этого Август выдержать не мог. Направив головку одной рукой и удержав Ирин подбородок другой, он впустил его ей в рот. Неожиданно, втянув в себя вместо воздуха плоть, она сначала чуть не подавилась. Потом, лизнув головку языком, попыталась ее вытолкнуть. Ей почти это удалось, она успела сглотнуть воздух, когда он вдавил ей головку внутрь в два раза глубже и замер. От неожиданности Ира засосала ее и сделала несколько непроизвольных движений головой, Август взвыл от удовольствия. Она вытолкнула его изо рта и встревожилась:

— Тебе больно?

— Нет, нет, мне безумно приятно.

Он пытался поощрить ее.

— Именно когда он внутри?

— Когда ты водишь по нему языком и губами.

Она прижалась губами к разрезу головки и вдруг потянула ее снова в себя, всосав внутрь. Его бедра стали двигаться, как в безумном танце. Он толкал клинок внутрь ее рта с такой неожиданной силой, что она не успевала свести губы вокруг упругого ствола, пока, наконец, закашлявшись и подавившись, не вытолкнула его наружу. Сразу же прижавшись щекой к головке.

— Прости, он очень большой… Я задыхаюсь.

И она провела несколько раз скулой по его уздечке. Это была последняя капля! Август был уже перенакален. Чека сорвалась, член неимоверно запульсировал, и из него лавой ринулась сперма. Обливая ей щеку, висок и лоб. Она невольно лизнула языком клейкую жидкость.

— Что это?

Август, еще дрожа, молчал.

— Не стесняйся, скажи, пожалуйста.

— Это оргазм и сперма.

Она подвигала губами, пробуя:

— Она кисло-молочная на вкус. Как странно…

— Тебе неприятно?

— Что ты! Я рада, если доставила тебе приятное…

— Это было необыкновенное удовольствие. Дай мне твои губы, я хочу их поцеловать. У тебя божественный рот, внутри него так сладко.

Она задохнулась от комплимента, его первого комплимента, и их губы слились. Они обнимались, ласкались и зажимались еще час. Ира нежно гладила его ладонью везде, совсем сняв с него трусики. Август делал то же самое.

— Если ты не будешь сильно толкать его вглубь, я могу еще раз… его поцеловать.

От возбуждения и предстоящего ощущения ствол вытянулся, как стрела. Она стала медленно опускать свою коротко стриженную головку вниз и нежно охватила его член губами.

Теперь красавица Ирина приезжала к нему каждый день, кроме выходных. Она ни за что не хотела, чтобы во дворе кто-нибудь ее видел, и приходила тайком. Не разрешая Августу, чтобы он провожал ее потом… Видимо, годы, проведенные с девственницей-подругой, давали о себе знать.

На пятое свидание Августу «невероятным маневром» удалось снять с нее трусики, и он стал ласково покрывать ее лобок поцелуями. На нем было не так много нежных волосков, и Август под ними касался языком ее кожи. Это было тоже в первый раз и, как ни странно, он не брезговал. Они лежали оба совершенно голые. Язык Августа стал опускаться ниже, пока не достиг разреза и не ощутил что-то мягко-нежное, напоминающее сосок или кнопку.

Она благоухала чистотой и ароматом, везде. Август кончиком языка прижал сосочек-кнопку, а потом лизнул. Словно пробуя. И сразу же почувствовал, как ее тело замерло, задрожало, напряглось и… Он лизнул еще раз. Ее бедра стали двигаться так, что язык скользнул вниз, а ее руки сильно схватились за его голову, вцепившись в густые волосы.

— О-ох, — раздался глубокий стон. — А-а-ах…

Он двинул язык чуть вглубь, лизнул и почувствовал, как створки складок разошлись, и он стал проникать в глубь ее. Языком. Она сжала судорожно бедра и вдруг неожиданно вскрикнула:

— Мне больно! А до этого было безумно приятно… Если тебе не противно…

Ее плева находилась очень близко у входа. Август даже не представлял, что так близко. Он лизнул бугорок опять, нежно и властно. Она извивалась… Он накрыл ее мягкую кнопочку губами и всосал между зубов. Она взвилась, выгнув и подняв бедра от удовольствия. Ее тело трепетало, внизу живота прокатывались горячие волны, а клитор (та самая «кнопочка») мелко, судорожно пульсировал в его губах.

— Господи, — простонала она, — какое это неземное чувство!.. У тебя божественные губы.

Ирина подняла страстно его голову, наклонилась и долго-предолго поцеловала взасос Августа в губы. Потом еще полдня они обнимались, терлись, ласкались и доставляли друг другу всевозможные радости.

К пяти вечера она ушла. Августу нужно было обязательно попасть на вечернюю лекцию, преподаватель был знаком с его отцом.

Становилось очевидно,