Вода была повсюду вокруг них, падая между ними, омывая Пэйн,после того, как он намылил ее, и звук бьющейся о плитку струи приглушался еестонами.

Которые становились лишь громче.

Целуя ее шею, он раздвигал ее ноги шире и шире, вжимаясь внее все теснее.

– Я же говорил, – он слегка прикусил кожу, – тебе понравитсяпринимать душ.

В ответ она скользнула руками по его плечам, впиваясьногтями, наводя его на мысли, что самое время подумать о результатах бейсбола,почтовых индексах… ценах на машины.

Элеоноре Рузвельт.

– Ты прав, целитель, – сказал она, задыхаясь. – Мне нравитсяэто… но ты слишком одет.

Задрожав, Мэнни закрыл глаза. И потом собрал достаточно сил,чтобы заговорить.

– Нет…. мне и так неплохо. Откинься назад и позволь мне позаботитьсяобо всем.

Прежде чем она смогла отреагировать, он запечатал ее ротсвоим, прижимая к стене грудью. Чтобы оставить ее в стороне от своегораздевания, он скользнул обеими руками по внутренней стороне бедер, пробежалпальцами по ее лону.

Почувствовав, насколько влажной она была – и эта влага неимела ничего общего с водой, но была связана с тем, чего так жаждал его язык –он слегка отодвинулся и посмотрел вниз.

Гребаный… ад… она была так готова для него. И, черт, как онавыглядела – откинулась назад, грудь блестела от воды, губы приоткрылись ислегка припухли от поцелуев, ее ноги были раздвинуты.

– Сейчас ты возьмешь меня? – простонала Пэйн, ее глазасверкали, клыки удлинились.

– Да…

Обхватив ее колени, он нагнулся, касаясь ртом тогоместечка, от которого  не мог оторвать взгляда. Она вскрикнула, и Мэнни началбыстро и жестко ласкать ее, поглощая ее плоть, не оставляя оправданий тому,насколько сильно он хотел этого. Когда Пэйн разлетелась на кусочки, он вошел внее языком, чувствуя ее оргазм, пульсацию, то, как она дернулась у егоподбородка и носа, жесткую хватку ее рук в своих волосах.

Нет причин останавливаться на этом.

С ней Мэнни обладал бесконечным запасом выносливости, и онзнал, что пока хирургическая форма остается на нем, он сможет продолжать в томже духе… вечно.

***

Вишес проснулся не в своей кровати, но понадобилось небольше наносекунды, чтобы осознать, где он находится: в клинике. В одной изпослеоперационных палат.

Хорошенько растерев глаза, он оглянулся. В ванной горелсвет, дверь в нее была приоткрыта, поэтому было многое видно… и первое, чтобросилось в глаза, – это вещевая сумка на полу.

Принадлежащая ему. В частности, та, которую он дал Джейн.

Однако самой девушки здесь не было. Не в этой комнате, покрайней мере.

Сев, он почувствовал себя так, будто побывал в автомобильнойаварии, тупые и резкие боли вспыхивали по всему телу, словно он был антенной, икаждый радиосигнал в мире проходил через его нервную систему. Со стоном, Випередвинулся так, чтобы ноги свесились с кровати…  и потом ему пришлось сделатьсерию вдохов.

Пару минут спустя, наступил случай «вперед-с-молитвой»: оноторвался от матраса с надеждой…

Бинго. Ноги держали.

Та сторона, над которой поработал Манелло, едва ли былапригодна для марафона, но когда Ви сдернул бинты и немного размял ногу, то былвпечатлен. Шрамы от операции почти зажили, не осталось ничего кроме розовойполоски. Но что-то более важное, крылось за стопудовой магией: суставчувствовал себя изумительно. Тугоподвижность присутствовала, но Ви все равно могсказать, что он прекрасно функционирует.

Бедро тоже было в отличном состоянии.

Чертов человеческий хирург творил чудеса.

На пути к туалету, он скользнул глазами по вещевой сумке.Вернулись воспоминания о его морфиевом путешествии, более четкие, чем сам пережитыйопыт. Боже, Джейн была восхитительным доктором. В повседневной жизни, он не точтобы подзабыл, просто давно не испытывал на себе ее мастерство. Джейн всегдавыкладывалась на сто процентов из-за родителей. Всегда. И она лечила егобратьев так хорошо не потому, что они были связаны с ним. Его задница тут непричем… пациенты в те моменты принадлежали ей. Она бы лечила гражданских,членов Глимеры… даже людей… в равной мере.

В ванной он зашел в душ, и, черт, в кабинке было тесно.Подумав о Джейн и сестре, у него возникло ужасное чувство, что он понял слишкомупрощенно то, что увидел в позапрошлую ночь. Он не остановился, чтобы выяснить,было ли между женщинами что-то другое. Он думал лишь о себе и своей сестре…никаких мыслей о связи пациент/доктор.

Взять слова назад. Он думал лишь о себе; не о Пэйн и том,что она хотела уйти из жизни. Не о том, что Джейн сделала или не сделала длясвоего пациента.

Вишес стоял, склонив голову, пялясь на сток под ногами, а водападала на его затылок.

Он – отстой с извинениями. Или разговорами.

Но он также не был педиком.

Десять минут спустя, он накинул больничную сорочку и,хромая, вышел в коридор, направляясь в кабинет. Если его Джейн там, то она,должно быть, заснула за столом, учитывая, как много больничных коек ломились отБратьев, которых она лечила.

И все же он не знал, что сказать о Штанах, но, по крайнеймере, мог попытаться решить проблему с Пэйн.

Однако кабинет оказался пуст.

Сев за компьютер, Ви потратил не больше пятнадцати секунд,чтобы найти свою шеллан. Когда он оборудовал систему безопасности особняка, Ямуи это помещение, то установил камеры в каждой комнате… кроме спальни ПервойСемьи. В действительности камеры легко отключить простым разъединением, и, чтобы вы знали, спальни его братьев на компьютерном экране сверкали черным.

Это хорошо. Ему не обязательно видеть их перепихоны.

Однако в голубой спальне в особняке все же велосьвиденаблюдение, и в свете включенной прикроватной лампы он увидел свернувшуюсяфигуру своей супруги. Джейн была мертва для этого мира, но, чертовски очевидно,не отдыхала в спокойствии: ее брови были сведены, будто мозги отчаянно пыталисьзацепиться за сон. А может ей снились страшные сны, вместо приятных.

Его первым побуждением было устремиться туда, но чем большеон об этом думал, тем четче осознавал, что лучшее, что мог сделать для Джейн,–  это оставить ее там, позволив отдохнуть. Она и Манелло ушли на несколькочасов, на все утро. К тому же, он останется здесь на ночь: Роф снял всех сдежурств, в свете ранений.

Господи… это Общество Лессенинг. Он давно не видал так многоубийц… и он думал не о дюжине, показавшейся прошлой ночью. За последние двенедели, Ви готов был поспорить, что Омега создал сотню этих ублюдков… и у Вивозникло предчувствие, что они были как тараканы: на каждого, которого тывидел, приходилось десять в кустах.