Направляясь к двери, Киирис зацепилась взглядом за свое отражение в зеркале. Вряд ли в ней осталось так уж много от той, прежней мейритины. Даже в клетке, избитая и измученная, она выглядела куда более живой. Сейчас осталась лишь серая костлявая тень, такая хрупкая и беспомощная, что сломить ее мог даже сквозняк. Разве что рога остались прежними, хоть теперь казались какими-то нелепо-массивными. Впрочем, теперь это не имело значения. Ничего не имело значения. Она должна идти, даже если каждый новый шаг отнимает все больше сил, истощает ее и без того опустошенное тело.

За дверью комнаты Наследника костей оказалось непривычно пусто: ни гвардейцев, ни факелов. Только длинная пустынная галерея, отданная на откуп приглушенным шорохам и голосам. Куда все подевались?

Киирис шла дальше, вниз по лестнице. Шаг за шагом спускалась в место, где все было знакомо — и незнакомо одновременно.

Когда впереди громыхнуло так сильно, что лестница взбрыкнула и заходила ходуном, внутри Киирис все перевернулось. А громкий вопль отчаяния лишь подтвердил ее догадку:

— Спасите императора!

Она не помнила, как оказалась внизу. Приползла или скатилась кубарем — какая разница? Главное, что Осколок был целым, и она держала его так крепко, что кровоточили пальцы. Лишь краем сознания Киирис отметила, что те немногие встреченные ею люди, смотрели на нее, будто на призрака и осеняли себя охранными знаками, словно увидели восставшего из могилы призрака. Сколько ж она пробыла на той стороне? Недели? Месяцы? Сколько могла длиться проклятая война, которая вот-вот отнимет у нее самое дорогое?

— Хозяйка… — прошептала вставшая на пути Корта. Рабыня так побледнела, будто из нее разом выкачали всю кровь. — Где ты…

Киирис отмахнулась от нее. Вопросы, догадки, предположения — шелуха и суета, которая замедляет ее, отнимает возможность сказать самое важное, прежде чем вступить в последний поединок с самой собой.

В главном зале было еще пусто, хотя взбудораженные дурными вестями люди уже стекались отовсюду, перешептываясь, чтобы не произносить вслух того, что могло навеки изменить мирный уклад их жизни. К счастью, Корта больше не задавало вопросов, но молча и уверенно помогала своей госпоже продвигаться дальше.

— Пожалуйста, Дэйн…

Киирис с трудом узнала в этом хриплом, надломленном от невыносимых страданий голосе Наследника тени. Да и сам он выглядел не лучшим образом. Избитый, изуродованный рваным шрамом через всю переносицу, окровавленный и грязный, Рунн из последних сел нес на руках своего умирающего брата. Дэйн был слишком большим для него, Наследник тени едва переставлял ноги, едва держался ровно. Каждый новый шаг рвал его грудь криком, в котором безысходности было больше, чем жалости к своему изувеченному войной телу.

— Дэйн, засранец, не умирай!

Рунн все-таки сдался. Упал на колени, прижимая к себе тело брата. Служки бросились к ним, но тенерожденный зарычал на них, как сторожевой пес: он, словно безумец, молил о помощи, но не был готов ее принять. В мгновение ока в руке Рунна появился измазанный, давно требующий чистки кинжал. Наследник тени бесцельно и отчаянно размахивал им из стороны в сторону, отпугивал каждого, кто осмелился приблизиться.

— Проклятье, Дэйн, — горечь разорвала его голос, превратила то ли в стон, то ли в рык, — не оставляй меня одного. Кем я буду без тебя…

Еще никогда Киирис не видела, чтобы мужчина плакал так отчаянно. Еще никогда она не видела, чтобы правда, которая вскрылась спустя столько лет, была такой сокрушительной.

И никогда в жизни она не видела, чтобы так сильно изувеченный человек все-еще оставался жив. Голова Дэйна свисала бок, светлые волосы превратились в кроваво-грязный клок. Кровь залила все его лицо и, как вор, украла любимые черты. Доспехи смялись в так многих местах, что вряд ли в теле Дэйна осталось так уж много целых костей. И все же, хозяин Нэтрезской империи был до сих пор жив. И его взгляд их-под окровавленных ресниц смотрел прямо на нее, сквозь молчаливую толпу тел.

Киирис рванула вперед — откуда и силы взялись! Оказалась рядом наплевав на то, что в порыве безумной братской любви Рунн успел полоснуть ее кинжалом по плечу. Боли не было, она растворилась во внутреннем огне, который становился все жарче с каждой секундой.

— Дэйн, слушай меня. — Киирис обхватила его лицо ладонями, наклонилась так близко, что его редкое прерывистое дыхание коснулось ее губ предсмертным поцелуем. — Посмотри на меня, мой император. Сосредоточься на том, что я тебе скажу.

— Ему нужен лекарь, — скупо бросил Рунн.

— Лекарь ему уже не поможет, — огрызнулась Киирис. — Но ты можешь кое что сделать, Наследник тени. Например, вспомнить о том, что ты — следующий наследник империи. И отдать приказ не прикасаться к телу твоего брата.

— Ты… безумна!

— О да! — Киирис нанизала его на свой беспощадный взгляд. — Достаточно безумна, чтобы сделать то, что должна сделать независимо от того, поможешь ты мне или нет. Но лучше бы ты доказал любовь к брату не словом, а делом.

— Где Раслер? — зачем-то спросил он.

— Там, откуда не возвращаются.

Сухой кашель Дэйна прервал их разговор. Боги, он даже пытался улыбнуться!

— Киирис, — кровь обильно затекла в трещинки на его губах, сделал их неестественно алыми, словно у демона из детской страшилки. — Не нужно делать … глупостей.

— Я никогда еще не мыслила так трезво и ясно, мой любимый император, — ответила она. Слез не было, потому что слезы — это всего лишь слабость, которая больше была ей не по карману. — Не слушай никого, мой император. И иди только на мой голос.

— Ты такая упрямая, мое рогатое проклятие, — пробормотал Дэйн и закрыл глаза. Он таял, словно призрак, становился все бледнее.

— Не упрямей мужчины, который создал империю всем наперекор, — ответила она. — Иди за мной, Дэйн. Не оборачивайся назад, ищи мой голос. Ты нужен своим людям, своей стране. Помнишь, ты говорил, что должен заботиться обо всех нас? Так и есть. Поэтому, прошу тебя, не уходи.

Она знала, что сейчас уже ничего нельзя изменить, но все равно с отчаянием ждала еще хотя бы одно его слово. Плакала, роняя слезы на его лицо, и мысленно умоляла судьбу сжалиться над ним.

Дэйн уже не открыл глаз, но все-таки выдохнул. Потянулся к ней, застонал, и Киирис внезапно остро осознала, что впервые видит его слабость.

— Киирис, пообещай позаботиться о них. — Его голос была едва слышен. — Ты сильная, ты сможешь.

— Я сделаю кое-что получше — позабочусь о моем императоре.

Вряд ли он услышал ее последние слова.

Император Дэйн, Наследник луны больше не открыл глаз и не произнес ни слова.

Киирис притронулась к его еще теплым губам поцелуем, в который вложила всю свою любовь, и всю отчаянную веру в то, что в этом мире он еще сможет совершить множество грандиозных вещей. А она будет существовать по ту сторону реальности, зная — в нем навсегда останется частичка ее души.