показал ей одно, что так войска не атакуют. Они словно вышли на вечернюю прогулку и не более, словно и не планировали нападать. Ей хотелось понять, что это значило, какой это маневр, для прикрытия и отвлечения внимания или какая-то проверка? Последнее её не радовало, так как значило, что те уже готовятся к основному броску, а каким он будет успешным или нет, сказать было сложно. Она ещё час ворочалась в постели, силясь прогнать эти мысли, но итоге усталость и теплое помещение сделали своё дело, и она заснула крепким, молодым сном.

Следующей ночью ситуация повторилась. Вражеские полки пришли в движение немного раньше обычного и к полночи выдвинулись в направлении насыпи. Анри была на смене и заметила, что Рауки шли быстрее, их было больше и они не палили. В животе стало пусто, она отошла от окна и заметила, как остальные сотрудники также стояли, молча уставившись на происходящее, тишина давила невидимым грузом. Слышно было только как работали холодильники, где хранилась кровь для переливания. Прошло десять минут, и враги разом открыли огонь, не давая Свидам даже высунуться из-за насыпи. Били без остановки, но их линия молчала.

– Чего они ждут? – прорвал тишину госпиталя чей-то встревоженный голос.

– Вылезти не могут – отозвался другой.

– Нее, ближе подпускают, вчера так сделали, говорят там какой-то псевдокомандир объявился и все делают как он. Господи, лишь бы это сработало – тишина снова легкой вуалью легла на всех присутствующих. Анри всё дальше отходила от окна, пока не уперлась спиной в холодную стену. «Нельзя стоять у окон, нельзя» думала она. Госпиталь был слишком далеко от места сражения, но Анри уже сталкивалась с тем, как били по окнам при наступлении, стекла летели в разные стороны, резали кожу, впивались в глаза, на это она насмотрелась достаточно и инстинкт заставил отойти.

– Вон начали – напуганные сотрудники разом прильнули к окнам.

Ник спокойно ждал до последнего, пока между насыпью и врагом не останется меньше десяти метров, вылезти и атаковать было сложно, Рауки попеременно били сменяя друг друга. На перезапуск орудия требовалось около пяти секунд, а их было достаточно, чтобы вылезти и начать палить, но нанося удары по очереди они срезали эти бесценные секунды.

– Бейте короткими очередями, чтобы в орудии оставался заряд и реактору не требовалась полная перезагрузку – жестким голосом сказал он в рацию – вылезти придётся на удачу. Сейчас! – крикнул он и все разом поднялись на насыпи и стали бить. Особо пугливые не прислушались к словам Ника и били до полного истощения заряда, они и полегли первыми. Но большинство следовало команде и первые ряды наступающих стали быстро редеть, однако за ними словно из-под земли возникали всё новые и новые. Расстояние в десять метров стремительно сокращалась, а значит вскоре насыпь уже не сможет их защитить.

– Выходим пригибаясь, каждый второй, остальные сидим и бьем, если выйдем все вместе не будет прикрытия – он вскочил и следом поднялись другие. Теперь всё зависело от навыков, реакции и слепой удачи каждого отдельного бойца. Ник не боялся ближнего боя, наоборот, в такие моменты он чувствовал, что владеет ситуацией полностью. Его небольшой Свид среди крупных Рауков быстро перемещался ловко уворачиваясь от ударов для того, чтобы попасть в него нужно было иметь определённую сноровку и гибкость. Но крупные машины не всегда были так легки в управлении как более мелкие модели. Безусловно, сила ударов у них значительно отличалась, но Ник точно знал куда ударить, чтобы не пришлось тратить время на каждого. А ещё он знал, что это второе нападение ведут пока только заключенные, многие из которых весьма неопытны и с ними легко было разделаться. Второй ряд не выпустят, пока на их насыпи не сляжет каждый третий. Вот тогда и начнётся настоящая жара.

Спустя двадцать минут, сидевшие под защитой насыпи вышли на подмогу, и враг получил команду отступать. Одурманенные мнимой победой бойцы готовы были гнать их до части, многие отбегали на сто и более метров и были тут же подбиты засевшими в укрытии Рауками. Командиры надрывали голоса, крича в рацию требование вернуться на позицию. Ник стоял на насыпи наблюдая, как несколько их Свидов, объятые огнём, падали замертво. Он видел это слишком часто. Видел, как юные бойцы били, растрачивая полные заряд, чем платили своей жизнью, глупость это была или страх, он не знал, но даже среди опытных бойцов такое встречалось. Когда они попадали в облавы на улицах брошенных городов, всегда находился, тот, чья психика уже была на пределе и тот от неожиданности начинал беспорядочно палить по врагу, не целясь и не думая, что реактор скоро начнёт перезагрузку, а когда осознавал это, было уже слишком поздно и в те короткие пять секунд его подрывали, если конечно не подоспевала подмога или он сам не удосуживался скрыться из поля зрения врага, но чаще всего пяти секунд было недостаточно, чтобы принять верное решение.

Молодой командир следил взглядом за Ником и когда тот отошел в сторону ото всех, незаметно подкрался к нему и попросил откинуть защитное стекло.

– Слушай, ты вроде не дурак, но ты подрываешь мой авторитет – он сделал паузу, чтобы разглядеть в полумраке лицо бойца – я знаю о тебе слишком многое и понимаю, почему ты так себя ведешь, но и ты должен понять, что, если все будут действовать по твоей команде у нас начнётся бардак и хрен его знает во что это может вылиться. Второй ряд даже не думает к нам приближаться, они хотят, чтобы мы выжили из врага по максимуму, а мне это совсем не нравится, потому что так не делается. Они ждут, что мы ослабим врага настолько, чтобы им было меньше работы. А при таком исходе мы все передохнем. Ты это понимаешь? – Ник кивнул. Они стали вдвоем отходить в сторону, чтобы спускавшиеся с насыпи не услышали их беседы – чем быстрее мы начнем сдавать, тем быстрее они вступят в бой.

– Вообще не факт – отозвался Ник – они вполне могут дать тем возможность перебить нас всех, чтобы Рауки вышли на эту пятикилометровую зону, там уже повсюду растяжки и засады. Отчасти вы правы, но кто его знает, что задумали наши. Либо они пойдут по вашему плану и наше бегство даст им сигнал к наступлению, либо отступят и тогда мы потеряем удобное положение из-за отступления и не получим подмоги – командир задумался, он не припоминал в своем опыте таких ситуаций, но