– Правильно, – кивнул парень вджинсах, – так и было. Долгов здорово напугал тогда Опушкову.

– Да, – согласилась я, – Вера, укоторой теперь голова болела постоянно, начала считать себя сумасшедшей, онаничего не понимала в медицине и по-обывательски полагала: все лишенные рассудкалюди агрессивны и способны на убийство. А Долгов постоянно подливал масла вогонь: то кассету включит с фильмом про жизнь в психиатрической лечебнице, тостатью в журнале покажет про шизофреников, и Вере делалось все более жутко. Нуа потом наступила кульминация: Кирилл объявил невесте, что уезжает в Италию.

– И зачем он это сделал? –поинтересовался Куприн.

– Думаю, хотел причинить девушке лишниетерзания, – вздохнула я. – Вера легко могла выяснить: никуда Долговне отправлялся, он просто ушел с работы. Хотя… есть в его поспешном побегенекая необъяснимая для меня странность.

– Какая? – насторожился «товарищ изорганов».

– Илья и Алла задумали масштабноедейство, – после короткой паузы ответила я, – поставили спектакль сразмахом, начали травить Веру со вкусом. И вдруг – бах! – резко свернулидело. Почему они скомкали забаву? С какой стати инсценировали смерть Кирилла?

– Инсценировали? – вздернул брови Олег.

– Ну, не думаешь ли ты, что Вера и впрямьубила Долгова? – снисходительно продолжила я. – Нет, думается, всеобстояло иначе. Вот влюбленная парочка после долгих походов по магазину сидит вкафе. Вера выходит помыть руки, а когда возвращается, на столе стоит сок, илюбимый нежно говорит: «Выпей пока, мне надо отлучиться». Опушкова опустошаетстакан, в котором ударная доза лекарства, и больше ничего не помнит. Наверное,если опросить сотрудников кафе, те вспомнят посетительницу, которая от духотыпотеряла сознание. Кирилл увез невесту в заранее присмотренное место, дождался,когда она начала приходить в себя, и лег на пол, изображая труп. Вере нехорошопосле огромного количества лекарства, поэтому она не способна адекватнооценивать происходящее. Да еще Опушкова изрядно напугана, она не понимает,каким образом оказалась в заброшенном доме, а вид Долгова и разлилитых вокругкрасных луж – вероятно, Илья съездил на рынок и купил у мясников бутылку кровисвиньи, а может, коровы – и вовсе ввергает ее в шок. Руки у Веры испачканы,одежда тоже не в лучшем виде… Что она должна была подумать? А тут ещевспыхивает пожар. Он тоже заранее подготовлен – в полуразрушенном здании разлитбензин, Каменеву, наблюдающему из укромного места за происходящим, остаетсялишь чиркнуть спичкой. Увидав взметнувшееся пламя, Вера убегает, она не видит,как «труп» спешно покидает место происшествия. Ей совсем плохо, трясутся руки иноги, голова раскалывается. У девушки истерика, она не помнит, куда бежала, чтоделала… Я сейчас просто цитирую страницу из учебника, рассказывающую опоследствиях шока! Дальше Вера абсолютно уверена: она убийца. А потом ейначинают звонить, и таинственный голос, то ли женский, то ли мужской, бесполый,постоянно будоражит несчастную. Спустя недолгое время некто подбрасываетОпушковой, вернувшейся в квартиру к Нюре и Мане, пакет с новым костюмомКирилла. Представляете степень Вериной паники? Ее довели до психоза и отправилив «Зубастый арбуз» за платком. Кстати, я совершила ошибку, следовало опроситьпродавщицу бутика, она могла описать внешность женщины, которая занималакабинку до меня.

– Там побывал мужчина, – сказалОлег, – маленький, худенький, в хорошем костюме, в рубашке и галстуке, онотобрал пару свитеров, но ни одного не купил.

– Илья! – подскочила я. – Каменев!Муж Аллы! Все ясно. Вот только не знаю, под каким предлогом они заманили Веруна чердак. Может, сказали, что там тоже спрятана некая улика? Ну, допустим,пилка.

Олег встал и начал ходить по комнате. Наконецпосле недолгого молчания заговорил:

– Ты, в принципе, права во всем…

– Кроме одной маленькой, но принципиальнойдетальки, – влез парень в джинсах.

– Об этом потом, – отмахнулся от негоКуприн.

– Так почему они так быстро прекратилиигру? – упорствовала я.

Олег оперся руками на стол.

– Ситуация повернулась таким образом, чтопришлось поторопиться. Вот почему Вера выпала из окна. Ты права в своих подозрениях:Опушкову выпихнули с чердака, напечатав на принтере предсмертное письмо от ееимени.

– Последний факт и насторожил меня, –кивнула я. – Но вроде смерть Веры признали самоубийством. Неужелиследователь не понял, в чем дело? Да и эксперт, исследовавший труп девушки,должен был обратить внимание на некие повреждения тела, говорившие о том, чтоперед ним жертва убийства.

Лохматый молодой человек крякнул.

– Ладно, будем откровенны, – вздохнулсупруг. – Ты ведь, Вилка, знаешь, как сильно сотрудники милиции «любят»висяки, а падение Веры с чердака выглядело как стопроцентное самоубийство.Неохота было человеку портить отчетность, вот он и закрыл глаза на многиефакты. Смекнул: в случае с Опушковой шум поднять некому. Девушка сирота,работает в библиотеке, а не в администрации президента, не в шоу-бизнесе, оВере не напишут газеты… Захлопнул папочку, оформил все как полагается присамоубийстве и сдал материалы в архив.

– Вот мерзавец! – с чувством произнеслая.

Парень в джинсах хмыкнул.

– Можно подумать, что среди ваших таких неслучается, – обозлился «товарищ из органов», одергивая пиджак. – Тожене белые и не пушистые, просто вы не так часто с народом сталкиваетесь,железные Феликсы.

– Ты прав, конечно, – безо всякойагрессивности кивнул взлохмаченный юноша, – и у нас дерьма хватает, нодавай сейчас не будем заниматься спорами на тему, кто лучше.

Я заморгала.

– Эй, постойте! Молодой человек, вы из ФСБ?

– Ну да, – кивнул джинсовыйпарень. – Олег же представил меня в самом начале беседы – Сергей Иванович.Хотя можно без отчества, оно меня напрягает.

– А он тогда кто? – невежливо ткнула япальцем в «костюм».

– Валерий, из моего отдела, – пояснилОлег. – Недавно к нам перешел, никак не обвыкнется.

– Ерунда, – буркнул Валерий и сновапоправил пиджак.

– Но… полагала… он… – начала было я иосеклась.

Сергей рассмеялся:

– Можете не продолжать! Решили, что приличныйс виду Валера – из конторы, а я, весь такой да в джинсах, из отдела? Вот этовас и подводит.

– Что? – ошарашенно спросила я.