Явление истерии ясно свидетельствует о том, что лживостьженщины, которая так глубоко засела в ее природе, занимает не столь прочноеположение, чтобы быть в состоянии вытеснить все прочее. Женщина усвоила себецелую систему чуждых ей представлений и оценок путем воспитания или общения сдругими людьми: или, вернее, она послушно и безропотно подчинилась влиянию с ихстороны. Могущественнейший толчок необходим для того, чтобы искоренить этотогромнейший, сросшийся с нею психический комплекс, чтобы женщина очутилась всотоянии интеллектуальной беспомощности, которая так типична для истерии.Необычайный испуг может опрокинуть эту искусственную постройку и превратитьженщину в поле битвы между бессознательной для нее вытесненной природой и хотясознательным, но неестественным для нее духом. Наступающее вслед за этимметание то в одну, то в другую сторону объясняет нам необыкновенную психическуюпрерывистость во время истерических страданий, постоянную смену различныхнастроений, из которых ни одно не может быть схвачено, фиксировано, подвергнутонаблюдению или познано каким-нибудь элементом сознания, господствующим над всемсостоянием. В связи с этим находится чрезвычайная восприимчивость к испугу,свойственная истеричкам. Тем не менее есть основания в этом случаепредположить, что очень много поводов к испугу, который объективно не имеетникакого отношения к половой сфере, воспринимаются ими в качестве половых. Ктотеперь скажет, с чем связывается у них переживание, вызвавшее в них испуг,которое при том по всем признакам совершенно лишено сексуальных элементов?

Совмещение целого ряда всевозможных противоречий вистеричках всегда вызывало в людях удивление. С одной стороны, они отличаютсяразвитым критическим умом и строгой последовательностью и верностью своихсуждений, сильно противятся действию гипноза и т.д.. С другой стороны, онисильно возбуждаются под влиянием самых незначительных явлений и склонны впадатьв самый глубокий гипнотический сон– С одной стороны, они кажутся намнеестественно целомудренными, а с другой – необычайно чувственными.

Но все это легко объясняется с излагаемой здесь точкизрения. Глубокая правдивость, бескорыстная любовь к истине, строгое избеганиевсего полового, осмысленное суждение и сила воли – все это составляет лишьчастицу той псевдоличности, которую женщина, по своей пассивности, разыгрываетперед собой и всем миром. Все то, что свойственно ее истинной природе исоставляет ее единственный смысл, образует собою, «отделившуюся личность», ту«бессознательную душу», которая может проявиться в самых разнообразныхнепристойностях или подчиниться безраздельному влиянию со стороны других. Вфактах, известных под именем «duplex» и «multiplex personality», «doubleconscience» или «раздвоение Я», хотели узреть один из убедительнейшихаргументов против допущения единой души. В действительности же все эти явлениядают лучшее указание на то, что и где можно говорить о ее единой душе.«Раздвоение личности» возможно только там, где с самого начала отсутствуетличность, как это бывает у женщины. Все знаменитые случаи, которые описаны Жанев книге «Психологический автоматизм» относятся только к женщинам. Ни один изних не имеет отношения к мужчине. Только женщина, лишенная души иумопостигаемого «я», не в состоянии познать своего внутреннего содержания, не всилах озарить духовный мир светом истины. Только она может превратиться вигрушку чужого сознания, совершенно пассивно проникающего в ее существо, ипобуждений, заложенных глубоко в ее истинную природу, что предполагает Жане приописании истерических явлений. Только она может в такой сильной степенипритворяться, жаждать полового акта и вместе с тем испытывать страх перед ним,маскироваться перед собой и скрывать свое истинное хотение в непроницаемуюоболочку кокона. Истерия есть банкротство внешнего, мнимого «я», поэтому онапревращает иногда женщину в «tabula rasa».Последняя кажется лишенной всехсобственных влечений («анорексия»). Но это продолжается до тех пор, пока непроявляется истинная натура женщины, которая решительно протестует против лжиистерического отрицания. Если этот «chos nerveux», эта психическая «trauma»является испугом действительно асек-суального характера, то тем самым лучше всегодоказывается вся слабость и неустойчивость усвоенного «я», которое исчезает и,таким образом, дает возможность проявиться истинной природе.

Появление последней и есть именно та, «противоволя» Фрейдакоторая ощущается, как нечто совершенно чуждое. От этой «противоволи» больнаяхочет спастись, прибегнув к помощи ложного «я», которое в теперешнем состояниипревратилось в нечто дряхлое и хрупкое. Больная всячески стремиться оттеснитьэту «противоволю» Прежде внешнее принуждение, в котором истеричка видела свойдолг изгнало истинную природу ее из сферы сознания, прокляло и заковало ее вцепи. Теперь же женщина стремиться спастись от освободившихся рвущихся наружусил, спастись бегством в ту систему усвоенных ею принципов, с помощью которойона надеется уничтожить и свергнуть с себя действие непривычных искушений. Ноэта система уже, во всяком случае, потеряла свое исключительное господство. Это«чужеродное тело в сознании», это «дурное я» составляет на самом деле ееистинную женскую природу, в то время как то, что она считает своим истинным«я», является личностью, которая сложилась под влиянием всех чуждых ейэлементов. «Чужеродное тело» есть не что иное, как сексуальность которойженщина не признает и от которой она всячески открещивается. Но она уже не всостоянии сдерживать эту сексуальность, как прежде, когда все ее влечения безборьбы и навсегда отступали под напором внедрявшейся в нее нравственности.Правда, половые представления, подавляемые с крайним напряжением, могут вызватьв ней самые разнообразные чувства. Этим объясняется тот неустойчивый характерболезни, перескакивания из одной фазы в другую, тот подражательный,непостоянный элемент в ней, который так затрудняет симптоматическое определениеистерии. Но никакие превращения не в состоянии уничтожить основное влечение.Оно стремиться проявиться наружу и не исчерпывается ни в одном из упомянутыхмоментов.

Неспособность женщин к истине обусловливает их лживость. Дляменя, в частности, это положение является результатом отсутствия у неесвободной воли к истине, так как я придерживаюсь точки зрения кантовскогоиндетерминизма. Кому приходилось вести знакомство с женщинами, тот отличнознает, как часто они приводят ложные мотивы для оправдания своих внутреннихслов и поступков, стоит их только внезапно притянуть и решительно заставить ихдержать ответ, и они не затруднятся в выборе тех или иных оправданий. Отсюданесомненно вытекает, что именно истерички педантично (но не без известнойдемонстративной умышленности перед чужими) избегают всякой лжи, но именно вэтом, как это и ни парадоксально, заключается их лживость. Они не отдают себеотчета в том, что требование истины проникало и постепенно пускало в них корни,шедшие из внешней среды. Они рабски приняли критерии нравственности и прикаждом удобном случае дают, подобно верному рабу, понять, как неуклонно онисоблюдают их. Нередко приходится слышать, что о ком-нибудь творят, что он оченьпорядочный человек. Но такая аттестация всегда кажется весьма подозрительной.Следует полагать, что такой человек сам постарался о том, чтобы все знали о еговысокой порядочности, и часто держат пари, что в тайне души он – прохвост. Есливрачи очень часто (и вполне искренне) говорят о высокой нравственности своихпациенток, то от этого наше доверие к истинности истерической нравственностиничуть не увеличивается.