class="p1">Второй раз в жизни я оставляла его спящим после близости. Тогда я убегала, а сейчас с тяжелым сердцем шла навстречу судьбе.

Глава 27. Любовная лихорадка

Пробраться в покои Кайруса и забрать мастер-ключ из сейфа оказалось даже слишком легко. Спокойно покинув комнаты Повелителя через потайной ход, я спустилась в подвальные помещения. Огромную установку осветил свет, стоило мне войти в потайную комнату, находящуюся глубоко под землей. Здесь по стенам расположились стеллажи с другим оборудованием, которое в прошлом служило тессианцам. Арканы ведь и не подозревали, что украденные артефакты находятся в самом замке. Только его ресурсы могут заставить установку работать.

Элемент концентрации со щелчком занял свое место, оставался последний момент, который заставит установку работать. С бешено бьющимся сердцем я подошла к панели управления со множеством кнопок, рычажков и скважиной для мастер-ключа. Неужели это случится? Ключ легко вошел в скважину, но повернуть его я не успела. В этот момент стены сотряслись от грохота. Потом снова и снова. Камень крошился. Вокруг двери появились трещины, которые начали расширяться с каждым ударом.

Как он нашел меня? Перевела взгляд на ключ. Он действительно достался мне слишком легко. Как же я просчиталась. Стена проломилась, являя мне Кайруса в боевой трансформации.

– Ну здравствуй, котенок! – аркан двинулся на меня. – Вот ты и попалась.

– Я предупреждала, Кайрус, – ладонь судорожно сжалась на рукояти пистолета.

Я не могу позволить ему помешать мне.

***

– Безликий в вас стрелял! – Закарес экспрессивно вскинул руки.

Он хоть помогал в осуществлении моего плана, но не знал всех подробностей. А я не собирался выдавать Лист. Мы сами разберемся. Когда она перестанет злиться и решится со мной поговорить.

– Я в курсе, – дернулся от очередного заряда электричества из пули.

– Твоя пара в тебя стреляла! – Эрикес был не менее экспрессивен.

Он, само собой, не знал, что Лист и есть Безликий. Я не знал, как сказать брату, что люблю выбранную им девушку и не собираюсь никому отдавать.

– Всего лишь в ногу! – рыкнул, когда врач наконец подцепил пулю и вытащил ее на свет.

Он сразу отдернул руку, ведь и его шарахнуло током.

– Может, она стреляет плохо и целилась в сердце! – не унимался Эрикес.

– Не попала бы, мое сердце она забрала с собой.

Эрикес воззрился на меня как на душевно больного. Но я не сошел с ума, просто полюбил и снова упустил. Мы провели с Микаэлой самую замечательную в моей жизни ночь. Я думал, теперь все наладится. Рассчитывал, что мы вернемся вместе. Что сумеем преодолеть трудности. Но просчитался. Утром я проснулся в одиночестве. Лист снова сбежала.

И вот моя пара объявилась несколько часов назад. Клюнула, как я и планировал, на информацию о мастер-ключе. Даже не заметила подмены. Я все гадал, как она вывезла из дворца артефакты. Как оказалось, она их и не вывозила. Все исчезнувшие за последние пятнадцать лет артефакты находились в потайной комнате дворца, собранные в тессианский прибор, назначение которого оставалось неизвестным. Лучше бы Безликий оказался просто коллекционером. Зачем Лист этот прибор? Уж не спровоцирует ли она новый Взрыв? По крайней мере, Линдерманн высказывал именно эту теорию.

– Интересно, – Закарес подхватил пулю пинцетом и рассматривал ее вблизи.

Она напоминала те смертельные для арканов изобретения. Вытянутая в штырь, она оказалась меньше прошлых и выдавала промежуточные удары током. Именно эти удары током, что не позволили мне преследовать Безликого, точнее, Безликую. Микаэла снова ушла. Но она вернется, у меня то, что ей нужно. Огладил мастер-ключ, висящий на цепочке на шее, через ткань рубашки. И как только я ее поймаю, уже не выпущу из рук. Оставалось дождаться ее следующего шага.

***

Несколько дней прошли в напряженном ожидании. Дворец, само собой, жил своей жизнью. По традиции готовился грандиозный маскарад. Но я не мог ни о чем думать, кроме как о возвращении Лист. Невыносимая техномагичка засела в сердце занозой, а я придумывал тысячи вариантов нашей следующей встречи. Однако появились дела важнее Лист.

– В чем дело? – вошел в покои, в которые меня вызвал Закарес.

Меня ожидали он, Эрикес и несколько врачей, склонившихся над стражником-арканом. С него сняли часть снаряжения. Совсем молодой, он метался на кровати в бреду. На побледневшей коже выступила испарина, тело била дрожь. Арканы редко болеют, а уж до такой степени не доходит никогда. Потому состояние стражника ввергало в полнейшее замешательство.

– Он упал в обморок на дежурстве, – объяснил Закарес. – Мы пока не можем определить, что с ним.

– Вы что скажете? – взглянул на врача в поисках объяснения.

– Симптомы лихорадки.

В этот момент стражник поднялся, глаза открылись, зашарили по помещению безумным взглядом.

– О, свет моих очей, ты пришла! – он схватил стоящего ближе к нему Закареса за руку. – Как я скучал, любовь моя, – припал губами к ладони безопасника.

После чего упал без чувств от удара ошеломленного Закареса. Даже винить его не мог, я бы тоже такого не выдержал.

– Нельзя бить больного, – возмутился врач, наступая на безопасника.

Весь страх растерял в желании защитить пациента. Похвально.

– Выясните, с кем общался стражник, где был. Проверьте посты, возможно, это не единичный случай. Нам нужна вся информация до начала маскарада.

– Может, отменить маскарад? – спросил Эрикес.

– Нет. Это тессианский праздник. Народ не поймет, если мы его отменим.

Герист, или Черно-белый день, праздновался ежегодно. В этот день благодарили жизнь и смерть, возносили почести обеим сторонам нашего существования. Истоки праздника уходили к моменту создания первородных. Тессианцы стали первыми разумными существами, что вступили на земли только созданного мира. Так появились богиня жизни Гер и бог смерти Ист, олицетворяющие начало и конец каждого живого существа. Тессианцы возносили им почести на равных, тогда как в других странах боялись бога смерти.

Праздник отмечали грандиозными гуляниями, начинающимися с раннего утра. Все от мала до велика ждали восхода, пели и танцевали в первых лучах солнца. В этот день всегда светило солнце. В герист по всему городу распускали свои черно-белые бутоны микаэллы – цветы первородных. В их честь когда-то назвали последнюю принцессу Тессии, а сейчас это имя носила Лист. Из микаэлл плели венки, создавали букеты, ими украшали праздничные наряды. Танцы и песни продолжались весь день. Как только наступал закат, начинали чествовать уже Ист. И так до следующего рассвета.