он ежедневно привычно держал, словно один из атлантов, поддерживающих крышу особняка. Когда привычная ноша исчезала, что-то радостное и беспечное появлялось в его словах и улыбке.

Вот и сейчас он стал целовать Надю, почему-то начав со лба и постепенно спускаясь к губам.

– Вот еще! – фыркнула она.

– Почему? – удивился Лялин.

– А вдруг получится ребенок? А мы пьяные. Будет дурочка какая-нибудь.

– Почему получится ребенок? – вконец растерялся он.

– Потому что ты мужчина, а я женщина. Ты маленький, что ли? – рассмеялась она. – Ну ладно, я пошутила.

– А знаешь анекдот?

– Какой?

– Приходит мужик к врачу. «Доктор, помогите, страдаю от онанизма, никак не могу справиться. Жена приходит с работы позже меня, не могу дотерпеть и до ее прихода уже успеваю все сам… А потом мне уже не хочется. Спасите, брак рушится!»

«Ну хорошо, – говорит доктор. – Вам когда в следующий раз до прихода жены захочется, подумайте, что из семени, которое вы просто так сливаете, мог бы родиться гениальный архитектор, талантливая балерина, известный художник… Поняли?»

«Да, все понял, спасибо, доктор».

На следующий день мужчина ждет жену, ходит по комнате, думает про великих людей, которые родятся от него… Через несколько минут заходит в ванную: «Ну и хрен с тобой, гениальный художник!»

– Смешной, – засмеялась Надя. – Хорошо. А давай ты завтра сделаешь мне балерину?

– И что же мы с ней делать будем?

– Выращивать. Что, не хочешь?

– Ну почему… Хочу.

– Правда хочешь? От меня?

– Конечно!

– А почему ты раньше не говорил?

– А ты раньше не спрашивала.

Надя не совсем понимала, серьезно они говорят или нет, но впервые в жизни мысль о ребенке ее не пугала.

– Я вот как думаю, – сказала она, – изначально было задумано, что дети случаются от радости, а не от секса. Людям становится так хорошо, что хочется этим счастьем поделиться, и вот они целуют и обнимают друг друга… Да подожди, послушай! Я бы хотела, чтобы балерина была похожа на тебя. Ты такой красивый. И умный. Ты же это передашь своим детям?

– О, а их у нас будет много? Я даже готов сейчас показать, как буду передавать!

– Вижу! А лучше, наверное, не балерина, а архитектор.

– Почему архитектор?

– Потому что у меня будет мальчик! Такой же прекрасный, как ты. Но если балерина, ладно – я тоже буду ее любить.

Надя села к нему на колени.

– Твои волосы вкусно пахнут. Не пойму только чем. Облаком.

– Да?

– Да. Я сегодня вспоминала, как в тебя влюбилась. Что странно – не могу найти начало. Как будто всегда тебя любила. Словно небо склонилось и поцеловало меня в сердце, и все вокруг стало любовью. И с тех пор я всегда ощущала, что ты рядом со мной. Даже когда мы не виделись.

Лялин обнял ее, прижимая к себе.

– Давай завтра сходим на Поленова и сделаем балерину?

– Что, прямо в Третьяковке?

– Да нет, зачем. После…

Засыпая, Надя положила ладонь Лялину на затылок, спрятав пальцы в волосах. Ей хотелось подольше не засыпать, чтобы еще побыть с ним, но через несколько минут сон победил.

В ту ночь Наде приснилось, будто рядом с ней лежит младенец, похожий на детские фотографии Лялина, и ей так хорошо, как раньше никогда не бывало.

48. Мурашки в голове

Они проспали почти до полудня. Надя встала первая. Она подошла к окну и, открыв его шире, впустила грядущую нежность летнего дня, когда воздух обещает быть теплым, не переливаясь в изнуряющую жару.

– Сонечка, просыпайся! – позвала Лялина Надя.

– Что, на выставку? Я уже не сплю.

Он перевернулся на спину и протянул руку, нащупывая очки.

– Не хочу на выставку. Смотри, какой день! Давай сегодня просто погуляем, а в музей потом? Притворимся туристами, побродим по Москве… Соглашайся!

– Я согласен. Я на все согласен. Особенно, – он надел очки, – если ты не будешь одеваться.

– Мы же так не дойдем до прудов. – Надя села на край кровати. – Меня арестуют за нахождение в общественном месте в каком-то там виде…

– У тебя прекрасный вид!

– Друг мой! В твоем поколении все такие?

– Какие?

– Вот такие! Прекрати, щекотно! Я подругам скажу, а то они выбрали кого-то не того и теперь страдают. Я не пойму, мы идем гулять или делаем балерину?

Лялин чуть ослабил свои объятия, сделав вид, что задумался.

– Конечно, балерину!

Он обнял Надю сильнее.

– Ай, пусти, мы не успеем на пруд.

– Мы все успеем.

Он наклонился к ее лицу, и Надя почувствовала на щеке колкие прикосновения недавно подстриженной бороды…

До Патриарших Надя и Лялин поехали на метро.

– Ах, какие золотые кеды! – сказал он, посмотрев вниз, когда они поднимались на эскалаторе. – Ты вчера меня так напугала, что я даже не заметил.

– А вот так тебе и надо! Не будешь пить с молодыми студентками!

– Да какие студентки, о чем ты! Мы сидели с кафедрой литературы, никто нас не трогал…

– Ну ладно, верю. – Надя погладила его по руке. – А эти кеды мне тоже нравятся. Люблю цветную обувь. И золотой цвет – особенно. У бабушки был золоченый сундучок. Я в детстве попросила, и она подарила его мне. Когда смотрю на него – улыбаюсь. Еще у нее в серванте лежали круглые карамельки медового цвета, по-моему, так и назывались «Золотистые». Хотя точно не помню. А у тебя пиджак красивый, – Надя зажала светлую пуговицу на сером рукаве в мелкую клетку.

– Я знал, что тебе нравится этот пиджак! Он молодежный!

– Молодежный? Почему молодежный?

– Укороченный.

Надя спустилась на несколько ступенек вниз и посмотрела на Лялина сзади.

– Что-то ты последнее время часто тревожишься о какой-то молодости.

– Я? Ничуть.

На улице стояло настоящее летнее тепло. Они прошли мимо Литинститута и свернули в Большой Козихинский переулок. Надя остановилась возле одной из витрин – это был парфюмерный магазин, и за стеклом стояли разноцветные флаконы, усыпанные лепестками роз, то ли искусственными, то ли настоящими.

– А давай тебе духи купим? – предложил Лялин. – В качестве окончательного примирения.

– А мы разве ссорились?

– Нет, но я же обещал вчера выставку, а сам обманул тебя.

– Но они же здесь дорогие!

– Идем, посмотрим.

Они зашли в небольшой магазин. Их радостно поприветствовали две консультантки, рыжая и блондинка. Казалось, они только что выиграли конкурс «Мисс совершенство», поделив между собой первое место. В центре зала стоял круглый стеклянный стол с бутылочками и баночками, стены занимали полочки с флаконами и коробками.

– Я такие даже никогда не видел, – сказал Лялин, взяв в руки черный остроконечный флакон с кисточкой.

– Потому что это нишевая