Брачная церемония завершилась, и жених с невестой вышли на солнечный свет. Эдит Тибо поцеловала обоих, потом – не менее охотно и горячо – своего мужа. В отличие от остальных гостей она светилась радостью. Она все еще верила, что счастлива. Именно по ее настоянию они с Симоном приехали в Лукку, чтобы быть свидетелями на свадьбе Гэна и Роксаны. Надо же было пожелать им в такой день счастья.

– Мне кажется, все прошло замечательно, – сказала она по-французски. Все четверо говорили по-французски.

Тибо держался за руку жены, как будто у него кружилась голова. Было бы замечательно, если бы кто-нибудь догадался пригласить на церемонию отца Аргуэдаса, но никто об этом не подумал, а теперь было поздно. Французское правительство рассчитывало, что Тибо после необходимого отдыха вернется на прежнюю должность, но чета Тибо укатила в Париж, забрав с собой все личное имущество. Симон и Эдит объявили, что ноги их больше не будет в этой проклятой стране. «Страна дикарей», – говорили они теперь.

Стояли первые числа мая, и туристический сезон в Лукке еще не открылся. Очень скоро старинные каменные мостовые заполнят толпы студентов с путеводителями в руках, но пока город был пуст. Казалось, он принадлежит только им, что в точности соответствовало пожеланиям невесты: тихое бракосочетание в родном городе Джакомо Пуччини. Подул свежий ветерок, и она придержала рукой свою шляпку.

– Я счастлива, – сказала Роксана. Она посмотрела на Гэна и повторила это еще раз. Гэн ее поцеловал.

– Рестораны еще закрыты, – сказала Эдит. Она обвела взглядом площадь, прикрыв рукой глаза от солнца. Древний город выглядел так, словно его совсем недавно откопали археологи. Совсем не похоже на Париж. – Может, поискать где-нибудь открытый бар? Мне кажется, нам всем не мешает выпить по бокалу вина за здоровье молодых. Мы с Роксаной можем подождать здесь. Эти улицы совершенно не приспособлены для каблуков.

Тибо ощутил легкий приступ страха, но справился с ним почти сразу. Эта площадь слишком открытая, слишком спокойная. В церкви он чувствовал себя гораздо комфортнее.

– Да-да, разумеется, бокал вина, – сказал он. Он поцеловал ее сперва в висок, а затем в губы. В конце концов, сегодня день свадьбы. Свадьба в Италии.

– Ты не будешь возражать, если вам придется немного подождать? – спросил Гэн Роксану.

Она улыбнулась ему в ответ:

– Замужние женщины должны уметь ждать.

Эдит Тибо взяла ее за руку и принялась восхищаться обручальным кольцом.

– Мы будем возражать очень сильно, но бокал вина нам точно не повредит.

Обе женщины сели на ограду фонтана, Роксана – с букетом цветов в руках, и стали смотреть, как мужчины удаляются от них по узкой старинной улочке. Когда они скрылись из глаз, Эдит подумала, что сделала ошибку. Им с Роксаной надо было снять туфли и идти вместе с ними.

Гэн и Тибо пересекли две маленькие площади, не проронив ни слова. Стук их каблуков эхом отдавался в высоких стенах домов.

– Итак, вы будете жить в Милане, – сказал наконец Тибо.

– А что, прекрасный город.

– А как же ваша работа?

Раньше Гэн работал на господина Хосокаву.

– Я теперь по большей части перевожу книги. У меня более гибкий график. Мне нравится ходить с Роксаной на репетиции.

– Да, конечно, – рассеянно ответил Тибо и сунул руки глубоко в карманы. – Мне так не хватает ее пения.

– Вы можете приезжать к нам в гости.

Мимо них проехал мальчик на ярко-красном мопеде. Из пекарни вышли двое мужчин и направились в их сторону. Город был совсем не таким безлюдным, как казалось на первый взгляд.

– Вы скучаете по Японии?

Гэн покачал головой.

– Ей лучше здесь, а значит, и мне тоже. Оперные певицы должны жить в Италии. – Он указал на одно из зданий на углу: – А вот и открытый бар.

Тибо остановился. Его охватила безотчетная тоска.

– Ну хорошо. Значит, мы свое дело сделали. Пошли назад за женами.

Но Гэн продолжал стоять. Он долго смотрел на бар, как будто увидел место, в котором бывал много-много лет тому назад.

Тибо спросил, что случилось. Временами его тоже посещало подобное чувство.

– Я хочу спросить вас… – начал было Гэн, но ему потребовалась еще минута, чтобы подобрать нужные слова. – В газетах ни словом не упоминались Беатрис и Кармен. В статьях, которые я читал, говорилось, что в доме было пятьдесят девять мужчин и одна женщина. Во Франции писали то же самое?

Тибо подтвердил, что ни одна газета не обмолвилась о девушках.

Гэн поник головой.

– Надо полагать, что так история звучит красивее: пятьдесят девять и одна. – В петлице его свадебного костюма красовалась бутоньерка из белых роз. Эдит принесла ее в картонной коробке вместе с букетом белых роз для Роксаны и собственноручно приколола к лацкану его пиджака. – Я звонил в редакции и просил опубликовать уточненную информацию, но это никого не заинтересовало. Такое впечатление, что их просто не существовало.

– Не все, что печатается в газетах, соответствует действительности, – сказал Тибо. Он вспомнил, как они в первый раз готовили ужин, как резали кур, как девушки и Ишмаэль принесли им ножи.

Гэн не смотрел на него. Он говорил так, словно рассказывал историю бару.

– Я звонил Рубену, я вам не рассказывал? Я звонил, чтобы сообщить ему о нашей свадьбе. Он ответил, что нам лучше подождать, что мы сильно ошибемся, если будем торопиться. Он выразил это очень тактично, вы знаете, как это получается у Рубена. Но мы не хотели ждать. Я люблю Роксану.

– Нет, – сказал Тибо. – Вы поступили правильно. Женитьба – это лучшее событие в моей жизни. – Он вдруг вспомнил о Кармен. Как же он раньше об этом не подумал? Он ведь постоянно видел их вместе, раз за разом, у окна, в углу комнаты. Они постоянно о чем-то шептались. Как светлело ее лицо, когда она поворачивалась к Гэну! Но Тибо больше не хотел будить эти воспоминания.

– Когда я слушаю, как поет Роксана, то снова обретаю способность смотреть на мир с оптимизмом, – сказал Гэн. – Мир, в котором кто-то написал такую музыку… Мир, в котором она может так ее исполнять… Это многое оправдывает, вы не находите? Мне теперь кажется, что без ее пения я не протяну и дня.

Тибо закрыл глаза и старательно потер их пальцами, но образ Кармен не исчез. На ее тонкой шее лежала коса. Она смеялась.

– Она очень красивая девушка, – сказал он.

Бар они нашли, теперь им следовало возвращаться к Эдит. Тибо положил руку на плечо друга и повел его обратно к пьяцца Сан-Мартино. Он чувствовал, что задыхается, и вынужден был напрячь всю свою волю, чтобы не броситься бежать. Он был уверен, что Гэн и Роксана поженились по любви – по любви друг к другу и по любви ко всем тем людям, которых они помнили.