ты даже не представляешь через что нужно пройти, чтобы обрести эфир, поэтому, если ты попросила меня взяться за тебя, я буду поступать так, как считаю нужным. — Закончил Эван и шепотом продолжил. — Просто, потому что я не хочу тебя потерять.

* * *

Дни я обычно проводила в библиотеке, болтала с Сэм, работала, а как только забегала Илли, смеялась вместе с ней. Но как только появлялся Эван, все менялось. Оказалось, скрывать отношения в замке еще сложнее, чем происхождение. Всюду чужие глаза и уши, которые могли что-то узнать, не так понять и начались бы новые слухи, которые могли дойти до Валериана, поэтому было принято решение скрывать наши взаимоотношения. Никто и подумать не мог, что за закрытыми дверьми библиотеки происходили совсем не чтения. А глубокие, будоражащие, страстные поцелуи. Ну, а по ночам, когда дворец засыпал мы могли прогуляться. Так было и в эту ночь.

Прохладный ветер развивал мои волосы, пока мы поднимались на самый верх центральной башни. Когда-то, по рассказам Хэйвуда, именно с этого места он почувствовал мою энергию и спас той злополучной ночью. Но в этот раз я не жертва, лишь наблюдающий человек, решивший насладиться вместе с возлюбленным звездным небом.

Открывшийся моему взору пейзаж захватывал дух. Темное, чуть ли не черное небо покрывали маленькие звезды. Горящие так ярко, что могли соревноваться с луной. Зачарованный туман слегка поблескивал вдали, создавая мерцание на водной глади. Тот самый океан, бушующий в ночь моей гибели сейчас был спокоен. Как же это странно видеть место, в котором мог умереть. Где-то там вдали был Ардент. Мой дом, ставший пристанищем для другого.

— О чем думаешь? — Тихо спросил Эван, бережно обнимая меня со спины.

— Я тоскую по дому. Не подумай, что Оганес мне не нравится, это место стало для меня родным, в нем я второй раз родилась. Но мне горько, что я умудрилась подарить свою страну жалкому мерзавцу. Я не представляю, что сейчас там творится, но надеюсь люди не менее счастливы.

— Мы обязательно все узнаем, дай время моим людям на подготовку, и ты получишь все ответы. — Я кивнула, а руки Эвана стали мягко растирать мои плечи.

Погода становилась все более теплой, поэтому я позволила себе надеть платье с приспущенными рукавами. Но ветер Оганеса оказался холоднее, чем предполагалось, поэтому тело покрывала мелкая дрожь, которая лишь с прикосновением рук Эвана постепенно утихала.

— Мои родители всегда верили в меня. Папа бы сказал не сдаваться, мама бы плакала каждый раз, когда видела мои слезы, а брат, он бы давно сразился с Валерианом. Но их нет. — Я повернула голову к Эвану, наши взгляды встретились, по щеке покатилась слеза. — Я не могу забыть то, что он отнял у меня семью. Не могу простить себя за то, что потеряла королевство, доверенное мне.

— Но ты в этом не виновата, — его ладонь нежно скользнула по щеке, смахивая непрошеные слезы. — Разве зная, что это за человек, ты бы не попыталась его остановить? Конечно, ты бы сделала все, чтобы предотвратить случившееся. — Я закивала головой. — Однако время не терпит сослагательных наклонений, ты должна отпустить прошлое, которого не изменить. Сейчас у тебя есть я и народ Оганеса, мы поможем вернуть Арденту свою королеву. И пусть это прозвучит эгоистично, но я был бы рад, если бы ты правила здесь, со мной.

— Служанка-королева у власти? — Усмехнулась я. — А вы с причудами, Ваше Величество.

— Но я бы не доверил тебе готовку, да и приборку тоже. — Его изумрудные глаза сверкнули, на лице появилась счастливая улыбка. — Пусть ужасные обстоятельства привели тебя ко мне, я благодарен всем богам за этот подарок.

Эван слегка наклонился и медленно, бережно коснулся губами моих губ. Осторожное, изучающее касание. Он не желал своим поцелуем навредить, наоборот, старался как можно ласковее помочь мне справиться с нахлынувшей печалью. Нежные, горячие губы уносили меня куда-то далеко. Тянули невидимой ниточкой в одно единственное место, где сейчас мне могло быть спокойно. В его сердце, взамен забирая мое в свое вечное пользование.

Глава 37

Ардент, Цениса

Май.

Светловолосый король расхаживал по комнате, пока юную девушку причесывали для очередного показательного бала. На улицах творился дикий хаос. Кровь и смерть царили в Арденте, но водный король продолжал веселиться. На деньги казны Ардента и Майринера.

— Почему так долго? — Со всей строгостью заявил он.

— Уже почти все, Ваше Величество. — Прошептала одна из служанок.

Кассандра смотрела на свою бледную кожу, показывающую не только вены, но и кости. Ее миниатюрное тело, стало похоже на живой скелет. Она отказывалась от еды, не хотела существовать в подобном мире.

— Хватит. — Набравшись смелости, заявила девушка.

— Элиза, милая с тобой все в порядке? — Подходя ближе, спросил Валериан.

Сидевшая в дальнем углу Изабелла напряглась.

— Я — не она! — Прокричала девушка. — Меня зовут Кассандра! Я — не твоя кукла! — Ее била мелкая дрожь.

Валериан лишь глянул на служанок, как те сразу же вышли из комнаты. Оставшись почти наедине, мужчина, что есть силы, сжал челюсть девушки и, глядя ей в глаза, прошептал:

— Ты моя собственность, я купил тебя у твоей же мамаши за титул и деньги, ты будешь тем, кем я захочу. Будешь делать то, что я захочу. Потому что ты — моя.

— Нет! — Кричала она.

И, только попытавшись вырваться, девушка тут же получила удар.

Еще шлепок, и на щеке красовался красный отпечаток. Следующий удар рассек губу, и капелька крови потекла по подбородку.

— Ты моя собственность! — Приговаривал он, нанося удары одним за другим. Не щадя девушку, он бил ее словно своего заклятого врага. Она кричала, вырывалась, но была слабее мужчины. Кэсси, стараясь хоть как-то избавиться от его рук, расцарапала обожженную кожу на Валериане.

Леди Изабелла, соскочив с кресла, побежала в сторону дочери.

— Не смей трогать ее! — Кричала заплаканная мать. Она уже видела подобное. Каждый раз все новые и новые синяки на теле дочери заживали дольше предыдущих.

Не смотря на усилия женщины, Валериан так и не останавливался. Продолжая наносить девушке удары, он приговаривал:

— Ты — тварь. И ты будешь страдать. — Он уже сам не понимал, кого видел перед собой. Ни в чем не повинную Кэсси или может уже погибшую Элизу. Он хотел лишь одного. Обладать на все сто процентов второй,