litbaza книги онлайнИсторическая прозаМальтийская история: воспоминание о надежде - Андрей Николаевич Григорьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 90
Перейти на страницу:
на этот раз мне не придётся срывать банк, в котором ставка — право попасть в камеру. Меня доставят туда без всяких препон и без промедления к радости британского правосудия. Я начал про себя молиться Пресвятой Богородице. Больше надеяться мне было не на кого. Ну разве только на себя. Я вспомнил о Надэж и оглянулся: девушка потерянно плелась за мной, прижимая мешок к груди. Её вид немного придал мне бодрости: в конце концов, хотя бы ради неё я не имел право на провал. Только на подходе к караульным мне удалось унять дрожь в руках и снова изобразить озабоченную физиономию.

— Давай, бездельник, поторапливайся, — я недовольно обращался к Надэж, оборачиваясь назад. — Пойдёшь на корм акулам. Времени из-за тебя не остаётся.

Мой «помощник» с виноватым видом спешил за мной, уткнувшись в свою ношу. У меня самого, казалось, внутри застыл ледяной стержень, замораживающий меня изнутри.

— Полегче, приятель, — вступился один из солдат. — Совсем затюкал мальчишку. Лучше бы он у тебя умылся.

Я махнул рукой.

— Пусть ищет няньку в другом месте. Нэд, шевели своими отростками, — прикрикнул я на Надэж.

Ухмыльнувшись, караульный пропустил нас на корабль, и мы торопливо поднялись на судно. Я издал вздох облегчения — из меня вылетел лед внутреннего холода. Мне хотелось схватить свою спутницу и расцеловать: «У нас получилось! Говорю же: я счастливчик!» Матрос около трапа равнодушно бросил на нас мимолётный взгляд и показал нам на открытый люк, ведущий в машинное отделение. Мы двинулись в указанном направлении. Но сделать это было не так просто: вся палуба была усыпана людьми. Мы осторожно, стараясь не задеть лежащих пассажиров, продвигались между ними. Я с интересом разглядывал эту разношёрстную публику как существ с другой планеты: они лежали или сидели прямо на палубе, положив под себя кто шинель, кто пальто, кто вовсе без подстилки. Кто спал, вытянувшись во весь рост, кто сидел, прикрыв глаза; одни играли в карты, другие равнодушно наблюдали за игрой. В основном это были солдаты французской армии, но попадались и гражданские, и даже семейные пары.

Я вглядывался в лица этих французов, пытаясь увидеть, что-то особенное, может быть, даже неуловимое на первый взгляд. «Ведь должны же они чем-то отличаться от меня, от моряков «Бретани»?» Но ничего особенного не видел. Обветренные лица, блёклые глаза, выгоревшая тропическая униформа — от них веяло тоскливой апатией, никаких эмоций — ни злости, ни ненависти, ни раздражения — как можно было бы ожидать от солдат разгромленной армии. Прислонившись спиной к стене палубной надстройки сидел молодой лейтенант с забинтованной головой, рядом с ним, положив голову ему на колени, лежала девушка — наверное, жена. Он гладил её по спине. Его глаза, не мигая, смотрели вверх.

— Всё будет хорошо, милая, — негромко произнёс лейтенант, судя по акценту, эльзасец. Девушка не ответила, её глаза были закрыты.

На мгновение меня охватила жалость к ним, но мой взгляд остановился на перевязанной голове офицера, напоминая мне, кто передо мной. Этот человек ещё пару недель назад сидел в окопах под Бейрутом или Пальмирой и, не щадя жизни, убивал солдат союзнических войск — британцев, австралийцев и малочисленных французов из «Свободной Франции»; с воздуха его прикрывали стервятники люфтваффе.

Я поморщился, мне стало противно: передо мной сидел предатель в окружении сотен таких же изменников. Вишист не смотрел на меня, но даже, если бы и взглянул, то всё равно не понял бы, кто пробирается мимо него: по одежде мы ничем не отличались от гражданских беженцев. А если бы знал? Кто я в его глазах? Предатель? Изменник? Ответ вряд ли бы мне понравился. Однако в то время это было так: он отважный офицер регулярной армии «нейтрального» Французского Государства, основанного на обломках Третьей Республики, а я прислужник и наймит англичан, уничтоживших наш флот в Алжире, разгромивших ближневосточную армейскую группировку в Сирии и Ливане. Я оглянулся на Надэж, робко пробиравшейся между телами на палубе.

— Поспешим, — схватив девушку за руку, я с сердитой миной потащил её за собой. От неожиданности она наступила на ногу лежащему солдату, но тот даже не шелохнулся. Вскоре мы спустились в машинное отделение. Моя спутница пугливо озиралась по сторонам. Но даже там мы обнаружили дремлющих по углам наших репатриантов. Я нашёл в дальнем углу подходящее место, затолкал туда Надэж.

— Хватай, переодевайся, — и раскрыл мешок в её руках.

Женщина стояла столбом.

— Надэж, у нас нет времени, шевелись, — я встряхнул её за плечи — никакой реакции от неё.

Тогда мне пришлось самому начать расстёгивать рубашку на ней. Это её привело в чувство. Она отстранила мою руку и начала суетливо переодеваться. Я повернулся к ней спиной, загораживая от постороннего взгляда. Послышался стук выброшенных кирпичей. Через пару минут я повернулся к ней и осмотрел её: на пароходе появилась медсестра из Бейрута — Надэж Растиньяк, которую забыли записать в маршрутный лист.

Вздох облегчения: мне показалось, что я выполнил свою миссию. Меня охватила разрушительная расслабленность — резкий скачок от невероятного напряжения к состоянию удовлетворения: я сделал всё возможное и победил. Но тут же возникло чувство ненужности. Чтобы как-то убрать это ощущение начал суетливо запихивать в мешок снятую Надэж одежду.

— Куртку постелешь на палубу — так будет лучше. Всё-таки трое суток пути, — я боялся поднять на неё глаза — страх увидеть что-то на её лице. Что-то, что заставит меня совершить непредсказуемое, хотя в сумраке трюма невозможно было разглядеть выражение её глаз. — Тебе, может, лучше остаться здесь, внизу, на случай, если они захотят сделать проверку пассажиров.

Слушала ли она меня? Я не знал. Впрочем, я и сам себя не слышал — мне надо было уходить, надо было прощаться. Что сказать ей на прощание? Я оставлял Надэж часть себя, как оставил Найдин, экипажу «Бретани», Папаше Гийому. Останется ли что-нибудь во мне после их ухода? Я не знал. Почувствовал прикосновение её ладони к своей руке. Всё-таки поднял на неё глаза — ничего не увидел: размытые черты лица, наверное, слабая улыбка.

— Поднимемся на палубу, — прозвучал из её уст то ли вопрос, то ли утверждение. На мгновение меня охватило оцепенение. — Мне надо вытереть сажу.

— Да, конечно, — я торопливо начал вытирать ладонями её щёки. Она покорно ждала окончания моих

1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 90
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?