Князь Андрей с усилием отогнал страшные воспоминания и неменее страшные предчувствия – и вдруг коляску так тряхнуло, что он едва не вылетел.Сдержав коней, Степан с причитаниями соскочил с козел и скоро сообщил, что приспуске с небольшого пригорка переломалась под коляскою передняя ось.

Еще далеко было до темноты, а запасная ось всегда есть укаждого кучера. Степан взялся поддевать оную; князь Андрей отошел пройтись.

Глубокая предвечерняя тишина нарушалась то железными звукамиработы, то фырканьем лошадей, жевавших свежую траву, взмахами их хвостов,отгонявших слепней; то жужжала пчела, впиваясь в чашечку цветка, или жук, какбы сорвавшись с воздушной высоты, тяжело падал в душистую траву.

Князь Андрей вышел к речке, увидел пару уток. Охотничийазарт взыграл в нем, и он вспомнил, что видел в коляске простенькое охотничьеружье. Верно, Казаринов подарил Степану какое-то из своих старых.

Воротясь к коляске, князь Андрей взял ружье и, сообщивСтепану, что постреляет уток, ушел снова за увалы, не дожидаясь ответа.

Утки, впрочем, его к себе не допустили: взмыли в воздух и,перелетев, сели вдали. Князь Андрей пошел в том направлении, проверяя заряды иразмышляя, почему истинная, гнетущая скорбь изображалась на лице Степки, когдакнязь взял его ружье. Что же, кучер опасался разве, что барин не вернет ружья?Ну, глупости! Однако Сергей Иванович весьма щедр, ежели отдал слуге стользамечательное и дорогое оружие английской работы. Возможно, конечно, Степка егопросто-напросто украл. Но уж тогда он непременно припрятал бы его подальше, недержал бы на виду… разве что хотел иметь его под рукою на случай опаснойвстречи в пути или, наоборот, внезапно попавшейся дичи?

Мысли князя Андрея приняли такое направление, потому что онвдруг увидел стадо диких свиней, вепрей, с молодыми поросятами. Они рыли землюна берегу той самой маленькой речушки, откуда вспорхнули утки. Это была быславная добыча, подумал князь Андрей, глядя на борова – черношерстого иматерого. Вепрь поднял голову, усмотрел приближающегося человека – и вдругглаза его заблестели, как горящие угли, щетина на гриве дыбом поднялась, изпасти показалась белая пена. Князю Андрею почудилось, что боров тоже подумал:это была бы славная добыча! – и он решил перескочить на другую сторону речки,размышляя, стоит ли стрелять, дробь-то у него была мелкая, утиная, битьследовало или наверняка, или вовсе не бить. Он сошел в ложок, но не успел приблизитьсяк речке, как вепрь выскочил на него и ударил так стремительно, что князь Андрейи охнуть не успел, как в один миг почувствовал себя брошенным наземь внесколько шагов.

Вскочив в беспамятстве на ноги, он усмотрел кровь,мелькнувшую на клыках зверя, и, вспомнив о ружье, выпалил из него.

Вепрь пал.

Он был в такой опасной близости к человеку, что заряд, хотяиз мелкой дроби, пущенный почти в упор, угодил ему прямо в сердце и повергназемь.

Воодушевленный охотник ринулся было к бездыханному вепрю,как вдруг ноги его подогнулись. Недоумевая, что за гнетущая слабость разлиласьпо телу, он взглянул на левую ногу, болевшую с каждым мгновением все сильнее, игромко ахнул, увидав ужасную рану и кровь, текущую ручьем.

Какое-то мгновение князь Андрей тупо смотрел на следы яростивепря, потом закричал:

– Степан! Эй, Степан!

Он от души надеялся, что не отошел столь далеко от кучера,чтобы тот не расслышал его голоса, и был приятно изумлен, когда тот появилсячерез мгновение, словно был где-то в двух шагах. Однако князь еще болееизумился, когда Степан не бросился со всех ног на помощь к нему, а, вскрикнувогорченно, схватился за ружье, валявшееся в сторонке. Когда князь Андрей былброшен наземь, ложе от ствола отломилось, но приклад с замком удержались, такчто поломка была пустячная. На лице же Степана изображалась истинная, гнетущаяскорбь, словно в сломанном ружье заключалась самая большая беда.

– Ты что, не видишь, я ранен, – сказал князь Андрей. –Помоги!

Он протянул руку Степану, но тот стоял набычась.

– Барское добро… – пробормотал он.

– Да что ты? – осердился князь. – Я замолвлю слово передтвоим барином, скажу, что сам в поломке виновен. А коли перед тобою в долгу, тоотдарю новым ружьем. Ты принеси какой-нито ветошки из коляски да перевяжи, вонкровь как хлещет. Да и ехать надобно, барин твой ждет, ты починил ось-то?

Степан кивнул и, прижимая к себе сломанное ружье, как-тобоком побрел прочь, изредка взглядывая на князя потемневшими, угрюмыми глазами.Вдруг он приостановился и, крикнув:

– Да вы не извольте тревожиться, что к барину опоздаем! Онвас не ждет, не звал он вас, потому что нету в Казарине никакого барина, он ещеиз чужеземщины не воротился! – кинулся со всех ног прочь, а через какое-томгновение до князя Андрея донеслось щелканье кнута, топот копыт и скрип колес –звуки, означавшие, что коляска теперь на ходу. Однако звуки эти к нему неприближались, а удалялись и очень скоро стихли вовсе.

***

Странно, что первым делом князь Андрей подумал, как емуповезло: во-первых, избавлен от неминучей дуэли с тестем, а во-вторых, осталсяжив в такой опасной передряге. Свирепый зверь не пересек страшными своимиклыками берца у ноги и сухих жил близ лодыжки, а только вспорол икру. Повезлотакже, что ствол ружья не забило землей, когда князь упал в первый раз, что неотвалились винты замка, не ссыпался с затравки порох. И уж совсем чудесноевезенье, что без всякого прицела заряд попал в сердце зверя: ведь от легкойраны он мог еще более рассвирепеть и прикончить врага. И все-таки вепрь нерастерзал своими клыками живота князя, а поразил только ногу. Как бы там нибыло, благодарение Промыслу, спасшему от смерти!

Размышляя так, князь Андрей снял исподнюю сорочку и, порвавна полосы, перетянул ногу под коленкою, чтобы кровь перестала бежать, а потомкрепко перевязал и рану. При этом он словно бы со стороны видел свои спокойные,уверенные движения. Этими неторопливыми действиями и размышлениями он тщилсяутишить ярость, вспыхнувшую в нем после бегства Степана, а также не дававшиепокоя загадки: кому, ради всего святого, понадобилось завезти его в глухоеместо и бросить одного?!

Он ничуть не сомневался теперь, что Степан задумал сиезаранее, и ось никакая не ломалась. Более того! Князь Андрей подозревал, чтослучай с вепрем сыграл Степану на руку, а не окажись такого происшествия,кучер, может статься, придумал бы еще что-то, дабы сделать князя беспомощным.Только теперь его заставило призадуматься наличие ружья у Степана. Следовало быобеспокоиться этим раньше, но все мы задним умом крепки. Да и кому могло прийтив голову… кому могло придти в голову, что все задумано, лишь бы удалить князяАндрея с бала!