в Вашингтон, чтобы встретиться с Уильямом Уэльдом. Тот только что вышел в отставку с поста руководителя Управления по уголовному праву в Министерстве юстиции по причине разногласий с генеральным прокурором Эдом Мизом, широко освещавшихся в прессе. В беседе за ланчем Уэльд был очень внимателен и осторожен. Он сказал, что до него доходили подобные слухи, в основном от полиции. Он даже сказал, что считает эти слухи обоснованными. Но у него не было никаких доказательств, и он не смог предоставить репортерам ничего, что они могли бы использовать в своих публикациях.

Затем, в последнюю неделю июля, кто-то посоветовал Леру позвонить Бобу Фицпатрику. Уроженец Нью-Йорка, Фицпатрик начал свою службу в ФБР в 1965 году. Он работал в Новом Орлеане, Мемфисе, Джексоне, Миссисипи и Майами. Он участвовал в расследовании убийства Мартина Лютера Кинга, расследовал несколько взрывов, связанных с ку-клукс-кланом, преподавал в Академии ФБР в Куантико, штат Вирджиния. Теперь уже бывший агент, с 1980 по 1987 год он служил заместителем начальника бостонского отделения ФБР. Тогда же он был непосредственным начальником Морриса и курировал отдел по борьбе с организованной преступностью. В 1988 году он работал в Бостоне частным детективом.

Лер приехал к Фицпатрику домой на Род-Айленд, и тот пригласил его прогуляться по пляжу. День выдался душный, пасмурный, пляж был пустынен. Где-то далеко, в Атланте, Демократическая партия выдвигала кандидатом в президенты Майка Дукакиса, губернатора штата Массачусетс.

«Что же именно вам известно?» – неприветливо поинтересовался Фицпатрик.

«Нам известно, что Балджер – информатор ФБР».

Медленно шагавший по песку Фицпатрик казался колючим. Но потом постепенно все же разговорился – и несколько часов рассказывал Леру об Уайти Балджере и ФБР, Коннолли и Моррисе.

«Он стал для них ебаной истиной в последней инстанции», – так отозвался Фицпатрик о Балджере. Он рассказал, что во время работы в Бостоне постоянно высказывал сомнения по поводу качества информации, предоставляемой Балджером; его беспокоило восхождение Балджера на вершину преступной иерархии. «Невозможно превратить криминального лидера в обычного информатора, – воскликнул он в гневе. – Вы вербуете такого лидера, он обделывает свои дела, а потом начинает контролировать вас. Он распоряжается вами!»

Начался дождь, собеседники вернулись в машину Лера, а потом – обратно в дом Фицпатрика. Разговор, поначалу касавшийся многих тем, постепенно свелся к теме вербовки информаторов. Были раскрыты опасности и преимущества работы Бюро с информаторами – и получился этакий «пляжный» вводный курс на тему «Что делать и чего избегать при работе с информаторами». Фицпатрик несколько раз за вечер выражал искреннее сожаление о том, что крупнейший, по его словам, внутренний скандал в Бюро так и не был расследован. В тех немногих случаях, когда по поводу Балджера все-таки проводились внутренние расследования, преобладали мнения агентов, занявших сторону Балджера.

«ФБР было скомпрометировано. И это выбивало меня из колеи. Проще говоря: ФБР просто поимели». Источник проблемы, добавил он, заключался в простом обаянии, под которое подпадает любой куратор ФБР, долгое время работающий с одним и тем же информатором. Коннолли, сказал Фицпатрик, задолго до всех этих сложностей «слишком приблизил к себе парня, которого он собрался курировать, и этот парень окончательно завладел им». Агент попросту «с ним породнился».

* * *

Ровно через два месяца в четырех выпусках «Глоб» были опубликованы материалы журналистского расследования о братьях Балджерах, включая и предположение о существовании «особых отношений» между Уайти Балджером и ФБР.

Последние пару недель перед публикацией были довольно насыщенными. Каллен и фотограф «Глоб» Джон Тлумацки, воспользовавшись наводкой местных полицейских, умудрились сделать свежие фотографии Уайти Балджера ранним солнечным летним вечером в городском парке, рядом с торговым центром Непонсет в Дорчестере. Балджер выгуливал пуделя Кэтрин Грэйг, надев бейсболку и солнцезащитные очки, ставшие его визитной карточкой.

К этому времени в ФБР уже прекрасно знали о направлении журналистского расследования в «Глоб». Было решено попытаться нанести удар по газете. Том Дейли, агент-ветеран, позвонил как-то днем прямо Каллену в офис. Дейли держался несколько обиженно, пытаясь узнать, зачем Каллен хотел выйти на контакт с «Толстым Тони» Чуллой, свидетелем обвинения, которого он курировал еще в 1979 году, во время расследования дела о договорных скачках против Хоуи Винтера. Потом разговор плавно перешел на Балджера. Прежде всего, предупредил Дейли, все должно было остаться между ними: «Считайте, что нашего разговора не было». (Стоит заметить, что десять лет спустя Дейли отрицал, что звонил Каллену.) Дейли также уточнил, что звонит «как друг», несмотря на то что они с Калленом были едва знакомы.

Дейли хотел знать, как далеко зашло журналистское расследование «Глоб» в отношении Балджера. Прежде всего он начал отрицать, что Балджер был информатором ФБР. Затем сказал, что хочет убедиться в том, что Каллен понимает, о чем именно беспокоятся он и его коллеги. Он сказал, что у Чуллы, находившегося в то время под действием программы по защите свидетелей, есть предупреждение для «Глоб»: «Уайти – опасный парень. Не пытайтесь его шантажировать». И добавил, что Чулла просил передать отдельно: Балджер не потерпит ни одной попытки опубликовать о нем хоть что-нибудь, что, на его взгляд, либо является ложью, либо может навредить его семье. «Этот парень ни за что не простит вам подобного. Он сделает все, чтобы вам жизнь медом не казалась», – сказал Дейли.

Такой «наезд» поначалу напугал Каллена. Но уже на следующий день репортеры вместе с главным редактором решили, что не позволят Уайти Балджеру дойти до убийства журналистов. Готовая история буквально просилась на полосы.

Первая часть журналистского расследования была опубликована в конце сентября 1988 года, через несколько недель после того, как Балджеру исполнилось пятьдесят девять лет. В ней было специально отмечено упорное отрицание любого сотрудничества Балджера с ФБР официальными представителями Бюро. В комментариях для прессы один из старших бостонских агентов, Джим Ахерн, излучал уверенность: «Это абсолютно не соответствует реальности. Мы полностью опровергаем всякие утверждения, будто бы ФБР когда-либо пользовалось услугами этого человека».

Тем не менее за кулисами всех этих событий предпринимались отчаянные попытки оценить реальные масштабы бедствия. «Я прочел статью, – вспоминал Флемми, – а потом обсудил ее с Джимом Балджером». В начале октября они встретились у Морриса дома. «Я приехал туда с Джоном Коннолли и Джимом Балджером», – рассказывал Флемми. Им было пока не до того, каким образом в «Глоб» вытащили на свет этот компромат на всех сразу: главной проблемой на данном этапе была минимизация ущерба. «Он был очень расстроен, – рассказывал Флемми о реакции Балджера. – Но я не помню, чтобы он в те дни говорил хоть что-то о том, кто слил эту информацию. Вряд ли он тогда знал, чьих это рук дело».

«Встреча была совсем короткой, – продолжал Флемми. – Это был последний раз, когда