Уайти и Стиви сидели перед Моррисом лицом к лицу». Агенты, вспоминал Флемми, говорили о том, что им «надо дистанцироваться от нас». Но Флемми также заметил, что Коннолли был не очень рад такому разговору: он выступал против их разрыва. «Джону Коннолли хотелось, чтобы мы продолжали жить как живем, и мы стали искать выход», – рассказывал Флемми.

Перед встречей Моррис и Коннолли уже обсудили эту публикацию и пришли к выводу, что, возможно, всем им удастся выкрутиться. Даже если столь глубокие расследования оставляли «мало поводов для сомнения» в отношении статуса Балджера, репортеры «Глоб», отмечал Моррис, все же не использовали слово «информатор». В статье сделку с ФБР называли «особыми отношениями». Также в их пользу работало решительное отрицание таких «отношений» официальными представителями Бюро. Возможно, думали они, им и удастся «проскочить». Чем черт не шутит? В конце концов, их лучшим активом оставался сам Балджер и миф о том, что он «нереально крут». «Коннолли и я считали, что с Балджером все будет в порядке, потому что никто в преступном мире попросту не поверит в то, что он стукач», – говорил Моррис, продолжая пытаться замести следы.

Несколько недель, прошедших после публикации, лишь подтвердили их предположения. Флемми и Балджер вернулись к своим делам, назвав всю эту историю лживой выдумкой. Агенты ФБР тем временем прощупывали обстановку в преступном мире. В конце сентября Сонни Меркурио сообщил Коннолли, что его «партнеры» считают эту историю полной ерундой. По словам Меркурио, Феррара и Джей Руссо говорили, что на самом деле весь этот балаган с репортерами был затеян только для того, чтобы подставить брата Уайти, Билли Балджера. Агенты пытались понять, не является ли столь уверенное неприятие возможной связи Уайти с ФБР простым следствием страха, который тот вызывал у ослабленной преследованиями мафии? В самом деле, если бы мафиози поверили, что Балджер – стукач, им пришлось бы действовать – и, скорее всего, им пришлось бы навсегда избавиться от Уайти. Кто знает – может, мафия просто не хотела в это верить?

В октябре еще один достоверный источник подтвердил, что журналистское разоблачение не вызвало чрезмерного беспокойства. Источник, который фактически передавал сведения о продолжающейся торговле Балджером наркотиками, упомянул, что Балджер и Флемми, хотя все еще «очень обеспокоены газетной статьей», теперь считают, что они «справятся с этим штормом». Оба криминальных авторитета, как сообщал информатор, договорились называть эту историю ложью, вброшенной их врагами и другими информаторами, которые были не прочь занять их место.

Какое-то время об этой истории говорил весь город. Но к концу октября, тем не менее, буря и впрямь миновала. В скором времени Коннолли переключил свое внимание на более важные для него события. Лет десять назад он познакомился на службе с Элизабет Мур, а 5 ноября 1988 года наконец повел ее под венец. Среди многочисленных гостей, любовавшихся счастливой парой, было много товарищей Коннолли по службе, особенно из отдела по борьбе с организованной преступностью: Ник Джантурко, Джек Клогерти и Эд Куинн. Чувства были взаимны, и влюбленный Коннолли стал подумывать об отставке. Впрочем, даже если бы он остался на службе, несмотря на досадную шумиху в прессе о сделке Балджера и ФБР, «очертания новых берегов» вырисовывались теперь перед ним невероятно отчетливо, и облаков на горизонте он не видел.

* * *

К этому времени Коннолли и его друзья, в том числе и «расколовшийся» Джон Моррис, отточили свои умения выходить сухими из воды. Они занимались этим уже тринадцать лет, и у них получалось все лучше и лучше. Теперь к своему списку врагов, уже включавшему имена полицейских, агентов Управления по борьбе с оборотом наркотиков, а также детективов, которые, как он считал, ненавидели его, Коннолли добавил и журналистов. Он совершенно не мог их понять. Что им не нравилось в агенте, регулярно снабжавшем их красочными историями о том, как ФБР поставило мафию на колени? Чтобы «перезагрузить» свои привычные рассказы о Балджере, он добился встречи с главным редактором «Глоб». Коннолли сделал свой ход. Как эти истории могут быть правдой, втолковывал он редактору, Джеку Дрисколлу, когда он еще ни разу в жизни не говорил с самим Уайти Балджером?

Коннолли и многие другие агенты решили придерживаться одной стратегии: просто продолжать усердную работу на улицах города, спокойно переживая пристальное внимание к себе, – и оно постепенно рассосется. Они были уверены, что смогут погасить любой, даже самый сильный пожар, вставший у них на пути, в том числе и тот, который разгорался изнутри.

Именно такой пожар устроил Билл Уэльд. Еще до того, как он покинул Министерство юстиции, ему неожиданно стала названивать какая-то женщина из Бостона, сообщавшая интригующие подробности о связях Балджера и ФБР. Первый звонок раздался 6 января 1988 года, женщине в тот раз ответил один из помощников Уэльда. Она «явно была напугана и звонила из уличного телефона-автомата», пообещала перезвонить, чтобы сообщить «информацию о том, кому платят деньги Стиви Флемми и Уайти Балджер, например, в полиции Бостона и в бостонском Управлении ФБР». Уэльд направил служебную записку нескольким высокопоставленным сотрудникам Министерства юстиции с припиской на полях, напротив имени Балджера: «Проверить: возможно, что это не выдумка». Офис Уэльда не так уж и редко получал звонки от людей, жаловавшихся на то, что ЦРУ следит за ними через зубные пломбы в их ртах, но на этот раз Уэльд почувствовал, что перед ним что-то другое. Следующий звонок раздался 20 января, звонившая сообщила, что «агент ФБР Джон Коннолли» и один из руководителей бостонской полиции «продавали информацию о прослушке» Балджеру и Флемми. Уэльд снова сделал заметки на полях: «Мне известно об этом! Беспокоиться не о чем». Звонки продолжились 27 января, 3 и 10 февраля, и каждый раз сообщались детали, от которых дух захватывало, например: «У меня имеется информация об убийстве Брайана Халлорана. Его убили Уайти Баллджер и Пэт Ней».

Несмотря на восклицательные знаки на полях служебных записок, Уэльд, конечно, не мог знать наверняка, насколько правдива эта информация, но он был уверен, что к этим звонкам нужно отнестись очень серьезно и провести проверку. «У меня было предчувствие, что это может быть слабой, но ниточкой, которая могла бы связать мистера Балджера и мистера Коннолли».

Уэльд покинул свой пост 29 марта, но его ассистенты получили еще пару звонков – 15 августа и 27 октября, – во время которых звонившая сообщила, что еще один агент ФБР, Джон Ньютон, передавал секретную информацию Балджеру. Выяснилось, что имя звонившей – Сью Мюррей, что она действует в интересах своего мужа, Джо Мюррея, бандита, занимавшегося контрабандой наркотиков и оружия для ИРА и время от времени