их в город, – прошептал Тави. – Оставь две лошади.

Макс заморгал:

– Что? Что ты намерен делать?

– Китаи говорит, я должен что-то увидеть.

– Тави! – яростно зашептал Макс. – Ты теперь командир легиона.

– Я курсор, Макс, – так же тихо и решительно ответил Тави. – Мой долг состоит в сборе информации, необходимой для обороны страны. И я не собираюсь отправлять кого-то другого. Сегодня погибло достаточно людей.

Макс помрачнел, но почти сразу центурион доложил, что колонна готова выступить.

– Иди, – сказал Тави. – Я вас догоню.

Макс выдохнул, расправил плечи и протянул руку Тави, который ее пожал.

– Удачи тебе, – сказал Макс.

– И тебе.

Макс кивнул, вскочил в седло и отдал приказ колонне. Очень скоро всадники скрылись из виду, а потом стих и стук копыт. Тави неожиданно остался один, в темноте, в незнакомом ему месте, где было полно врагов, готовых убить его самым жутким образом.

Он тряхнул головой и начал снимать доспехи. Через мгновение рядом оказалась Китаи, и ее бледные ловкие пальцы принялись ему помогать. Тави достал из седельной сумки коричневую дорожную тунику, надел ее и позаботился, чтобы обе лошади были готовы скакать обратно, как только они с Китаи вернутся.

Затем, не сказав ни единого слова, Китаи легко устремилась вперед, и Тави помчался за ней. Они бежали сквозь ночь, озаряемые редкими вспышками кровавых молний, Китаи вела его к холмам, окружавшим долину Тибра.

Когда они добрались до вершины, как показалось Тави, сотого холма, его ноги и грудь горели, и тут бег Китаи слегка замедлился. Следующие несколько сот ярдов она прошла совершенно бесшумно, и Тави постарался ей подражать. Очень скоро они оказались на гребне холма.

Теперь впереди сиял свет, яркий, ровный и золотой. На мгновение Тави показалось, что они смотрят на горящий город Фаундерпорт, пока он не заметил, что огромный пожар разгорелся за городом, и в его свете стены города выступали отчетливым силуэтом.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Тави понял, что он видит.

Нет, Фаундерпорт не горел.

Полыхал флот канимов.

Огонь ревел так громко, что он даже слышал его далекие стоны. Тави видел среди дыма и пламени очертания мачт и палуб, которые поглощало пламя.

– Они сжигают корабли, – прошептал Тави.

– Да, алеранец, – ответила Китаи. – Твой народ не поверил бы в это, если бы услышал из уст марата. Ты должен был увидеть собственными глазами.

– Это не рейд. И даже не вторжение. – Тави вдруг стало очень холодно. – Вот почему прибыло так много канимов. И они готовы принести в жертву тысячу солдат, чтобы нас отвлечь.

Он сглотнул.

– Они намерены здесь остаться.

Глава 33

Тави смотрел на такие далекие горящие корабли и думал, какие выводы сделать. Прежний образ действий канимов следовало забыть, поскольку теперь все решительно изменилось.

За всю историю Алеры конфликт с канимами заключался в спорах из-за контроля над островами, находившимися между Алерой и родиной канимов, – жестокие сражения за прибрежные укрепления, а также схватки на море. Каждые несколько лет канимы на своих кораблях появлялись у побережья Алеры, сжигали и грабили приморские города, увозили с собой добычу, иногда алеранцев, судьба которых оставалась неизвестной. Становились ли они рабами, или их попросту съедали – в любом случае им едва ли стоило завидовать.

Гораздо реже случались более крупные вторжения канимов, когда в рейдах участвовало по двенадцать кораблей, и канимы осаждали такие города, как Парсия. Около четырехсот лет назад они дотла сожгли Парсию, а Родис трижды сровняли с землей.

Однако Эрен сказал, что на этот раз силы вторжения намного больше. И они не собирались нанести удар и вернуться домой с награбленным добром. Канимы по неизвестным причинам намеревались остаться, и последствия такого решения могли оказаться ужасающими.

Теперь вторжение канимов в Алеру стало смертельно опасным. Они ничего не теряли, а приобрести могли очень многое. У них не оставалось выбора: ради собственного спасения они должны были уничтожить алеранцев, легионеров и фермеров, города и деревни. Они оказались в отчаянном положении, и Тави слишком хорошо знал, с какой безумной яростью способны сражаться любые существа, загнанные в угол.

Он еще некоторое время наблюдал за горящими кораблями.

– Сегодня я впервые увидел море, – сказал он Китаи. – Сожалею, что это произошло при таких обстоятельствах.

Китаи ничего не ответила, но взяла его руку, и их пальцы переплелись.

– Как тебе удалось заметить пожар? – спросил у нее Тави. – Что ты вообще здесь делала все это время?

– Охотилась, – спокойно ответила она.

Тави нахмурился:

– На что?

– На ответы.

– Почему?

– Потому что я убила человека, с которым ты хотел говорить. И я решила, что должна как-то загладить свое неучтивое поведение. – Она отвела взгляд от пылающих кораблей и посмотрела на Тави. – Когда ты возвращался в лагерь с пленниками, я видела, как госпожа Антиллус уезжала из города по большому мосту. С тех пор я за ней следила. Она спряталась неподалеку. Я могу показать где. Быть может, у нее есть ответы, которые ты ищешь.

Тави нахмурился и посмотрел на Китаи:

– Ты знаешь, насколько она опасна?

Китаи пожала плечами:

– Она меня не видела.

Тави скрипнул зубами.

– Мы не сумеем с ней справиться, – сказал он.

– Почему? – спросила Китаи.

– Она… Ты даже не представляешь, на что она способна…

– Она труслива, – презрительно сказала Китаи. – Она позволяет другим убивать за себя. Устраивает несчастные случаи. И обставляет все так, что никто не может ее ни в чем обвинить.

– Из чего не следует, что ей не под силу превратить нас в головешки одним движением руки, – сказал Тави. – Мы ничего не сумеем с ней сделать.

– Как нельзя было освободить Макса из Серой башни, алеранец?

Тави открыл рот, чтобы возразить, но передумал и нахмурил брови:

– Здесь все иначе. – Он прищурился. – Но… почему она до сих пор здесь? Ты сказала, что она разбила лагерь?

Китаи кивнула:

– В узком овраге, неподалеку отсюда.

Ноги Тави отчаянно протестовали, желудок требовал пищи после долгой пробежки. Госпожа Антиллус была крайне опасным противником, а без свидетелей, в дикой местности, она попросту убьет их обоих, если узнает, что они рядом. Однако выяснить, что на уме у предательницы, какой союз она заключила с врагом, – от такого искушения он не сумел удержаться.

– Покажи, – сказал Тави.

Китаи встала и повела Тави дальше в ночь, они перебрались через вершину холма и стали спускаться по склону, где каменистые уступы чередовались с глубокими трещинами. Здесь высокие деревья с густой листвой уступили место кустарнику, низким вечнозеленым растениям и зарослям куманики, которые порой достигали нескольких футов в высоту.