Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отпустив водителя, я уверенно поднялся в квартиру. Но, когда снимал верхнюю одежду в прихожей, червяк сомнений снова робко возник внутри меня, но лишь на мгновение.
С решительным видом я вошел в ванную комнату, включил свет и встал напротив зеркала. Стояла полная тишь. Казалось, все вокруг замерло, страшась произвести хоть малейший звук и помешать некоему таинству. Из зеркала я сам на себя смотрел упрямым взглядом, и в этом упрямстве виделась возникшая неуверенность, которую я усилием воли пытался подавить.
Зеркало пребывало в затаившемся покое, оно приготовилось слушать, что я ему сейчас собираюсь поведать. И я заговорил. Я сообщил ему, что рад предложению высшего мира, готов следовать ему и далее, не смотря на те критические обстоятельства, которые коснулись меня в последнее время. Во время собственного монолога я придавал голосу невозмутимость, а также твердость, чтобы у тех, кто на той стороне принимает мое сообщение, не закралось никаких сомнений в правильности выбора моей персоны. Я хотел оставаться тем, кем я теперь стал, не хотел возврата к прошлому. В конце своей речи я стал даже неосознанно жестикулировать, подкрепляя свои слова взмахами то одной, то другой руки. Я был полностью уверен в своей убедительности.
Когда я закончил говорить и перевел дыхание, то стоял и смотрел на свое изображение в зеркале, ощущая, что должна последовать реакция на сказанное мною. Мое лицо уже не было столь невозмутимым, а глаза выжидательно всматривались в зеркальную гладь.
В какой-то момент возникли неуловимые изменения, которые я поначалу принял за обман зрения. Но потом они начали становиться более четкими. Мое лицо менялось. Нижняя его часть от носа до подбородка потянулась вперед и вниз. Из образовавшейся закрытой пасти наружу выглянули острые и крупные, как у аллигатора, зубы. Глаза ввалились, глазницы сузились. Я с интересом, тревожно затаив дыхание, наблюдал. Я отчетливо видел и понимал, что это мое собственное изображение, трансформировавшееся в диковинную бесшерстную звериную морду. Похожее на нечто среднее между человеком и неведомым длинночелюстным хищным животным.
Когда трансформация завершилась, из зеркальной глубины в тусклом свете на меня таращилась вытянутая острозубая харя. Верхняя губа задралась, оголив передние резцы, у основания покрытые красной сеткой тонких жилок, и я точно видел, что морда пытается щерится в подобии улыбке. И хотя улыбкой это можно было назвать с большой натяжкой, я был убежден, что это именно она.
Вот он этот знак, обрадовался я. Ответ на мой выбор. Высший мир одобряет его и оставляет меня одного, удаляя двойника. Путь становления окончен. А с близкими людьми я разберусь позже. Грудную клетку распирало от воодушевления и восторга. Я ликовал и знал, что все трудности и неудачи позади, а впереди меня ждут огромные многообещающие перспективы.
Я провел ладонью по лицу, словно сбрасывая изображение, а когда снова посмотрел в зеркало, то улыбчиво скалящееся чудовище уже исчезло, уступив место моему изначальному лицу, глазевшему на меня из сумеречного зазеркалья. Я сполоснул водой и вытер лицо, после чего вышел из ванной. Я чувствовал себя другим, ощущал, что мир вокруг и его отношение ко мне переменились.
Мне требовалось выйти на улицу, пройтись среди людей, разглядеть перемены. Я быстро оделся и вышел из дома, свернул у светофора на улицу Пестеля и двинулся в сторону Литейного проспекта.
Перемены я узрел сразу же, как только вышел на улицу. Все вокруг стало ярче, небо потеряло свою угрюмость, дав возможность солнцу проглянуть сквозь облака. Прохожие, попадавшиеся мне навстречу, все, без исключения, одаривали меня доброжелательными улыбками, стремились поймать мой взгляд, с легким поклоном почтительно расступались и, казалось, радовались встрече со мной. А я, в свою очередь, не мог безучастно пройти мимо этих людей, за которых теперь безоговорочно отвечал. Я тоже каждому слегка кланялся и прикасался ладонью к их плечу или руке, детишек гладил по голове. На душе все больше расцветала радость. Ею я хотел поделиться со всеми, кого встречу.
Теперь все будет только хорошо. Я это точно знал.
ЭПИЛОГ
Алена, держа дорожную сумку через плечо и дамскую сумочку на изгибе локтя, вышла из станции Чернышевская Санкт-Петербургского метрополитена. На улице было промозгло, холодно и сыро. Она направлялась на Моховую по известному ей адресу.
Ветер дул прямо в лицо, поэтому Алена поверх шапочки накинула капюшон. Зябко кутаясь в пальто, она лавировала между встречными прохожими. Тротуар был очень скользким, поэтому ноги находились в постоянном напряжении.
Она шла на квартиру к Олегу, которого не видела больше месяца, с тех пор, как он уехал в Питер. Совсем внезапно на него свалилось наследство в виде квартиры, в которой он теперь осваивался. Но в последнее время произошло нечто странное и тревожное. Алена беспокоилась. И было от чего. Несколько дней она никак не могла дозвониться до своего молодого человека. Во время последнего телефонного разговора они так хорошо и тепло поговорили, что у нее не было никаких сомнений в том, что она нужна ему, и что Олег ждет ее и очень скучает.
Алена звонила ему по несколько раз на дню, и утром, и днем, и вечером. Но телефон Олега постоянно оказывался вне зоны действия сети. Пробовала набирать номер с других телефонов, но результат оставался неизменным. Она еле дождалась окончания предновогодних зачетов, для чего ей, как студентке филологического факультета, пришлось перечитать целую библиотеку художественной литературы. После новогодних праздников ее ждут экзамены, поэтому до окончания зимней сессии было еще далеко. Но сейчас учебные проблемы отошли на второй план, и надо было разобраться, что с Олегом. Адрес он ей сообщил, куда идти понятно, но вот что ожидает по прибытию в конечную точку маршрута, пока неясно. Почему он не в сети? Ну ладно, день, даже два, но такое продолжительное время. Это было очень странно. На душе было тревожно, но Алена старалась отгонять от себя темные мысли.
По улице Кирочной по скользотище она добрела до Литейного проспекта, пересекла его и направилась к улице Пестеля. Как пройти до Моховой, двадцать два, она, разумеется, заранее посмотрела по карте в интернете, и двигалась так, будто давно знала нужный маршрут.
Вчера она покинула общежитие, но отправилась сначала не в Питер, а