– С Рождеством, мадам! Я так рада, что ты смоглаприехать. – Динна протянула руки к Ким, и подруги обнялись. – Я уехала всегодве недели назад, но меня уже замучила ностальгия.

– Напрасно, здесь замечательно.

Ким вошла в дом и огляделась. Динна неплохо потрудилась:покрасила кухню, вымыла полы. В углу стояла крошечная елка, украшеннаялампочками и серебряными шарами. Под деревцем лежало три пакета с подарками,каждый был помечен именем Ким.

– Тебе правда нравится?

Динна улыбнулась и стала похожей на маленькую девочку.Впервые за долгое время она выглядела счастливой и умиротворенной. За этинесколько недель она вновь обрела себя. В маленькой светлой гостиной мебелибыло немного, но комната казалась уютной и гостеприимной. Здесь стояли плетеноекресло, заново выкрашенное в белый цвет, и очаровательный старинный диванчик,на котором Динна сменила обивку. Теперь он был обит нежно-голубой тканью.Повсюду были видны комнатные растения и цветы в живописных старых бутылкахвместо ваз. На стенах висело несколько любимых картин Динны, а на пол онакупила чудесный ковер с очень красивым орнаментом. На каминной доске быливыставлены медные горшки, на маленьком дощатом столе, за которым моглипоместиться двое, стояли латунные подсвечники. В комнате была даже бронзоваялюстра. Динна собственноручно сшила занавески из накрахмаленного тюля, которыйона обнаружила в одном из чемоданов. Казалось, Динна жила в доме уже многие годы.

Стены маленькой спальни Динна оклеила миленькиминежно-розовыми обоями с рисунком в старинном стиле, рядом с этой спальнейнаходилась вторая, еще меньше. Эта спальня была пуста, если не считать плетенойколыбельки и деревянной лошадки в углу возле двери.

Ким огляделась, одобрительно кивнула и села на стул.

– Динна, я просто влюбилась в твой дом. Можно мне здесьостаться?

– Можно как минимум на год. Но боюсь, кое-что тебеможет не понравиться, у дома есть свои причуды. Например, горячая водапоявляется и исчезает совершенно непредсказуемо, печь разогревается целуювечность, окна туго открываются, камин дымит... – Динна усмехнулась. – Но онмне все равно нравится. Правда, он похож на кукольный домик?

– Точно. Твой дом нравится мне гораздо больше моего, вмоем совсем нет шарма.

– В твоем больше шика. Но меня вполне устраивает этот.Глядя на Динну, трудно было поверить, что всего лишь месяц назад она жила вшикарном особняке. Она казалась вполне довольной своим нынешним положением.

– Хочешь кофе?

Ким кивнула. Динна ушла в кухню и вернулась с двумякружками, над которыми поднимался пар.

– Ну, что новенького?

Мольберт, стоящий в углу кухни, уже сказал Ким то, что ееинтересовало. Динна вернулась к работе.

– Я снова рисую, – сообщила Динна с радостью игордостью.

– Это я поняла. Но что ты собираешься делать скартинами?

– Наверное, буду продавать. Я уже продала три картины,на эти деньги куплены мебель, посуда, простыни.

Динна не уточнила, что, кроме трех картин, она продаласерьги с изумрудами и бриллиантами. Но она об этом не жалела, из оставшихсявещей она ничего не стремилась сохранить, сейчас для нее важнее всего былребенок, все остальное больше не имело значения.

– Где ты их продаешь?

Ким задала свой вопрос не без умысла, но Динна предугадалаход ее мыслей. Она усмехнулась и отпила кофе из кружки.

– Это не важно.

– Если ты не хочешь встречаться с Беном, не встречайся,но почему бы не позволить ему продавать твои картины?

Ким виделась с Беном всего неделю назад, и выглядел он тогдаужасно. Ей хотелось подсунуть ему адрес Динны, но она понимала, что не имеетправа так поступить. Динна должна сама найти к нему обратную дорожку. Если онавообще это сделает, в чем Ким начинала сомневаться. Динна выглядела счастливой,казалось, что ей лучше одной.

– Может, хотя бы позвонишь Бену насчет своей работы?

– Не говори глупости, Ким. Что бы я этим доказала? Нет.Я не могу. Даже если я позвоню и попрошу Бена заняться моими картинами, онскорее всего плюнет мне в лицо.

– Очень сомневаюсь.

Однако Ким не исключала, что Динна может оказаться права. Впоследнее время Бен перестал спрашивать ее, как дела у Динны. Они словнозаключили между собой молчаливое соглашение и больше не упоминали о Динне. Кимпонимала Бена.

– А как Марк? От него слышно что-нибудь?

Динна покачала головой.

– Я ему позвонила после того, как поговорила со своимадвокатом. Марк меня понимает, мы практически все решили.

– Как ты думаешь, он женится на той женщине? Диннавздохнула и улыбнулась:

– Возможно. Сейчас она живет с ним в его доме. Но мнекажется... – ее улыбка угасла, – что мой уход стал для него своего рода шоком.За последний год с нами обоими слишком много всего произошло.

Ким пыталась понять, не скучает ли Динна по Марку. Глядя нанее, можно было подумать, что скучает. Но быть может, лишь по привычке. В любомслучае она проделала огромный путь.

– Откуда ты знаешь, что та женщина живет в доме Марка?Ким сомневалась, что Марк сделал столь честное признание сам.

– Мне сказала Маргарет, когда я позвонила, чтобыузнать, как у нее дела. Насколько я поняла, в следующем месяце она увольняется.Марку не нужны лишние напоминания о моем присутствии в доме. Так что мы вседолжны начинать жизнь с нуля.

– Так вот, оказывается, как называется то, что тыделаешь, – протянула Ким.

Динна с улыбкой кивнула:

– Начинать с нуля не очень легко, но я пытаюсь. Дом иработа не дают мне скучать и задумываться. В следующем месяце я хочу закончитьотделку детской. Я нашла потрясающую ткань, а стены собираюсь разрисоватьперсонажами из «Матушки Гусыни».

Ким улыбнулась. За непринужденным разговором в уютнойгостиной время летело незаметно. В начале шестого Динна встала и включила свет.

– Я и не заметила, что мы сидим в потемках.

– Мне пора, – сказала Ким. – Еще через мост ехать.Между прочим, у тебя есть какие-нибудь планы на Рождество?

Ким не сомневалась, что никаких планов у Динны нет. И Диннадействительно покачала головой.

– В этом году я собираюсь просто посидеть в тишине...здесь.

Ким кивнула и почувствовала угрызения совести.

– Я собираюсь в горы, покататься на лыжах. Хочешь сомной?

Динна засмеялась и показала на свой живот. Она была в концепятого месяца, и теперь наконец-то все показатели соответствовали срокам.Аккуратный округлившийся животик был хорошо заметен под блузкой. Она погладиласебя и тепло улыбнулась Ким: