Стоп.

Нет!

Конечно, я надеюсь, что по Нику! Мне его вообще не жаль!

— Если бы это была дочь президента, ты тоже начал бы искать оправдания?! Твоя задача — не опозорить семью Юргесов. Только попробуй запятнать мою фамилию. Останешься без неё. Понял, дерьма кусок?!

Я дёрнулась, будто стена обожгла спину, и постаралась сбежать как можно дальше — на лестницу, в тишину, в… безопасность.

Страх медленно сползал с оцепеневшего тела, словно тоненькое шёлковое платье. Увы, ненадолго, он ещё вернётся — знаю, такова уж учесть подстреленных родителями детей. На «дерьма кусок» нужно отвечать, злиться, обижаться, кричать, опровергать, реагировать. А мы… мы знаем, что нас ждёт за этой обманчивой пеленой собственной свободы. И мы стоим, слушаем, молчим. Мы избиты и задавлены, у нас нет права голоса, мы не можем иметь желания, мы можем лишь оправдывать ожидания. Мы — придатки родителей, их обуза и пожизненное финансовое и репутационное бремя, заурядные щенки на арене безжалостных псов.

Куски дерьма.

— Девушка, не мешайтесь!

Я испуганно прижалась к стене. Мимо прошли несколько мужчин, полностью облачённых в чёрную форму, на груди у них будто бы даже был бронежилет. Не то что бы я не могла сказать точно, но поверить в это отказывалась. Зачем кому-то бронежилеты в «Берлингере»? Мужчины тащили вниз чёрные, прямо под цвет формы, ящики без каких-либо опознавательных знаков.

Страх снова высунул щупальца, стал сдавливать горло.

Что за ящики? Почему без опознавательных знаков? Кому-то есть, что скрывать? Может, это просто мусор? Почему меня это волнует? Почему мне страшно?!

— Эрин! Так и знал, что ты тут! — Эван заглянул на лестницу и опешил, когда я ошпарено подскочила на месте, услышав его окрик. — Что случилось? — Он дёрнулся было ко мне, но я остановила его резким движением руки.

— Начинается? — сглотнула.

Эван кивнул.

Я кивнула в ответ и побрела в сторону конференц-зала.

Ноги предательски тряслись.

Глава 4

Бой возобновился.

Предварительно нас, конечно, вынудили облобызать микрофоны пафосными речами, как мы набрались сил и готовы бороться до конца.

Пока я поднималась на сцену, волей не волей заметила цифры на огромном экране. У Ника была фора в целых пятнадцать секунд. Огромнейший разрыв.

Я жутко расстроилась, сетуя, что вообще посмотрела на этот монитор.

Всё повторялось, будто мы вернулись к началу соревнования: брызжущий позитивом ведущий, вновь объясняющий цель мероприятия и подводящий краткие итоги; любопытные взгляды зрителей; обманчиво спокойные лица людей и их жаждущие зрелищ глаза…

Ник по-прежнему пытался меня унизить. Причём по нему даже не было видно, что некоторое время назад на него поднял руку отец. Будто ничего и не случилось. Это раздражало ещё больше — ну почему у меня нет такой железной выдержки?!

Ведущий попросил нас создать плетение мыслительной защиты.

Осталось семь магов. От каждой стороны к нам побежали по одному. У меня был кто-то незнакомый, он создал хорошую, качественную энергию и отошёл на шаг.

Я принялась создавать рисунок.

— Знаешь, твой отец странно на тебя смотрит, — обратилась к Юргесу, показывая к тому же, что тоже прекрасно могу работать и разговаривать.

— Ты-то чего его разглядываешь? — саркастично отозвался парень.

— По-моему, он тобой недоволен, — заметила убийственно.

— Твоего папашки тут вообще нет, — проговорил он со стиснутыми зубами.

— С чего ты взял? Он тут. И сказал, что он всегда будет мной гордиться.

— Да конечно, он бу…

Бзззз! Я нажала кнопку, повернулась к Юргесу, выгнула бровь и посмотрела на него с надменным видом «что ты там хотел сказать?»

Парень скрепил последнюю линию и тоже объявил об окончании. Разрыв сократился на пять секунд. Неплохо.

— Я тебя в порошок сотру, — прошипел он.

— Смотри не запыхайся, я тяжёленькая.

Нам дали следующее плетение. Маги быстро побежали к платформам для создания артефактов. Когда передо мной появилась светящаяся энергия, я мило заметила:

— По-моему твоему отцу плохо.

— Не пытайся меня сбить, Берлингер, — огрызнулся Ник.

— А чего он такой красный?

— За собой следи.

— Он как помидорчик.

— Закрой свой рот, Берлингер.

— Может, ему вызвать врача? Люди не должны быть такими красными. Это ненормально.

— Быть тобой — вот что ненормально!

— А вдруг он просто зол? Чем ты его разозлил, Юргес?

— Делом займись, — прошипел он яростно.

— Какой-то ты нехороший сын. Папе плохо, а тебе всё равно.

— Слушай сюда, если ещё хоть слово…

Бзззз!

— Что-что? — мило уточнила я, убирая руку с кнопки.

Ник стиснул зубы, закончил плетение и взглянул на экран. Теперь нас отделяли друг от друга каких-то жалких пять секунд.

Деятый маг оказался со слабым уровнем дара, поэтому я не стала доставать Юргеса. Ник явно паниковал, так как внезапно воспользовался моим же приёмом. Подговорил мага нажать кнопку, тем самым добавив себе две секунды форы. И хотя это было плохо для меня, я злорадно посмотрела в сторону блондинчика.

Он понял, насколько этот способ ненадёжен, если прежде не работать с магом в одной связке. Корни мог мне помочь — он хорошо меня знал, а вот Ник ни с одним магом долго не пробыл. Так что он сам вырыл яму, сам же в неё грохнулся, и, хоть и сумел выкарабкаться, больше на это место не наступит (надеюсь).

Одиннадцатый маг тоже оказался второго уровня. Я тяжко вздохнула, но отступать было некуда, отказываться от своего плана — тоже. Чувствуя, как болят пальцы от напряжения, я сосредоточенно отделяла линии, при этом легкомысленно болтала.

— Ох, Ник, что-то ты не дотягиваешь, — «печально» заметила.

— Закрой свой рот хоть на секунду.

— Мне про тебя столько рассказывали. Я жуть как боялась принимать вызов. Ты же такой крутой, у тебя самый высокий рейтинг, и опыта работы с магами просто ого-го!

Ник не ответил. Он прикладывал все силы, чтобы не реагировать на меня. Но я ведь не могла позволить ему так просто отделаться от моей болтовни.

— Ты с таким гонором разговаривал. У меня коленки дрожали от страха.

Он не отвечал, хотя взглянув на него мельком, заметила, как сильно он стиснул челюсти. Сдерживался из последних сил.

— Но самое главное, — заливалась я, — твой отец — Дерек Юргес. Я была уверена, что он тебя научил всему, что знал. А в итоге смотрю на тебя и не понимаю, где же тот крутой парень? Мы тут уже третий час, а ты всё не можешь меня победить. Прямо как… ничтожество какое-то.