Вода холодная и спокойная. Сейчас отлив. Приходится пройти десять или двадцать ярдов по зыбким мокрым пескам, чтобы почувствовать волны под ногами. Я продолжаю брести в ленивых волнах, пока не оказываюсь по пояс в воде.

Я открываю крышку пластикового саркофага Элис. Ее прах завернут в полиэтиленовый пакет, как еда, взятая с собой на работу. Я вынимаю сверток и опускаю его почти до воды. Затем достаю черный нож и вспарываю.

Набегающие волны вымывают пепел из пакета. Элис плывет по поверхности океана, расползаясь белым облаком. Сверток пустеет, и я бросаю его вместе с коробкой в воду. И иду вслед за облаком пепла, размываемым приливом.

Мне хочется идти за ней до конца, пока голова полностью не погрузится в воду, но я знаю, что ей бы это тоже не понравилось.

Я останавливаюсь, когда волны начинают достигать груди, и смотрю, как Элис исчезает в черных водах Тихого океана. Затем зачерпываю полную горсть пепла, но он вытекает между пальцев. Та чертова песня вновь начинает звучать в моей голове:

Мои ноги коченеют к тому моменту, когда последние ее частицы исчезают из виду. Я уже не чувствую даже холода, но все равно не могу унять дрожь.

Прощай, Элис. Знаю, ты наверняка не одобрила бы идею моей смерти, но это все, что я еще могу ради тебя сделать. Я слишком далеко зашел, чтобы останавливаться. Теперь, когда я точно знаю, что с Мейсоном покончено, пришла пора возвращаться. Я буду там, где должен быть, и стану мечтать о тебе в Аду. А пока спи крепко.

КТО БЫ МОГ подумать, что у Касабяна были настолько хорошие связи, что он сумел застраховаться от несчастных случаев. Аллегра нашла бумаги на дне сейфа, когда однажды закрывала рабочую смену в «Max Overdrive», все еще работая в режиме один день в неделю.

Теперь у лестницы, ведущей на второй этаж, сложены тряпки, стремянки и банки с краской. Испорченные стены и потолок обшиты новым гипсокартоном. Утром (но не слишком рано; я предупредил бригадира, чтобы он не появлялся раньше одиннадцати) ремонтники начнут штукатурить комнату с одной стороны, и красить с другой.

Я лежу в постели после душа и гляжу на испачканные полосы гипсокартона и длинные белые шрамы между новыми панелями потолка. Я пытаюсь уговорить себя вылезти из постели и сходить в «Бамбуковый дом кукол» за приличной едой.

– Тук-тук-тук!

В одну секунду я поднимаю и взвожу кольт «Нэви». В дверях стоит Люцифер, в руках у него красно-белая клетчатая сумка для боулинга. Я снимаю курок с боевого взвода пальцем и кладу револьвер обратно на прикроватную тумбочку.

– Можешь не вставать, – говорит Люцифер. – Это просто дружеский визит.

Князь Тьмы одет в хорошо подогнанный темно-серый костюм, который сто́ит, кажется, больше, чем весь этот магазин. Он ставит сумку на рабочий стол и прислоняется к дверному косяку.

– Осторожно! Там, кажется, еще не просохло.

– Спасибо. – Он отстраняется от двери и проверяет, не остались ли на пиджаке пятна. – Я был неподалеку и решил заскочить сюда, чтобы поздравить тебя с победой над Мейсоном. Честно говоря, не думал, что у тебя получится.

– Пока не получилось, я тоже так считал.

– Ловко ты заманил его в Ад. Жаль только, что, притащив его туда, ты, вероятно, сделал именно то, что он хотел. Ты же не думаешь, что ритуал в Авиле нужен был, чтобы выпустить меня и мне подобных из Ада?

– Нет, чтобы впустить его туда. Но я понял это не сразу. Значит, толпа не разорвала его в клочья?

– Конечно же, нет. Мейсон не может умереть так запросто. Теперь он ползает внизу, как гадюка, пригретая на груди, и подговаривает моих генералов к восстанию.

– Теперь, когда с ним нет Кисси, ему придется гораздо сложнее.

– Возможно.

– Постой. Ты хочешь сказать, что Князь Тьмы не может справиться с одним паршивым человечком? Ты же решал такие проблемы раньше.

– Но не теперь, когда на его стороне весь мой генеральский корпус и аристократия. До его прибытия в Аду творился хаос. Конечно, я в любой момент могу собрать верные мне войска, найти и убить его, но для этого мне придется перебить половину своего царства.

– Хорошо, что это не мои проблемы.

– Пока не твои.

Люцифер достает пачку тонких черных сигарет с серебряными мундштуками.

– Не возражаешь?

– Ого. Это «Проклятие»?

– Именно. Таких здесь не делают. – Он кидает мне пачку. – Бери. У меня есть еще.

– Спасибо.

Я вытряхиваю сигарету из пачки, прикуриваю и затягиваюсь. На вкус – как горящие шины на кондитерской фабрике возле стрип-клуба. «Проклятие» – лучшие сигареты во Вселенной!

– На днях я услышал забавную историю. Доктор Кински рассказал мне об ангелах, человеческих женщинах и о ком-то еще, кого называют «нефилимами». Он утверждает, что я могу быть одним из них. Ты что-нибудь об этом знаешь?

– Я знаю все об Уриэле и его бесчестии. Думаешь, Архангел может пасть без моего ведома? Между прочим, я надеялся, что Небеса низвергнут его прямо ко мне. Ради него я бы устроил торжественный парад с конфетти и серпантином.

– Значит, он говорил правду?

– Конечно. Я слышал истории о нефилимах на протяжении веков, но никогда их не видел лично. И даже не был уверен, что они на самом деле существуют. Когда Кисси притащили к нам тебя, мне это было не очень интересно. В отличие от своих собратьев я повидал людей больше чем достаточно. Но дни шли, а ты все не умирал. Это меня заинтриговало. Я переводил тебя от одного Дома к другому. Я втягивал тебя в прямые конфликты с самыми могущественными демонами. Решал, с кем ты будешь сражаться на арене.

– Я стал твоим научным проектом?

– И до сих пор им остаешься.

– Что это значит?

Люцифер отворачивается и берет со стола импортный DVD с фильмом «Зомби» режиссера Лючио Фульчи.

– Забавно. Можно, я возьму?

– Он твой. С Новым годом.

Люцифер откидывает в сторону испачканную краской клеенку и начинает перебирать стопки дисков на столе.

– Интересно, – говорю я, – к каким событиям из тех, что произошли после моего возвращения, ты имел отношение?

Люцифер продолжает изучать диски.

– Веритас направила меня прямо к Касабяну. Потом какой-то таинственный покупатель сделал заказ Мунинну, он обратился ко мне, и это привело меня прямо к Джейн-Энн и Авиле, после чего я пришел к Золотой Страже и Мейсону. Тебе не кажется, что здесь слишком много совпадений?