Паром ткнулся в берег. Грузовик ожил, заворчал мотором,выехал на грязную дорогу и почти сразу же скрылся за соснами на том берегу.Паром остался на месте.

– Точно, цивилизация, – сказал Мазур. – Не зря ятебе пальцы ломал... А то так и сидели бы.

– Варвар, – отозвалась Ольга отнюдь не сердитымголосом.

Следовало бы попрыгать, размахивая руками, побеситься,порадоваться. Но не тянуло что-то. Потому что рано...

Пройдя еще изрядный кусок, они увидели слева, над самымберегом, высокий некрашеный забор, сделавший бы честь любому форту на ДикомЗападе. Над забором виднелась темно-красная железная крыша с невысокойкирпичной трубой. Там, где забор обращен одной стороной к реке, виднеетсянебольшая дощатая будка с крутой односкатной крышей и окном во всю стену – измножества мелких квадратиков стекла в основательной деревянной раме. Надбудкой – флагшток, с гребня крыши свешивается приспущенный красный флаг,выцветший чуточку, узкий и длинный, вроде гюйса. Вряд ли штандартсвидетельствует о политических взглядах паромщика, скорее, это сигнальный флаг,и хозяин переправы его поднимает, скажем, отправившись покакать, чтобы ненадрывались зря клаксоны на том берегу. Нечто подобное Мазур уже видел в другихместах.

Они свернули влево, в тайгу, подошли к дому метров напятьдесят. Дизель работал вхолостую, совсем негромко. Больше никаких звуков сподворья не доносилось, и было оно немаленькое – соток пятнадцать. Другихстроений поблизости не видно. По гребню забора тянется довольно новая на видспираль Бруно – еще не привязка, тут хватает зон, где такой товар можноприобрести за бутылку, а для уединенного таежного жилища предосторожность и всамом деле нелишняя...

Со двора послышался собачий лай, тут же умолк.

– Нас почуяла? – спросила Ольга.

– Вряд ли, – процедил Мазур сквозь зубы. – Ветерот дома к нам. Не в том дело...

Он не отрывал взгляда от крыши. Над ней метров на десятьвздымался толстый шест с телеантенной, а гораздо ниже, на двух выкрашенных взеленое штырях, укрепленных на противоположных концах крыши, примерно под угломсорок пять градусов наружу, растянута антенна, которая может принадлежатьисключительно мощной рации и ничему другому. Антенну почти той же формы иориентации по сторонам света Мазур видел на заимке, над домиком возле медвежьейямы.

Положим, и это еще ни о чем не говорит. Подобные антенныМазур видел и раньше, в паре десятков мест, никоим образом с Прохором несвязанных. Да и не обойтись без рации на таком кордоне, случись что – не дымомже сигналить...

– Думаешь? – спросила Ольга.

– Черт его знает... – сказал он. – С одной стороны– самая обычная переправа. С другой – я бы на их месте из кожи вон вылез, нопосадил своих людей как раз в таких вот ключевых точках...

– Но ведь придется идти?

– Придется идти, – кивнул он. – Не взвод же у нихтам. Очень уж нерационально было бы... Скорее – какой-нибудь благостныйстаричок, который тебя, сонного, по башке треснет. А до того баньку истопит иот пуза попотчует. Ушки на макушке держи. Особенно не переигрывай, конечно.Если у тебя будет вид затравленный и замкнутый, человек непосвященный, в общем,не удивится – мы ж из тайги вышли, две недели блуждали...

– А кто мы, кстати? Вдруг там все же – самый настоящийпаромщик, не и х н и й...

– Кто бы там ни был – мы туристы, – сказал Мазур, неособенно раздумывая. – Рыбаки. Забрались порыбачить... ну, скажем, наозеро Имбат, вертолет должен был еще не скоро прилететь, а тут пожар, пришлосьв тайгу драпать, отрезало нас от озера-то. Вот и началась одиссея... Ты большепомалкивай, ты будешь тем, кто и есть, – дама городская, ни названийместных не помнишь, ни тайги не знаешь, выкручиваться буду я. – Он глянулна Ольгин татуированный мизинец, улыбнулся уголком рта. – Сигнал тревогипростой: «Слушай, Катя...»

– А если там человек непосвященный, наколок наших неиспугается, часом? Еще милицию вызывать начнет...

– Все зависит от нашего обаяния, – подумав, сказалМазур. – Постараемся произвести хорошее впечатление. Здешний народнаколками не особенно и напугаешь, всякое видали... Вообще-то, такой вототшельник старается со всеми в мире жить, так что не станет суетиться, я думаю.Ну, увидим... Золотишка отсыплем, ежели что. По обстановке.

– Может, мне сначала одной пойти? А через полчасика тынагрянешь. И если я уже сижу в подполье, вся в кандалах, то с хозяином все яснобудет...

– Эк ты осмелела, боевая подруга, стоило аромату цивилизациинюхнуть и надежде обозначиться... – сказал Мазур. – Идея хорошая, ноне стоит. Еще в заложницы попадешь, крутись потом... Предупреждаю сразу: дажеесли хозяин человек, к нашим играм непричастный, его, глядишь, все равнообидеть придется. Если у него гражданский долг развит и начнет милицию звать навсех диапазонах. Это я к тому, чтобы тебя в решающий момент гуманизм не прошиб.

– Не хочешь же ты...

– Ну что ты, – сказал Мазур. – На крайний случай –в погреб загоню и крышку комодом привалю. А на ворота записку повешу. Доскелета не усохнет – рано или поздно вызволит шоферня. Устанет ждать, пойдет подому шукать... Ты, главное, не расслабляйся. Оттого, что места пошли обитаемые,нам, может, еще хуже придется... Уяснила?

– Уяснила.

– Сигнал помнишь?

– «Слушай, Катя...»

– Тогда – вперед, – сказал Мазур.

– Эй, а как автомат?

– Твоя правда, – сказал Мазур, оставшись на месте. –Что-то я одичал малость, приобвыкся, что так и надо. Автомат – это, конечно,перебор... – Он огляделся. – Вон там и положу, если не искатьспециально, фиг заметишь. Прохожие по-над берегом вряд ли косяками ходят, ктозаметит...

Старательно обернул оружие оленьей шкурой и запрятал в кустыу самого забора, подальше от обочины. Подумал и сверху положил завернутый вбарсучьи шкуры лук – даже если начнется заварушка, он в доме только помехойбудет... Ну, а ножи пусть себе болтаются на поясе.

Собака залилась злобным лаем – почуяла чужака. Мазур сОльгой подошли к воротам, столь же крепким и высоким, как забор. Поверху тожетянулась запрещенная всеми конвенциями спираль. Козырек над воротами довольноширокий, примыкающая к ним полоса земли осталась сухой, и на ней четкопропечатаны следы шин – что, у него есть тачка? Совсем хорошо...

Собака надрывалась, отделенная от них лишь толстыми доскамиворот, металась в стороны. Вдруг лай стал д р у г и м– несомненно, увидела вышедшего на крыльцо хозяина.

Мазур старательно погремел толстым железным кольцом калитки.К воротам протопали сапоги – судя по звукам, двор выложен досками.

– Кто? – послышался по ту сторону заплота спокойныймужской голос.

– Беженцы, – сказал Мазур. – Погорельцы. Туристы,в общем. Еле из пожара выскочили, бредем вот...