– Нет. Мы как раз его ожидали, когда нам предложили альтернативный выход. Сделал это некий сенатор, но я его никогда не видел и даже имени не знаю. Мы должны были украсть для него Философский Камень, и тогда он посодействовал бы снятию обвинений, чтобы нас отпустили.

– Значит, вы явились, чтобы совершить заказную кражу, – заключила Тамара.

– Я отказался.

Она подняла взгляд первый раз с момента, когда я сказал, что Сновидец все еще во мне. Было страшно, когда кто-то из моих спутников смотрел вот так, в упор, – но страшно по-разному. Глаза Индиго были как темные омуты с невидимыми, но мощными подводными течениями. А Тамара глядела просто, открыто и пронзительно – под ее взглядом я становился голым, как скелет в пустыне, выбеленный степным солнцем, истертый песком.

– Но он не принял отказа, – продолжил я, – и приказал вставить нам импланты в головы. Мне, Бенни и Ли. Их нельзя ни достать оттуда, ни отключить. И если мы не выполним задание, он их взорвет.

Руки почему-то тряслись, пришлось сцепить пальцы в замок.

– Лично мне Философский Камень не нужен, – сказал я. – Независимо от импланта, я так и так покойник. Но если не добуду эти данные, Бенни тоже погибнет.

73. Братство распадается

– И ты только сейчас об этом говоришь? – ахнула Тамара.

– А что такого? – не понял я.

– У меня есть связи и в армии, и в правительстве, я могла бы найти того сенатора. Если ты предложил помочь Республике – именно Республике, а не какому-то конкретному политику – найти Философский Камень, то мог сам выбрать себе награду. Мой командир сразу же распорядился бы удалить этот имплант. И конечно, помог бы снять с тебя все обвинения. Что ж ты молчал, Шон? Почему не попросил меня о помощи?

Она умолкла, тяжело дыша. Широко раскрытые глаза блестели, как никогда напоминая фонарики.

Да если бы все было так просто…

– А чего ты ждала, Тамара? Чтобы я с ходу взял и поверил тебе? А ничего, что это вы, представители власти, меня сюда загнали?

– Но я могла бы…

– Что могла бы? Разрезать мне шею прямо здесь? Даже если бы эту штуку можно было достать, что вряд ли, сенатор наверняка ее рванет до того, как я попаду к нужному врачу. И у кого в правительстве власти больше, как ты думаешь? У лейтенанта, пять лет болтавшегося невесть где, – или у сенатора, которому есть что скрывать?

Тамара сидела спиной к стене, упрямо и сердито поджав губы. Нервничает, понял я. Надо же, лейтенант Тамара Гупта, несмотря на весь свой прагматизм, умеет эмоционально реагировать.

Во мне вдруг всколыхнулось сострадание к ней и ее несгибаемой воле. И я добавил как можно мягче:

– Знаю, тебе неприятно это слышать, но тут ты ничего не можешь сделать.

Она обхватила руками колени, сцепила в замок костлявые пальцы.

Индиго все так же молча глядел на нас, его огни неярко мерцали во тьме.

– Только не говорите, что посланнические технологии способны избавить меня от этой штуковины.

– У нас действительно есть такие технологии, – кивнул Индиго, – и более совершенные, чем в Республике. Но соответствующие инструменты мы с собой не носим. Если сенатор не солгал, даже мы не успеем вам помочь.

Его спокойные слова угнетали еще сильнее, чем прочувствованная речь Тамары. Та-то не сказала ничего нового: я и сам знал, что в Республике никто не может мне помочь. Но вот Индиго казался почти всемогущим, рядом с ним можно было ничего не опасаться, только его самого. И у Посланников действительно есть совершенно невероятные технологии. Но если уж он говорит, что меня не спасти, – стало быть, вообще никто в Системах-Сестрах не в силах достать у нас из голов эти штуковины.

– Ну вот, теперь вы знаете, почему я сбежал, – сказал я.

– Всего две жизни в обмен на миллиард других? – горько спросила Тамара.

– Так рассуждали республиканцы, решив сдать Кийстром Посланникам, да? – огрызнулся я. – Пожертвовать парой миллионов жизней, чтобы спасти миллиард? У тебя, Тамара, просто масштаб поменьше, только и всего.

Тамара вместо ответа сердито уставилась на свои руки, и я переключился на Посланника:

– А вы, Индиго? Жалеете, что я оказался обычным преступником, трясущимся за свою шкуру?

На последнем слове голос предательски дрогнул. Никто не произнес ни слова, но я болезненно, трудно сглотнул, словно колючие осколки злых слов царапали гортань, не желая упихиваться обратно в легкие.

– Я понял, что вы добры, – ответил Индиго спокойно и невозмутимо, словно и не слушал только что наши злые взаимные нападки. – Это одна из причин, почему я остался с вами, а не со своими товарищами, когда ваш Бенни взорвал стену корабля. Я верю, что у вас доброе сердце. Я должен делать то, что должен, независимо от того, хорошо это или плохо, но если вы считаете, что действуете правильно, – значит, пусть так и будет.

Я в жизни своей такого не слышал. По крайней мере, ко мне с такими словами никто не обращался. Они эхом отдавались в голове, слишком неправдоподобные, чтобы сложиться в связную фразу. А Индиго продолжал смотреть так безмятежно, словно за свои несколько сот лет начисто разучился испытывать смущение.

– Ну вы даете, Индиго, – только и сказала Тамара.

При виде ее вытянувшегося лица я согнулся пополам от смеха, который рвался откуда-то глубоко из груди. Или это напряжение отыскало выход? Я поочередно вытирал ладонью слезящиеся глаза, пока не отсмеялся.

Тамара снова глядела на меня, уже спокойнее, но пальцы так и не разжала.

– Если ты полностью, безоговорочно веришь в то, что делаешь, – что ж, я уважаю твой выбор, – сказала она. – Я тоже вынуждена выполнять свой долг, но тебе искренне желаю удачи.

А ведь мы сейчас прощаемся, понял я. Вот так, внезапно… Да, договор рано или поздно прекратил бы действовать. Да, я максимально приблизил этот момент, перечеркнув возможность любых переговоров. Но они меня поймали – и неужели вот так быстро все и закончится?

А главное – каким образом? Из памяти тут же полезли кошмары, которые показывал Сновидец.

– И что теперь?

– Мы с Индиго это уже обсудили. Пора разделиться, – ответила Тамара. Чуть поменяла положение, с привычной армейской уверенностью расправила плечи. – Индиго удалось связаться с другими Посланниками, они перестыковали свой корабль поближе.

Если верить Бенни, то и «Гадюку» тоже прихватили с собой. Индиго как-то говорил, шейное кольцо может работать как рация, только с очень малым радиусом действия. Значит, Посланники совсем близко – как и «Гадюка». А стало быть, у Бенни есть шанс.

– Что касается меня, примерно через час здесь будет республиканский спецназ, – продолжала Тамара. Нервно стиснула коленку пальцами, потом, опомнившись, расслабила. – Я пойду их встречать.

То есть они войдут