— Как тебе моя невеста? — сменил тему Стас.

Я кивнула.

— Хорошая девочка. Не знаю, что она такого плохого в прошлой жизни сделала, что тебя в мужья заслужила. Будем надеяться, что обойдется, и она вовремя одумается.

— С ума сошла? — Стас, как всегда, ничуть не обиделся на мои слова, только посмеялся. То, что он не принимал близко к сердцу и размышлению никакую критику, меня всегда здорово бесило. — Я на ней жениться хочу.

Я на Стаса посмотрела, и совершенно серьёзно поинтересовалась:

— Почему?

— Потому что так сложились звезды, — фыркнул он. — Элька — подарок судьбы.

— Да с этим никто не спорит, — кивнула я. — Вот только это твой подарок судьбы, а ей-то за что?

— Злая ты, — вздохнул Стас напоказ. — И совсем не веришь в любовь.

Я театрально ахнула.

— А ты ее любишь?

— Конечно, — удивился Стас. — Разве её можно не любить? Все этим моментом очень счастливы.

— Ну, не все, — с намеком проговорила я. Глянула на него с улыбкой. — Ангелина вот слезы льет.

— Ей положено, — хмыкнул Стас с самодовольством.

— Уж больно убивается, — не успокаивалась я. — С чего бы это?

Стас снова ко мне наклонился, посмотрел прямо в глаза.

— Потому что душевная женщина, всё помнит, обо всем переживает. Брала бы пример.

— А мне для чего? — Я сладко улыбнулась. — Я с мужем счастливо живу.

Стас смотрел на меня с усмешкой.

— Ну да, ну да.

Я пихнула его в бок.

— Встань с моего стола. Надоел.

— Наташа, — послышался укоризненный голос Альбины Павловны. Весь наш разговор со Стасом она молчала, а тут, видимо, не стерпела.

Стас продолжал ухмыляться и поглядывал на меня. Слава Богу ушел в отцовский кабинет, а Альбина Павловна так и смотрела на меня с претензией.

— Наташа, это же сын начальника. С ним нельзя так разговаривать.

— Переживет, — пробубнила я недовольно, перекладывая с места на место папки с документацией.

Единственная радость от предстоящей свадьбы была в том, что Югановы всем семейством зачастили в Москву. К будущим родственникам. Сначала знакомились, присматривались, затем, по всей видимости, нашли нужные точки соприкосновения. Конечно, никакими родственными чувствами там так и не запахло, скорее, главы двух семейств нашли взаимовыгодные условия если не сотрудничества, то предстоящего родства. Я с будущим тестем и тещей Стаса знакома не была, но если они нашли общий язык с Иваном Алексеевичем, уже представляю моральную составляющую объединяющегося семейства. Мне, на самом деле, жаль девочку Элю, она не представляет, во что вляпалась. Или она при первом знакомстве показалась такой милой и благожелательной?

— Вдруг Юганов решит перебраться от нас в столицу? — размечталась я.

Мы сидели с Кристиной на её кухне, потягивали вино, позволили себе всего по бокалу в середине дня, и обсуждали происходящее. Кристина в ответ на моё предположение только недоверчиво фыркнула.

— И бросит свою вотчину? Да ни за что.

— Зато в Москве размах, — не успокаивалась я. — Вдруг соблазнится?

— Наташ, завязывай бредить.

Я присмотрелась к подруге внимательнее.

— А ты бы обрадовалась, если бы он решил уехать от нас? Или расстроилась?

— Во-первых, я тебе еще раз повторяю, что этого никогда не произойдет. Ваня слишком любит чувствовать себя хозяином, он именно от этого кайфует, понимаешь? Он это чувство даже на Москву не променяет. Кто он в Москве? Один из многих. А здесь — папа Римский. А, во-вторых, Юльку он любит. Так что, её с собой заберет. А куда дочь, туда и я. Юганов, судя по всему, это мой крест. По крайней мере, до совершеннолетия дочери.

Я вздохнула. Все слова подруги были правильными и справедливыми.

— Зато Москва, — проговорила я, будто в утешение, словно, Кристина и, правда, переезжает завтра. — Ты же хотела.

Кристина вздохнула вслед за мной, с той же нескрываемой печалью.

— Я много чего хотела. Как и ты.

Наши с Кристиной посиделки в последнее время проходили в задумчивости и печали. А всё из-за Юганова, черти бы его взяли. Совершенно непонятно, как справляться с его барскими замашками, с тем, как он запросто решает судьбы людей, в угоду себе, от понимания этого мы с Кристиной и печалились. От беспомощности.

Ульяна теперь тоже проводила много времени в столице. С вдохновением участвовала во всех приготовлениях к свадьбе пасынка. Я даже порадовалась за неё. В жизни Ульяны, в её золотой, но всё-таки клетке, ничего хорошего не было, я это давным-давно поняла, и я Ульяне не завидовала, в отличие от моей золовки. Мне и в голову не приходило завидовать жене Юганова. А для Ангелины и Любови Григорьевны жизнь Югановых была центром бытия. Словно им в собственных домах, в собственных семьях было скучно и постыло, а тут будто сериал по главному телеканалу страны смотрели. С восторгом следили за главными героями. Радовались, плакали, переживали, вникали в детали и нюансы. И готовы были всегда и во всем поддержать, того же Ивана Алексеевича. Смешно, не правда ли?

— Свадьба будет шикарная. Отец Эли, Вениамин Александрович, забронировал для банкета целый загородный клуб, — рассказывала Ульяна.

Любовь Григорьевна слушала с придыханием, Ангелина с жадностью и явной завистью к невесте, с плохо скрываемым страданием по этому поводу. Я приходила к выводу, что Ангелина, в принципе, полюбила страдать, раньше я за золовкой подобного не замечала, это стало открытием.

— Конечно, у нас подобного шика нет, и не будет. Как бы мы ни старались.

— Да, — согласилась Ульяна. И добавила: — В Москве — жизнь ключом бьёт, там всё по-другому.

Вот тогда я к Ульяне и присмотрелась. Она выглядела по-настоящему воодушевленной. Кажется, ей впервые за долгое время стало интересно жить, чем-то заниматься. Свадьба Стаса Ульяну оживила. Ей будто пропуск на волю временно выписали. Обычно у неё было много свободного времени, муж бесконечно отсутствовал или был занят, жене Иван Алексеевич внимания и достаточно времени не уделял. Об этом все знали. Ульяна уже несколько лет жила в доме Юганова на роли комнатной собачки дорогой породы. Только вслух об этом говорить было не принято. Думаю, Юганов не разводился по одной простой причине — Ульяна