– Отец, я не верю в силу. Я верю в находчивость. Я умею все, что умеют другие мастера, просто у меня другие методы. – Эти доводы Кентон пытался донести до отца последние восемь лет.

– А слатрифицировать ты умеешь?

Кентон умолк. Нет, это было единственное, чего он не умел. Слатрификация – умение превращать песок в воду – было главнейшим искусством мастеров песка. Оно стояло особняком от других умений, и даже сноровки и изобретательности Кентона было недостаточно, чтобы заменить его.

– Были мастреллы, которые не умели, – оправдываясь, ответил Кентон.

– Только двое, – ответил Пракстон. – Зато они оба могли управлять более чем двадцатью песчаными лентами одновременно. А ты сколькими управляешь, сын?

Кентон заскрежетал зубами. Однако это был прямой вопрос, и он не мог увильнуть.

– Одной, – признал он наконец.

– Одной, – повторил Пракстон. – Одной лентой. На моей памяти все мастреллы хотя бы пятнадцатью управляли. Хочешь сказать, что с одной умеешь делать то, для чего другим нужно пятнадцать? Сам не видишь, насколько это нелепо?

Кентон слабо улыбнулся. «Спасибо за поддержку, отец».

– Лорд мастрелл, в таком случае мне остается лишь продемонстрировать это вам, – произнес он с притворным поклоном и отвернулся от отца.

– Сын, Тропа создана для мастреллов, – напомнил хриплым голосом Пракстон. – Но и многие из них сюда не ходят – слишком опасно.

Кентон проигнорировал старика и подошел к другому мастеру песка, стоявшему чуть поодаль. Он был невысок и не отбрасывал тени, потому что солнце здесь, в скалистых горах к югу от Крей-Ды, висело прямо над головой. Мастер песка был лыс и обладал круглым, чуть полноватым лицом. Вокруг талии у него был повязан желтый кушак младшего мастрелла. Это звание было на ступень ниже мастрелла. Увидев Кентона, лысый мастер улыбнулся:

– Кентон, ты и правда решился?

– Да, Элорин, – кивнул Кентон.

– Аргументы твоего отца весьма убедительны, – предостерег Элорин. – Тропа была придумана кучкой самовлюбленных мастреллов, желавших во что бы то ни стало доказать свое превосходство, и предназначена для тех, кто может похвастаться большой силой. Бывало, что мастреллы погибали, пытаясь пройти ее.

– Знаю, – ответил Кентон, терзаемый любопытством. Прошедшим Тропу запрещалось разглашать ее секреты, и сколько Кентон ни изучал ее, но так и не смог понять, что такого опасного в простом забеге по Керле. Отсутствие воды? Крутые скалы? Хорошо натренированному мастеру все это нипочем.

– Хорошо, – продолжил Элорин. – Лорд мастрелл попросил меня судить твой забег. Мы будем наблюдать, как ты проходишь Тропу, оценивать твои успехи и следить, чтобы ты не жульничал. Мы не вправе помогать тебе, если ты сам не попросишь, и в этом случае испытание будет провалено.

Невысокий мастер сунул руку под робу и достал маленькую красную сферу.

– На Тропе спрятано пять таких, – объяснил он. – Твоя задача – найти их все, прежде чем луна выйдет с обратной стороны горы. Можешь приступать по моему сигналу. Испытание считается оконченным по истечении времени или после нахождения пятой сферы.

Кентон поднял голову. Луна проходила по небосводу раз в сутки, постоянно держась над горизонтом. Вскоре она должна была зайти за гору Крей-Да. Чтобы пройти Тропу, у него в распоряжении был примерно час, сто минут.

– То есть мне не нужно возвращаться к старту? – уточнил Кентон.

Элорин помотал головой:

– Как только луна появится из-за горы, забег окончен. Мы сосчитаем найденные сферы и выставим тебе баллы.

Кентон кивнул.

– Кидо с собой брать нельзя, – напомнил Элорин, протягивая руку, чтобы забрать фляжку Кентона.

– Меч тоже, – добавил с расстояния Пракстон, недовольно поджав губы.

– Старик, в правилах этого нет, – возразил Кентон, взявшись за рукоять.

– Истинному мастеру песка эти безделушки ни к чему, – настаивал Пракстон.

– В правилах этого нет, – повторил Кентон.

– Лорд мастрелл, он прав, – подтвердил Элорин. Он тоже хмурился. Пусть он и был одним из добрейших младших мастреллов, даже ему не нравилась настойчивость, с которой Кентон требовал оставить меч. В глазах большинства мастеров оружие было грубым инструментом, годным только для низших профессий вроде солдат.

Пракстон с досады закатил глаза, но возражать перестал. Спустя несколько минут луна окончательно скрылась за горой.

– Да хранит тебя Владыка Песков, юный Кентон, – напутствовал юношу Элорин.

Старт дался Кентону легко, и две первые сферы были найдены почти сразу. Шарики из красного песчаника были хорошо заметны – настолько хорошо, что Кентон засомневался, нет ли здесь какого-то подвоха. К сожалению, у него не было времени вернуться и заново все проверить. Либо он находил все сферы с первой попытки, либо проваливал испытание.

Кентон целеустремленно мчался по вершине горного отрога. Из песка повсюду выступали причудливые скальные образования; некоторые возвышались на сотни футов, другие едва приподнимались над пустыней. Ландшафт был ему хорошо знаком – мастера песка ежегодно собирались здесь, чтобы выбрать новых членов Диема и раздать звания прежним. Это место можно было назвать священным, несмотря на то что мастера песка не исповедовали религии. Сюда не совались керцтийцы – исконные жители Керлы, – ведь песок был слишком зыбким, чтобы выстроить на нем города. Это была вотчина мастеров песка.

А для Кентона вот уже четыре года это было местом позора. Четыре года он представал перед всеми обитателями Диема, рассчитывая получить звание, которого ему не давали. Он понимал, что почти все считают его дураком, да еще и высокомерным. Иногда ему казалось, что они правы. Зачем он стремился к званию, которого не заслуживал? Почему не довольствовался тем, что предлагал Пракстон?

Жизнь в Диеме была для Кентона тяжела. Общество мастеров песка было древним и строго разделенным на касты. Новым ученикам незамедлительно присуждали должности, назначали обязанности в зависимости от силы. Менее способные становились, по сути, прислугой у более талантливых, и так было на всех уровнях иерархии мастеров песка.

Для мастеров сила была основой всего. Наблюдая за другими аколентами в своей группе, Кентон видел, как легко им дается песчаное мастерство. Им не приходилось даже напрягаться, не приходилось учиться управлять песком. Любую проблему они могли решить с помощью десятка песчаных лент. В тот день Кентон твердо намеревался доказать, что есть методы и получше.

Вдруг Кентон резко остановился. Почва под ногами внезапно кончилась. Внизу раскинулась глубокая песчаная бездна. В пятидесяти футах впереди вновь поднимались скалы. Кентон едва мог различить флажок, развевающийся на противоположной стороне ущелья, – указатель направления.

«Вот и настоящее испытание», – подумал он, набирая пригоршню песка. Другой, более сильный мастер мог бы запросто перемахнуть через ущелье на песчаной струе. У Кентона такой возможности не было.

Поэтому он просто спрыгнул с обрыва.

Он стремительно падал; его белая роба развевалась на ветру. Не глядя вниз, Кентон сосредоточился на зажатом в кулаке песке.

Песок ожил.

Со вспышкой песок превратился из белого в ярко-перламутровый. В падении Кентон разжал кулак, приказав песку двигаться. Светящаяся песчаная лента сорвалась с ладони и устремилась к приближающимся